Секреты Генсека: был ли Сталин одержим жаждой власти?

Они все никак не уймутся… Не желая считаться ни с исторической правдой, ни с мнением и памятью людскими, объединенная артель либералов-антисталинистов продолжает «непримиримую борьбу» с давно почившим вождем. То «широкая демократическая коалиция» в Молдавии штуку отколет, учредив «день памяти жертв сталинизма и нацизма» в одном, так сказать, флаконе. То господин Пономарев статейку тиснет, что-то там про 37-й год и какие-то «колеса», стыдливо позабыв упомянуть о том, что давно причислен в России к агентам иностранного влияния. А то вдруг бывший следователь аж самой Генпрокуратуры Степанов, принимается бомбардировать высокие государственные инстанции требованиями немедля возбудить против товарища Сталина уголовное дело за «ужасные его преступления». Весело и нескучно живут господа либералы!





Во всем этом разномастном фрик-шоу, некоторое удивление вызывает, по правде говоря, разве что Степанов. Ну, от демократов, в общем-то, другого не стоило и ожидать (от молдавских – тем более). С отечественных грантоедов тоже взятки гладки – кто этих «правозащитничков», так сказать «ужинает», тот их, извините, и «танцует»… Но вот как мог служить в органах прокуратуры (и даже, вроде бы, расследовать там что-то особо важное) персонаж, допускающий совершенно феерические «ляпы» в области юриспруденции? А ведь попытка «пришить дело» Иосифу Виссарионовичу именно таковым и является. Понятно, что все это – не более, чем самопиар, причем весьма дешевенького и гнусного пошиба, однако же, пользуясь как раз этим случаем, хочется перевести разговор с господами антисталинистами в одну из самых неприятных для них плоскостей – юридическую.

Вопрос мотива

Заводя стенания и воздвигая вселенскую скорбь по поводу имевших, якобы, место «преступлениях» Сталина, пытающиеся «обличать» и «разоблачать» его, субъекты неизменно умудряются шулерски обходить самый главный вопрос: с какой целью таковые совершались? А ведь это – элементарщина, азбука, которой обязан владеть не то что следователь по особо важным делам, а любой сыщик-«первогодок». Да что там - даже курсант учебного заведения соответствующего профиля! У любого преступного деяния непременно должен иметься мотив. Явный ли, скрытый и потаенный – но он обязательно есть! В противном случае, мы имеем дело либо с невменяемым маньяком, либо… с попыткой «пришить» кому-то чужие злодеяния. Исключений из этого правила нет и быть не может. Преступление может быть каким угодно - дилетантским или профессиональным, совершенным закоренелым лиходеем либо человеком, за которым в жизни ничего противозаконного не водилось, оригинальным или шаблонным. Одного только не бывает – преступления без мотива.

И как же с этим моментом обстоит дело у Иосифа Виссарионовича Сталина? Маньяком, безумцем, кровожадным параноиком он, как бы ни хотелось господам либералам убедить в этом весь свет, не был. Человек или сумасшедший, или нет – это тоже аксиома. Психическая болезнь может скрываться в недрах сознания долго – но не 30 же лет! А ведь именно столько Сталин стоял во главе партии и страны. Тем более, что, если верить его «обвинителям», окаянствовать Вождь начал немедленно, как только выдвинулся на руководящие посты. И вот еще что – умалишенным Иосифа Виссарионовича не ославил ни один зарубежный лидер, посол, журналист или писатель, с великим множеством которых он, на протяжении собственного правления, встречался и подолгу общался. Не было среди собеседников Верховного ни единого, кто, вернувшись к себе на родину, и находясь во вполне безопасном отдалении от «жуткого НКВД и страшного ГУЛАГа», принялся бы утверждать: «у лидера СССР не все в порядке с головой»! Одно исключение тут, впрочем, имеется - Йозеф Геббельс, никогда, естественно, со Сталиным лично не видевшийся. Этот Генералиссимуса и вправду честил сумасшедшим. Будем повторять за министром пропаганды Третьего Рейха? Или лучше, пожалуй, примем за постулат, что Сталин был вменяем? Если так, то, следовательно, его «преступные действия» должны иметь четкое логическое объяснение. Что ж – в качестве такового, наши доморощенные «разоблачители», в 99 случаях из 100, называют «жажду абсолютной власти», которой Верховный, якобы, был обуян чуть ли не с самого рождения.

