Хрущев против Мао Цзэдуна: кто виноват в боях на Даманском?
В конце августа-начале сентября нынешнего года, исполняется ровно полвека с момента самого жесткого кризиса в советско-китайских отношениях. От взаимных обвинений, политических упреков и территориальных претензий две великих страны перешли тогда к прямому военному противостоянию, которое вполне могло закончиться и ядерной войной.
В боях у острова Даманский и, намного менее известных широкой общественности, столкновениях у озера Жаланашколь, кровь друг друга проливали воины двух крупнейших стран мира, относившихся к социалистическому лагерю. Да и впоследствии «стрелка», измерявшая уровень отношений между Пекином и Москвой, практически не отклонялась от абсолютного «ноля», пусть конфликт и не грозил уже перерасти в войну. Как же могло дойти до такого? Кто виноват в случившемся? Попробуем вместе найти ответы на эти вопросы.
Вынесенные в подзаголовок слова – строка из песни, которую в начале 50-х годов в Советском Союзе и КНР знали все без исключения. Была в ней еще одна прекрасная строка: «Сталин и Мао слушают нас!» Стоило ей «выпасть» из музыкального произведения стараниями Никиты Хрущева и его клики, как события приняли оборот, в результате которого, в скором времени, под запретом в СССР оказалась уже не только вся песня, но и любые попытки упоминать Пекин иначе, как в самом отрицательном контексте. Впрочем, не будем забегать наперед… Русские с китайцами действительно были братьями. При этом советский народ в данной ситуации изначально играл роль брата старшего – более мудрого, более сильного, готового в трудную минуту прийти на помощь, не считаясь ни с какими опасностями и жертвами. В Поднебесной не просто любили – боготворили воинов Красной армии, сражавшихся на ее стороне буквально с самого начала японско-китайской войны, с 1937 года, разнесших в пух и прах Квантунскую армию японцев, уничтожившую миллионы мирных жителей, разгромивших вековых врагов и изгнавших их с китайской земли. Там испытывали самую искреннюю благодарность к советским инженерам, техникам, ученым, врачам, чьими стараниями Китай, находившийся в 1949 году, в еще более ужасном и жалком положении, чем наша страна в 1917, выбирался из нищеты и разрухи.
Однако более всего там уважали и почитали Иосифа Виссарионовича Сталина. Фактически, вся советская помощь Китаю была связана с его именем. При нем в Поднебесную поставлялись сотни боевых самолетов, орудия, танки и прочее вооружение, строились дороги и заводы, направлялись сотни военных советников. Именно они создали из, мягко говоря, не слишком боеспособных китайских крестьян, некое подобие вооруженных сил, способных хоть как-то противостоять гораздо лучше вооруженным, экипированным и обученным японцам. Советские летчики не только обучали пытавшихся освоить истребители и бомбардировщики местных «асов», но и принимали личное участие в боевых действиях. Советские люди помогали китайцам, не жалея сил и рискуя жизнями – потому, что таковы были приказ и воля Сталина. Еще большую симпатию к Вождю, конечно же, испытывали китайские коммунисты и их лидер, Мао Цзэдун. Для них Иосиф Виссарионович был истинным кумиром и, кстати говоря, остался таковым по сей день. В коммунистическом Пекине прекрасно понимали, что без помощи СССР им гораздо труднее было бы победить в гражданской войне. Не меньшее значение имело и официальное признание Москвой Китайской народной республики, о котором Советский Союз заявил буквально на следующий день после создания таковой, первым среди всех государств мира. Это моментально поставило точку в вопросе: «Быть или не быть коммунистическому Китаю?» Оспорить мнение Кремля в 1949 году не хватило бы духу ни у одного мирового лидера.
В 1949 году Мао надолго приезжает в Москву, где лично встречается со Сталиным. В начале 1950 года между странами заключается исторический Договор о дружбе и сотрудничества. После этого Китай начинает получать от Советского Союза помощь, не имеющую, пожалуй, аналогов в истории. Кредит в 300 миллионов долларов? Да пожалуйста! Постройка в кратчайшие сроки на территории Поднебесной не менее полусотни крупных промышленных объектов? Без проблем! Помощь в обучении военных специалистов, создание и наладка предприятий по производству вооружений и военной техники? Уже делается… Кто-то может, прочитав все это, начать плеваться и крутить у виска пальцем: «Сталин, что, с ума сошел?! В стране разруха, Великая Отечественная только что закончена, а он такие деньжищи – китайцам!» В том-то и дело, что Иосиф Виссарионович был никаким не сумасшедшим, а чрезвычайно жестким прагматиком. За что и пользовался безграничным уважением хитрющего и вовсе не склонного к сантиментам, Мао. Кредит-то Пекин получил, но только и исключительно для закупок советского оборудования, техники, прочих товаров. Ничего не напоминает? Так-таки и ничего?! Да это же излюбленная тактика и стратегия самих китайцев, используемая ими повсеместно сегодня! Умеют они учиться, тут ничего не скажешь. Примерно таким же образом обстояло дело и по всем остальным вопросам. Идя, вроде бы, навстречу китайцам, Верховный намертво привязывал их к СССР – да так, чтоб и рыпнуться не смогли. Армию им мы, конечно, создавали, обучали и вооружали. И тем самым включали ее не только в число своих вернейших союзников, но и в орбиту собственного ВПК.
Взаиморасчеты между странами умница Сталин сразу потребовал вести в рублях и юанях, без всяких там пересчетов во вражеские доллары! Сегодня Москва еле-еле приближается к такому достижению. Социализм в КНР должен был строиться не просто по лекалам СССР, а по-сталински: коллективизация, индустриализация, укрепление вооруженных сил. И никаких разброда и шатаний! Вне всяких сомнений, Иосиф Виссарионович видел в Пекине не просто союзника в Юго-Восточной Азии и Тихоокеанском регионе, где, не жалея сил, пытались утвердиться Соединенные Штаты. Наверняка, Верховный планировал использовать Поднебесную в качестве плацдарма для развития советской экспансии в этом регионе, намереваясь вымести оттуда янкесов и их союзников подчистую! Более того, версия о том, что Генералиссимус на полном серьезе собирался задействовать колоссальные людские ресурсы Пекина в планировавшемся им «последнем и решительном бое» с зарвавшимися, и уже тогда целившимися в мировые гегемоны США, кажется мне не просто вероятной, а более, чем убедительной. Нет, вы представьте: миллионы китайских товарищей, пусть даже с переданным им СССР трофейными винтовками и снятым с вооружения Советской армией ППШ, хлынувшие через Аляску на территорию Штатов году эдак в 1955-м! А над ними – наши стратегические бомбардировщики и реактивные истребители… Через сколько дней над Белым Домом развевались бы два красных флага – с серпом и молотом и с пятью золотыми звездами?
Испортил, испохабил, испакостил все, конечно же, «злой гений» Советского Союза, Никита Хрущев. После смерти Иосифа Виссарионовича в 1953 году отношения между Москвой и Пекином, на первый взгляд, совершенно не изменились. Хотя… Имеются данные, что Мао напрягся уже тогда – видя, с кем ему в дальнейшем предстоит иметь дело. Однако моментально и полностью изменил все знаменитый ХХ съезд КПСС 1956 года, будь он трижды неладен. Именно на нем лысый Кукурузник принялся за свое лживое, лицемерное и преступное «развенчание культа личности Сталина». И вот этого в Китае стерпеть никак не могли. Кое-кто сегодня пытается утверждать, что Мао Цзэдун, мол, был против антисталинских кривляний Хрущева, поскольку «опасался за собственные власть и авторитет». Чушь это собачья, уж извините! Мао всевластно правил Китаем до самой своей смерти, а громадный его авторитет не смогли поколебать ни фантасмагорический «Большой скачок», ни жутковатая «Культурная революция», проходившие с такими «перегибами» и жертвами, что Сталину и браться некуда! По-восточному мудрый и, умевший, в отличие от черта лысого, мыслить на дальнюю перспективу, лидер коммунистического Китая попросту прекрасно понимал, к чему, в конечном итоге, могут привести такие идиотские поступки, как оплевывание собственных великих лидеров, собственных побед, собственной истории. Да, он испытывал определенную личную благодарность к Сталину, сыгравшему немалую роль в приходе коммунистов к власти в Китае. Однако, по многочисленным воспоминаниям современников, отношения между двумя Вождями отнюдь не были гладкими – Иосиф Виссарионович натуральным образом давил Мао своим колоссальным авторитетом, не упуская случая указать на его явно подчиненную роль.