Именно ради достижения таковой, по их утверждению, Иосиф Виссарионович сперва «шел по головам», «уничтожая всех соперников в борьбе за главенствующее положение в ВКП(б), а добившись этой самой власти, всю жизнь боялся, что у него ее «отнимут». Вот и «репрессировал» всех без разбору, устраняя таким образом «потенциальных соперников и противников», а также «удерживая в страхе и покорности» весь советский народ. Ну, все это, конечно же, чушь полнейшая. Изрекая ее с умным (как им кажется) видом, либеральные витии не в состоянии ответить на всего-то один вопрос: а что дала лично Сталину эта самая «абсолютная власть»?! Богатство, роскошь? Да Генералиссимус был аскетом! Нищим – причем по меркам даже не нынешних отечественных нуворишей, а бизнесменов средней руки. Заношенный китель с единственной Золотой Звездой – вот и все его достояние. У многих его генералов и «иконостас» на груди был раз в двадцать поболее, и дачи с квартирами побогаче. О некоторых маршалах с наркомами и не говорю. Что же еще? Простое человеческое счастье, покой, уют? И тут – мимо. В реальности, Сталин имел разбитую семью и вечное одиночество. Никакой властью он не воспользовался, чтобы спасти родных сыновей от общих для всех ужасов войны. Высшая власть в реальности дала ему каторжный труд, неподъемную ответственность, постоянную опасность и адское напряжение. Ах, да… Были же еще восторженные толпы с его портретами в руках, скандирующие его имя, на которые Вождь взирал с Мавзолея во время демонстраций и парадов, названные его именем улицы и проспекты, города и танки. И все – потому, что Сталин был «всесильным Генсеком»?! Так вот вам истина – большую часть своей жизни Генеральным секретарем партии Иосиф Виссарионович не был! Да и стал им вовсе не по своей воле. Сейчас расскажу, как дело обстояло в действительности.

Самая незавидная должность

Для тех, кто подзабыл советские реалии, вовсе не знает их, или судит о таковых по временам позднего СССР, напомню: официально никакие Генсеки Советским Союзом не управляли! Высшим законодательным органом власти страны был сперва Съезд Советов СССР, а затем, после 1936 года – Верховный совет СССР. Вершиной власти исполнительной, с 1923 по 1936 год, являлся Центральный исполнительный комитет (ЦИК) и Совет народных комиссаров. Потом, вместо ЦИК, появился Президиум Верховного Совета. Совнарком остался, чтобы впоследствии трансформироваться в Совет министров. Соответственно, именно те люди, которые стояли во главе всех названных выше органов, и были верховными правителями Советского Союза. И какую же из этих должностей занимал Сталин? А никакую! В первое советское правительство, созданное на второй день после Октябрьской революции, он вошел в качестве Народного комиссара по делам национальностей. Должность была – хуже не придумаешь. Язвительный Троцкий в собственных мемуарах впоследствии назвал Сталина «вождем в области отсталых национальностей». В эмиграции Лев Давидович, конечно же, источал яд, но вот отношение, имевшееся в 17-м к этому «завидному посту» у товарищей партийцев, отобразил очень достоверно. Сам-то он, между прочим, в том же самом правительстве отхватил пост главного по иностранным делам – почетный и значимый.

Что Сталин получил при назначении? Ну, не хочу повторяться, но… Ни черта он не получил! По воспоминаниям Станислава Пестковского, ставшего «правой рукой», воистину незаменимым помощником Сталина по делам Наркомнаца, у новосозданной структуры не было, что называется, ни кола, ни двора. В поисках места настырному поляку пришлось немало побродить по Смольному, пока он внаглую не занял приглянувшийся стол, повесив над ним на стене табличку с названием «Народный комиссариат по делам национальностей». По другой версии, Пестковский, отчаявшийся найти для себя со Сталиным угол, получил помещение, выгнав оттуда вольготно расположившихся «матросов революции». Стыдно сказать, но деньги (три тысячи рублей) на первейшие организационные расходы, пришлось идти занимать все у того же Троцкого – этот выжига, вовремя подсуетившись, успел реквизировать какой-то нераскуроченный «царский» сейф и был при наличности. Подобное отношение большевиков к новому Наркомату, следует объяснять ни в коем случае не пренебрежением к его главе, а исключительно тем, что многие из них вообще не понимали – на какого рожна понадобилась эта контора? Абсолютное большинство лидеров победившей партии и едва созданной Советской власти, были убежденными пролетарскими интернационалистами и считали, что всякие там национальности надо вообще упразднить, как «буржуазный пережиток». Люди для них делились не по народностям и расам, а на богатых и бедных, «классово близких» и ненавистных «буржуев». А тут целый Наркомат зачем-то. Скажете тоже!