И, тем не менее, китайский лидер оказался выше мелочных личных обид и болезненных уколов самолюбия. В Сталине он, в отличие от недалекого и убогого Хрущева, видел, прежде всего, величественный символ, с которым коммунисты всего мира могли бы идти ко все новым и новым победам. Еще больше Мао бесило то, что ничтожный Лысик, недостойный отирать пыль со стоптанных сапог Верховного и ни разу не осмелившийся выступить против него при жизни, принялся с восторгом последнего шакала трепать и рвать мертвого льва. Когда в 1957 году, окончательно слетевший с катушек Хрущев, приказал вынести прах Вождя из Мавзолея, китайцы предложили забрать тело к себе и там перезахоронить со всеми полагающимися почестями. А чего стоила выходка китайской делегации, посетившей в 1961 году ХХІІ съезд КПСС? Ее члены оставили у могилы Иосифа Виссарионовича роскошнейший венок, на котором, помимо прочего, было написано: «Это – знак того, что китайские коммунисты не разделяют позиции Хрущева относительно Сталина»! Главное же – Мао Цзэдун, открыто честивший Никиту «оппортунистом» и «капитулянтом» за его заигрывания с Западом, прежде всего, с США, совершенно точно предугадал, что его приход к власти означает начало конца СССР. Он на все 100% был прав, заявив однажды, что, благодаря Хрущеву, страной отныне правят не настоящие коммунисты, а «националисты и карьеристы», которые со временем «вышвырнут партбилеты и превратятся в настоящих феодалов». Как в воду глядел, провидя «перестройку» и 1991 год.
Впрочем, возможно, все и сложилось бы по-другому, представляй Никита из себя хоть что-нибудь, имей он хоть одно качество, достойное уважения. Так нет же – оплевав Сталина, лысое убожество тут же принялось корчить из себя нового «вождя мирового пролетариата», позволяя себе оскорбительные высказывания в адрес того же Мао. Да вдобавок пытаясь поучать и его, и Ким Чен Ира, и прочих лидеров социалистических стран с Востока и Запада, периодически, к тому же, обвиняя их в «культе» собственной личности. При всем при этом, в отношениях с тем же Китаем, Хрущев проявлял то ослиное упрямство и невероятную заносчивость, то совершенно недопустимые для лидера великой державы слабость и мягкость. Особенно дико эта непоследовательность смотрелась в глазах людей Востока, не оставляя ни малейшего места для уважения к субъекту, ведущему себя подобным образом. Недаром же Мао, во время своих последних встреч с Хрущевым, издевался над ним самым натуральнейшим образом – то дым табачный примется в рожу пускать (прекрасно зная, что лысый его на дух не переносит), то вдруг предложит провести переговоры в глубоком бассейне, будучи, опять-таки, осведомленным о том, что плавает Хрущев в точности, как топор. Так унижать китаец может даже не врага, а того, кого совершенно не воспринимает всерьез…
Но, ладно бы Хрущев только выставлял себя перед китайцами идиотом! Как я уже сказал, в отношениях с ними он кидался из одной крайности в другую (как и во всем остальном, впрочем). То наобещал помочь с созданием атомной бомбы, а то вдруг заартачился – после жутковатого заявления о том, что «в третьей мировой войне нет ничего страшного», сделанного Мао в Москве на очередном международном совещании коммунистических лидеров. И что же в итоге? Да вооружил Никитка Китай ядерным оружием, как миленький! Еще и соответствующие средства доставки (самолеты и ракеты) передал вдобавок к технологиям, необходимым для полноценного запуска и развития ядерной программы. В итоге Пекин, став в 1964 году обладателем собственного ядерного арсенала, начал не просто посматривать с нехорошим интересом на Восточные земли СССР, но уже и выдвигать вполне конкретные территориальные претензии к нашей стране. Дошло до разговоров о чуть ли не полутора миллионах квадратных километров, некогда «захапанных» русскими, «исконно китайских земель»! И что же сделал Хрущев? Этот идиот выдвинутые претензии «частично признал», начав обещать китайцам какие-то никому не нужные островки и пустоши в глухих болотах. В Пекине претендовали на большее, и смекнули: «На Москву можно и нужно давить!». Кстати говоря, по совершенно непонятным причинам, от наших военно-морских баз в Порт-Артуре и Дайрене, Кукурузник отказался еще раньше – в 1955 году. Сталин-то как раз, подписывая договор о дружбе с Мао, держался за них намертво.