Начав буквально на пустом месте, Сталин совершил невероятное. Знаете, что было основной задачей Наркомнаца? Не менее, как «обеспечение братского сотрудничества и мирного сожительства всех племен народностей РСФСР»! Как вам такое? Это – в 1917 году, когда, благодаря стараниям Временного правительства, Российская империя трещит по всем швам. О независимости объявили поляки и финны, отделяться собираются Украина и Кавказ. В Средней Азии творится вообще черт знает что. А ведь уже принята «Декларация прав народов России», в которой черным по белому написано об их праве «на самоопределение, вплоть до создания самостоятельных государств», и давать «задний ход» еще не утвердившейся советской власти как-то не с руки. Тем более, что на горизонте маячит вовсю перспектива гражданской войны, в которой только еще «национально-освободительной борьбы» и не хватало… Да 1991 год тут и рядом не стоял! Это даже не должность главврача в оставшемся без успокоительного дурдоме – это кое-что куда покруче. Но Сталин справляется. Он делает, казалось бы, невозможные вещи: к примеру, делит землю между казаками и чеченцами (за одно это памятник можно ставить), удерживает от «самоопределения» и взаимной резни «горячих кавказских парней», вкладывает ума зарвавшимся «борцам за нэзалэжность» в Киеве. Итог нам известен – великая страна не развалилась на осколки, «отделавшись» лишь потерей Финляндии и Польши, да по-воровскому прихваченных последней Западных Украины и Белоруссии. Ну, их Сталин тоже потом вернул…

Секреты Генерального секретаря

Генеральным секретарем ЦК «ВКП(б) Сталин в 1922 году стал на Пленуме Центрального комитета партии большевиков, в ходе которого он был избран в состав Политбюро и Оргбюро ЦК. «Ну, вот, - скажете вы, - дорвался-таки!» А я спрошу: «До чего дорвался?» На тот момент пост секретаря (пусть и главного партийного органа) полностью отвечал своей изначальной сути - канцелярской. И означал он лишь то, что назначенный на него человек обязан вести море рутинной, кропотливой и повседневной организационной работы. Но никак не «управлять» кем-то там. Количество секретарей в ЦК доходило порой до пяти. Как несложно догадаться, приводило это, прежде всего, к тому, что лучше всего у них получалось переваливать друг на друга работу, а, главное – ответственность за ее невыполнение. Вот и понадобился главный над всеми этими «яркими личностями». То есть – генеральный. «Продавил» для Сталина такой статус никто иной, как лично Владимир Ленин. Самое смешное, что Троцкий, уже тогда не переносивший Иосифа Виссарионовича на дух, это назначение воспринял с неподдельным восторгом! Впоследствии он сам же и вспоминал, что этот пост был «абсолютно малозначительным и совершенно подчиненным». Самолюбие Льва Давидовича, к тому моменту ставшего уже военным руководителем СССР и видевшего себя непременным преемником Владимира Ильича, невероятно тешила мысль о том, что попортивший ему немало крови еще в Гражданскую, Сталин будет для него мальчиком на побегушках, работающим над воплощением в жизнь великих и гениальных идей «Демона революции». Ага, размечтался…