Происходило все это на фоне еще более безумного решения Лысика – в 1959-1960 годах он приказал немедля отозвать из Поднебесной всех до единого советских специалистов, как военных, так и гражданских. Моментально прекратились поставки сырья и оборудования, выделение обещанного финансирования. Как это сказалось на, и без того еле стоявшей тогда на ногах, китайской промышленности, думаю, можно не объяснять. Более того, Хрущев потребовал вернуть все выделенные ранее Пекину кредиты. Китайцы с этим справились – все к тому же 1964 году рассчитались полностью. Чего бы это им ни стоило. Но СССР в их глазах все больше и больше превращался уже даже не в «плохого друга», а в самого натурального врага. Самое страшное, что ничего не изменилось и после того, как Хрущеву, наконец-то наподдали коленом под зад! Уж не знаю, насколько соответствует истине история о том, как Министр обороны СССР, маршал Малиновский, ляпнул китайскому послу в Москве нечто вроде: «Вот мы от своего старого дурака уже избавились. А вы там с вашим Мао точно так же вопрос порешайте – и все у нас наладится!» Ну очень, знаете ли, похоже на правду! Особенно, в свете того, как дальше «развивались» советско-китайские отношения. Закончилось все тяжелейшим кризисом 1969 года, боями на Даманском и пограничным конфликтом у Жаланашколя. А ведь могло и до обмена ядерными «любезностями» дойти! Для того, чтобы погасить конфликт, потребовалось мастерство Алексея Косыгина – дипломата сталинской школы, прекрасно понимавшего, с кем и как нужно вести переговоры.
Что в итоге? Кретинские (иного, простите, слова я подобрать не могу) действия Никиты Хрущева и его последователей, не только оттолкнули от Советского Союза страну, которая была бы для него совершенно бесценным военным, политическим и экономическим союзником, но и, по сути дела, развернули ее в сторону Соединенные Штаты Америки. Да, лучшими друзьями Пекин и Вашингтон не стали. Однако американцы получили в лице Китая громадную «мастерскую» и, практически бездонный рынок, давшие колоссальный импульс развитию их экономики. При этом китайские товарищи умудрились не совершить той страшнейшей ошибки, которую впоследствии допустили СССР и Россия. Они не попались в ловушку «западных ценностей», не дали американцам и прочим новоявленным «друзьям» проникнуть в собственную культуру, идеологию, сферу воспитания молодежи. Не говоря уж о государственном управлении… Да и с экономикой все оказалось не так-то просто: несмотря на все давление Запада, Китай не стал менять своего общественного строя и превращаться в покорного вассала. Американцы все это время думали, что они используют и эксплуатируют лоховатых китайцев – вот только в реальности вышло все в точности до наоборот. Не ломая свою страну, не поливая грязью собственные историю и идеалы, китайцы умудрились каким-то непостижимым образом совместить коммунистическую идеологию с государственно-капиталистической экономикой. И в итоге построили то, что построили. Державу, вторую (а вторую ли?!) в мире по экономической мощи, третью – по военной, одну из первых по научному и инновационному потенциалу). Перечислять можно долго…
Увы, за это время руководители Поднебесной научились прекрасно обходиться без тех, кого когда-то считали «братьями», да еще и пакостили нам десятилетиями, как только могли – в том же Афганистане или Вьетнаме, к примеру. Сокрушаясь сегодня по поводу их коварства и нежелания бежать навстречу России с распростертыми объятиями, стоит иногда вспоминать, как жестоко СССР, вернее, вполне конкретные его лидеры и политики, «кидали» Китай, заставляя разочароваться и в собственной искренности, и в собственной надежности в качестве партнеров. Сегодня, к счастью, ситуация на глазах меняется в лучшую сторону. Хочется верить, что нынешние руководители России не будут допускать в отношениях с Китаем тех промахов, которыми грешили их предшественники. С этой страной недопустимы, как любые попытки давления, так и малейшие проявления слабости. Лучше всего пользоваться методами товарища Сталина, сочетая искренность и честность с разумным прагматизмом. Братьями мы, конечно, не будем, однако хорошие отношения с Китаем принесут России несомненные выгоды.
В боях у острова Даманский и, намного менее известных широкой общественности, столкновениях у озера Жаланашколь, кровь друг друга проливали воины двух крупнейших стран мира, относившихся к социалистическому лагерю. Да и впоследствии «стрелка», измерявшая уровень отношений между Пекином и Москвой, практически не отклонялась от абсолютного «ноля», пусть конфликт и не грозил уже перерасти в войну. Как же могло дойти до такого? Кто виноват в случившемся? Попробуем вместе найти ответы на эти вопросы.
«Русский с китайцем – братья навек»
Вынесенные в подзаголовок слова – строка из песни, которую в начале 50-х годов в Советском Союзе и КНР знали все без исключения. Была в ней еще одна прекрасная строка: «Сталин и Мао слушают нас!» Стоило ей «выпасть» из музыкального произведения стараниями Никиты Хрущева и его клики, как события приняли оборот, в результате которого, в скором времени, под запретом в СССР оказалась уже не только вся песня, но и любые попытки упоминать Пекин иначе, как в самом отрицательном контексте. Впрочем, не будем забегать наперед… Русские с китайцами действительно были братьями. При этом советский народ в данной ситуации изначально играл роль брата старшего – более мудрого, более сильного, готового в трудную минуту прийти на помощь, не считаясь ни с какими опасностями и жертвами. В Поднебесной не просто любили – боготворили воинов Красной армии, сражавшихся на ее стороне буквально с самого начала японско-китайской войны, с 1937 года, разнесших в пух и прах Квантунскую армию японцев, уничтожившую миллионы мирных жителей, разгромивших вековых врагов и изгнавших их с китайской земли. Там испытывали самую искреннюю благодарность к советским инженерам, техникам, ученым, врачам, чьими стараниями Китай, находившийся в 1949 году, в еще более ужасном и жалком положении, чем наша страна в 1917, выбирался из нищеты и разрухи.
Однако более всего там уважали и почитали Иосифа Виссарионовича Сталина. Фактически, вся советская помощь Китаю была связана с его именем. При нем в Поднебесную поставлялись сотни боевых самолетов, орудия, танки и прочее вооружение, строились дороги и заводы, направлялись сотни военных советников. Именно они создали из, мягко говоря, не слишком боеспособных китайских крестьян, некое подобие вооруженных сил, способных хоть как-то противостоять гораздо лучше вооруженным, экипированным и обученным японцам. Советские летчики не только обучали пытавшихся освоить истребители и бомбардировщики местных «асов», но и принимали личное участие в боевых действиях. Советские люди помогали китайцам, не жалея сил и рискуя жизнями – потому, что таковы были приказ и воля Сталина. Еще большую симпатию к Вождю, конечно же, испытывали китайские коммунисты и их лидер, Мао Цзэдун. Для них Иосиф Виссарионович был истинным кумиром и, кстати говоря, остался таковым по сей день. В коммунистическом Пекине прекрасно понимали, что без помощи СССР им гораздо труднее было бы победить в гражданской войне. Не меньшее значение имело и официальное признание Москвой Китайской народной республики, о котором Советский Союз заявил буквально на следующий день после создания таковой, первым среди всех государств мира. Это моментально поставило точку в вопросе: «Быть или не быть коммунистическому Китаю?» Оспорить мнение Кремля в 1949 году не хватило бы духу ни у одного мирового лидера.