Почему Ленин принял именно такое решение? Причин тут несколько, и говорить о каждой из них можно долго и пространно, но я постараюсь обрисовать их вкратце. Прежде всего, Сталин за годы Гражданской войны, сумел себя зарекомендовать не просто «пламенным революционером», а, что было гораздо важнее и ценнее, прекрасным организатором. Что он умел блестяще, так это ставить четкие задачи и неукоснительно добиваться их выполнения. Все годы Гражданской Сталин мотался по разным ее фронтам, неизменно оказываясь там, где положение было наиболее отчаянным и угрожающим. И, зачастую, только его крайне решительные и жесткие (а порой и откровенно жестокие) действия, позволяли избежать полного краха, надвигавшейся катастрофы. Говоря в современных терминах, Иосиф Виссарионович был прирожденным кризис-менеджером, и Ленин это оценил. А еще Сталин был блестящим администратором, умеющим создать на пустом месте работающий механизм, сотворить из хаоса порядок – та же работа в Наркомнаце доказала это в полной мере. А ведь с 1919 по 1922 годы Сталин тащил на себе еще и Наркомат рабоче-крестьянской инспекции (впоследствии – государственного контроля) РСФСР! Что это была за чертова работа, думаю, объяснять не нужно… Но ведь справлялся – как, впрочем, и со всем, что ни поручала ему партия и лично Ленин, со временем привыкший видеть в безотказном «пахаре» Сталине настоящую «палочку-выручалочку» и поручавший ему все более ответственные дела. Это – что касается деловых характеристик. Была и другая причина.

«Вождь мирового пролетариата» прекрасно понимал, что, стоит ему оставить власть (а в 1922 году здоровье Ильича уже было подорвано до предела), как партию охватит жесточайшая смута. Вспыхнет самая настоящая война идей, мнений, убеждений относительно того, куда идти дальше. Ленин отчетливо видел опасность того, что, превратившаяся в «союз лебедя, рака и щуки» большевистская партия, не то что не сможет и дальше тащить на себе «воз» едва созданного государства, а, пожалуй, своротит его в канаву. Естественно, он этого не хотел. Основной угрозой для будущего страны Ленин видел как раз именно Троцкого. А единственным человеком в руководстве партии, способным противостоять этому действительно выдающемуся пустозвону и позеру, считал Сталина. Как показало будущее – не ошибся. «Позвольте, - спросите вы, - а как же знаменитое «письмо Ильича съезду», его «завещание», в котором умирающий Ильич жестоко критикует Сталина, уличает его в грубости, жестокости, властолюбии и требует убрать со всех руководящих постов?!» А это, господа – фальшивка… Грубая и топорная, смастряченная Львом Троцким и его подельниками. По сути дела – первый антисталинский заговор в истории СССР. Серьезными историками и исследователями настоящего ленинского наследия, это давным-давно уже доказано. Материалы на сей счет вполне доступны – при желании найти может каждый. Впоследствии это вранье извлек из небытия, будь он трижды неладен, Хрущев, и использовал, как еще один ушат грязи на память умершего Вождя – только и всего.

Сталин неоднократно просил ЦК избавить его от должности Генсека – и неизменно получал отказ. Скинуть это «ярмо» ему удалось только в 1934 году – попросту упразднив сам пост. Иосиф Виссарионович до конца жизни был просто секретарем, никак не Генеральным. А в 1952 году он попытался уйти и из секретарей – к паническому ужасу партийной верхушки. Титул «Первый секретарь» нацепил себе, опять-таки, лысый «Кукурузник». Генсеков вернул уже Леонид Брежнев. Пост главы советского правительства Иосиф Виссарионович занял только в мае 1941 года. Так было нужно – на пороге стояла война. И, да – вскоре наступил момент, когда Сталин действительно стал воистину всевластным правителем СССР – одновременно Верховным Главнокомандующим, Народным комиссаром обороны, Председателем Государственного Комитета обороны, главой Ставки Верховного Главнокомандования. Лето 1941 года. Момент, когда решалось – быть или не быть стране, когда у Сталина просто не осталось выбора, кроме, как принять всю полноту ужасающей ответственности, взвалить на себя буквально все. Нет, ну, властолюбец конечно…

Уверен – Сталин наслаждался своей властью. Наслаждался, когда к подножию Мавзолея летели штандарты и флаги тех, кто убил миллионы советских людей, и, в том числе – его сына. Наслаждался при каждом победном салюте, на которые смотрел из окон Кремля. Ощущал ее вкус, видя марширующие полки армии, наконец-то способной больше никогда не дать никому в обиду свою Родину и ее народ. Упивался властью, глядя на встающие на пустырях и пепелищах заводские корпуса, школы, прекрасные дома, которые так вовеки и будут называться «сталинскими». А более всего – стоя в своем кабинете у карты величайшей в мире страны, которую ему удалось создать за такую короткую человеческую жизнь. Побольше бы Русской земле таких властолюбцев…