Сталин и Мао
В 1949 году Мао надолго приезжает в Москву, где лично встречается со Сталиным. В начале 1950 года между странами заключается исторический Договор о дружбе и сотрудничества. После этого Китай начинает получать от Советского Союза помощь, не имеющую, пожалуй, аналогов в истории. Кредит в 300 миллионов долларов? Да пожалуйста! Постройка в кратчайшие сроки на территории Поднебесной не менее полусотни крупных промышленных объектов? Без проблем! Помощь в обучении военных специалистов, создание и наладка предприятий по производству вооружений и военной техники? Уже делается… Кто-то может, прочитав все это, начать плеваться и крутить у виска пальцем: «Сталин, что, с ума сошел?! В стране разруха, Великая Отечественная только что закончена, а он такие деньжищи – китайцам!» В том-то и дело, что Иосиф Виссарионович был никаким не сумасшедшим, а чрезвычайно жестким прагматиком. За что и пользовался безграничным уважением хитрющего и вовсе не склонного к сантиментам, Мао. Кредит-то Пекин получил, но только и исключительно для закупок советского оборудования, техники, прочих товаров. Ничего не напоминает? Так-таки и ничего?! Да это же излюбленная тактика и стратегия самих китайцев, используемая ими повсеместно сегодня! Умеют они учиться, тут ничего не скажешь. Примерно таким же образом обстояло дело и по всем остальным вопросам. Идя, вроде бы, навстречу китайцам, Верховный намертво привязывал их к СССР – да так, чтоб и рыпнуться не смогли. Армию им мы, конечно, создавали, обучали и вооружали. И тем самым включали ее не только в число своих вернейших союзников, но и в орбиту собственного ВПК.
Взаиморасчеты между странами умница Сталин сразу потребовал вести в рублях и юанях, без всяких там пересчетов во вражеские доллары! Сегодня Москва еле-еле приближается к такому достижению. Социализм в КНР должен был строиться не просто по лекалам СССР, а по-сталински: коллективизация, индустриализация, укрепление вооруженных сил. И никаких разброда и шатаний! Вне всяких сомнений, Иосиф Виссарионович видел в Пекине не просто союзника в Юго-Восточной Азии и Тихоокеанском регионе, где, не жалея сил, пытались утвердиться Соединенные Штаты. Наверняка, Верховный планировал использовать Поднебесную в качестве плацдарма для развития советской экспансии в этом регионе, намереваясь вымести оттуда янкесов и их союзников подчистую! Более того, версия о том, что Генералиссимус на полном серьезе собирался задействовать колоссальные людские ресурсы Пекина в планировавшемся им «последнем и решительном бое» с зарвавшимися, и уже тогда целившимися в мировые гегемоны США, кажется мне не просто вероятной, а более, чем убедительной. Нет, вы представьте: миллионы китайских товарищей, пусть даже с переданным им СССР трофейными винтовками и снятым с вооружения Советской армией ППШ, хлынувшие через Аляску на территорию Штатов году эдак в 1955-м! А над ними – наши стратегические бомбардировщики и реактивные истребители… Через сколько дней над Белым Домом развевались бы два красных флага – с серпом и молотом и с пятью золотыми звездами?
ХХ съезд – конец всего
Испортил, испохабил, испакостил все, конечно же, «злой гений» Советского Союза, Никита Хрущев. После смерти Иосифа Виссарионовича в 1953 году отношения между Москвой и Пекином, на первый взгляд, совершенно не изменились. Хотя… Имеются данные, что Мао напрягся уже тогда – видя, с кем ему в дальнейшем предстоит иметь дело. Однако моментально и полностью изменил все знаменитый ХХ съезд КПСС 1956 года, будь он трижды неладен. Именно на нем лысый Кукурузник принялся за свое лживое, лицемерное и преступное «развенчание культа личности Сталина». И вот этого в Китае стерпеть никак не могли. Кое-кто сегодня пытается утверждать, что Мао Цзэдун, мол, был против антисталинских кривляний Хрущева, поскольку «опасался за собственные власть и авторитет». Чушь это собачья, уж извините! Мао всевластно правил Китаем до самой своей смерти, а громадный его авторитет не смогли поколебать ни фантасмагорический «Большой скачок», ни жутковатая «Культурная революция», проходившие с такими «перегибами» и жертвами, что Сталину и браться некуда! По-восточному мудрый и, умевший, в отличие от черта лысого, мыслить на дальнюю перспективу, лидер коммунистического Китая попросту прекрасно понимал, к чему, в конечном итоге, могут привести такие идиотские поступки, как оплевывание собственных великих лидеров, собственных побед, собственной истории. Да, он испытывал определенную личную благодарность к Сталину, сыгравшему немалую роль в приходе коммунистов к власти в Китае. Однако, по многочисленным воспоминаниям современников, отношения между двумя Вождями отнюдь не были гладкими – Иосиф Виссарионович натуральным образом давил Мао своим колоссальным авторитетом, не упуская случая указать на его явно подчиненную роль.
И, тем не менее, китайский лидер оказался выше мелочных личных обид и болезненных уколов самолюбия. В Сталине он, в отличие от недалекого и убогого Хрущева, видел, прежде всего, величественный символ, с которым коммунисты всего мира могли бы идти ко все новым и новым победам. Еще больше Мао бесило то, что ничтожный Лысик, недостойный отирать пыль со стоптанных сапог Верховного и ни разу не осмелившийся выступить против него при жизни, принялся с восторгом последнего шакала трепать и рвать мертвого льва. Когда в 1957 году, окончательно слетевший с катушек Хрущев, приказал вынести прах Вождя из Мавзолея, китайцы предложили забрать тело к себе и там перезахоронить со всеми полагающимися почестями. А чего стоила выходка китайской делегации, посетившей в 1961 году ХХІІ съезд КПСС? Ее члены оставили у могилы Иосифа Виссарионовича роскошнейший венок, на котором, помимо прочего, было написано: «Это – знак того, что китайские коммунисты не разделяют позиции Хрущева относительно Сталина»! Главное же – Мао Цзэдун, открыто честивший Никиту «оппортунистом» и «капитулянтом» за его заигрывания с Западом, прежде всего, с США, совершенно точно предугадал, что его приход к власти означает начало конца СССР. Он на все 100% был прав, заявив однажды, что, благодаря Хрущеву, страной отныне правят не настоящие коммунисты, а «националисты и карьеристы», которые со временем «вышвырнут партбилеты и превратятся в настоящих феодалов». Как в воду глядел, провидя «перестройку» и 1991 год.
От ошибки к ошибке
Впрочем, возможно, все и сложилось бы по-другому, представляй Никита из себя хоть что-нибудь, имей он хоть одно качество, достойное уважения. Так нет же – оплевав Сталина, лысое убожество тут же принялось корчить из себя нового «вождя мирового пролетариата», позволяя себе оскорбительные высказывания в адрес того же Мао. Да вдобавок пытаясь поучать и его, и Ким Чен Ира, и прочих лидеров социалистических стран с Востока и Запада, периодически, к тому же, обвиняя их в «культе» собственной личности. При всем при этом, в отношениях с тем же Китаем, Хрущев проявлял то ослиное упрямство и невероятную заносчивость, то совершенно недопустимые для лидера великой державы слабость и мягкость. Особенно дико эта непоследовательность смотрелась в глазах людей Востока, не оставляя ни малейшего места для уважения к субъекту, ведущему себя подобным образом. Недаром же Мао, во время своих последних встреч с Хрущевым, издевался над ним самым натуральнейшим образом – то дым табачный примется в рожу пускать (прекрасно зная, что лысый его на дух не переносит), то вдруг предложит провести переговоры в глубоком бассейне, будучи, опять-таки, осведомленным о том, что плавает Хрущев в точности, как топор. Так унижать китаец может даже не врага, а того, кого совершенно не воспринимает всерьез…
Но, ладно бы Хрущев только выставлял себя перед китайцами идиотом! Как я уже сказал, в отношениях с ними он кидался из одной крайности в другую (как и во всем остальном, впрочем). То наобещал помочь с созданием атомной бомбы, а то вдруг заартачился – после жутковатого заявления о том, что «в третьей мировой войне нет ничего страшного», сделанного Мао в Москве на очередном международном совещании коммунистических лидеров. И что же в итоге? Да вооружил Никитка Китай ядерным оружием, как миленький! Еще и соответствующие средства доставки (самолеты и ракеты) передал вдобавок к технологиям, необходимым для полноценного запуска и развития ядерной программы. В итоге Пекин, став в 1964 году обладателем собственного ядерного арсенала, начал не просто посматривать с нехорошим интересом на Восточные земли СССР, но уже и выдвигать вполне конкретные территориальные претензии к нашей стране. Дошло до разговоров о чуть ли не полутора миллионах квадратных километров, некогда «захапанных» русскими, «исконно китайских земель»! И что же сделал Хрущев? Этот идиот выдвинутые претензии «частично признал», начав обещать китайцам какие-то никому не нужные островки и пустоши в глухих болотах. В Пекине претендовали на большее, и смекнули: «На Москву можно и нужно давить!». Кстати говоря, по совершенно непонятным причинам, от наших военно-морских баз в Порт-Артуре и Дайрене, Кукурузник отказался еще раньше – в 1955 году. Сталин-то как раз, подписывая договор о дружбе с Мао, держался за них намертво.
Происходило все это на фоне еще более безумного решения Лысика – в 1959-1960 годах он приказал немедля отозвать из Поднебесной всех до единого советских специалистов, как военных, так и гражданских. Моментально прекратились поставки сырья и оборудования, выделение обещанного финансирования. Как это сказалось на, и без того еле стоявшей тогда на ногах, китайской промышленности, думаю, можно не объяснять. Более того, Хрущев потребовал вернуть все выделенные ранее Пекину кредиты. Китайцы с этим справились – все к тому же 1964 году рассчитались полностью. Чего бы это им ни стоило. Но СССР в их глазах все больше и больше превращался уже даже не в «плохого друга», а в самого натурального врага. Самое страшное, что ничего не изменилось и после того, как Хрущеву, наконец-то наподдали коленом под зад! Уж не знаю, насколько соответствует истине история о том, как Министр обороны СССР, маршал Малиновский, ляпнул китайскому послу в Москве нечто вроде: «Вот мы от своего старого дурака уже избавились. А вы там с вашим Мао точно так же вопрос порешайте – и все у нас наладится!» Ну очень, знаете ли, похоже на правду! Особенно, в свете того, как дальше «развивались» советско-китайские отношения. Закончилось все тяжелейшим кризисом 1969 года, боями на Даманском и пограничным конфликтом у Жаланашколя. А ведь могло и до обмена ядерными «любезностями» дойти! Для того, чтобы погасить конфликт, потребовалось мастерство Алексея Косыгина – дипломата сталинской школы, прекрасно понимавшего, с кем и как нужно вести переговоры.
Итог печален
Что в итоге? Кретинские (иного, простите, слова я подобрать не могу) действия Никиты Хрущева и его последователей, не только оттолкнули от Советского Союза страну, которая была бы для него совершенно бесценным военным, политическим и экономическим союзником, но и, по сути дела, развернули ее в сторону Соединенные Штаты Америки. Да, лучшими друзьями Пекин и Вашингтон не стали. Однако американцы получили в лице Китая громадную «мастерскую» и, практически бездонный рынок, давшие колоссальный импульс развитию их экономики. При этом китайские товарищи умудрились не совершить той страшнейшей ошибки, которую впоследствии допустили СССР и Россия. Они не попались в ловушку «западных ценностей», не дали американцам и прочим новоявленным «друзьям» проникнуть в собственную культуру, идеологию, сферу воспитания молодежи. Не говоря уж о государственном управлении… Да и с экономикой все оказалось не так-то просто: несмотря на все давление Запада, Китай не стал менять своего общественного строя и превращаться в покорного вассала. Американцы все это время думали, что они используют и эксплуатируют лоховатых китайцев – вот только в реальности вышло все в точности до наоборот. Не ломая свою страну, не поливая грязью собственные историю и идеалы, китайцы умудрились каким-то непостижимым образом совместить коммунистическую идеологию с государственно-капиталистической экономикой. И в итоге построили то, что построили. Державу, вторую (а вторую ли?!) в мире по экономической мощи, третью – по военной, одну из первых по научному и инновационному потенциалу). Перечислять можно долго…
Увы, за это время руководители Поднебесной научились прекрасно обходиться без тех, кого когда-то считали «братьями», да еще и пакостили нам десятилетиями, как только могли – в том же Афганистане или Вьетнаме, к примеру. Сокрушаясь сегодня по поводу их коварства и нежелания бежать навстречу России с распростертыми объятиями, стоит иногда вспоминать, как жестоко СССР, вернее, вполне конкретные его лидеры и политики, «кидали» Китай, заставляя разочароваться и в собственной искренности, и в собственной надежности в качестве партнеров. Сегодня, к счастью, ситуация на глазах меняется в лучшую сторону. Хочется верить, что нынешние руководители России не будут допускать в отношениях с Китаем тех промахов, которыми грешили их предшественники. С этой страной недопустимы, как любые попытки давления, так и малейшие проявления слабости. Лучше всего пользоваться методами товарища Сталина, сочетая искренность и честность с разумным прагматизмом. Братьями мы, конечно, не будем, однако хорошие отношения с Китаем принесут России несомненные выгоды.
Информация