Взятие Константинополя: сколько шансов было упущено в войнах с турками

В нынешние дни, в период очередного обострения отношений между Анкарой и Москвой, дошедшего уже до вооруженных столкновений, не грех будет вспомнить о долгой и кровавой истории российско-турецкого противостояния. А также о том, что в качестве суверенного государства Турция существует сегодня исключительно от того, что нашей страной в свое время не был реализован целый ряд уникальных шансов раз и навсегда избавиться от этого жестокого, коварного и вероломного геополитического противника.

По правде говоря, мечты о завоевании «второго Рима», сиречь Константинополя (ныне Стамбула) и овладении Босфором и Дарданеллами не оставляла русских властителей почти никогда. Провозглашение «третьим Римом» Москвы и обозначение тем самым преемственности нашего государства от погибшей под турецкими клинками Византийской империи, уже само по себе было более чем многозначительно. А уж о тех блистательных геополитических перспективах, которые дало бы претворение подобных планов в жизнь, и говорить не приходится. Да и то сказать – древнерусский князь Олег приколачивал собственный щит на врата Царьграда во времена, когда предки грозных османов еще разве что баранов гоняли где-то по степям малой Азии. Это уж потом на Русь нагрянула Орда, на несколько веков обратившая вспять ее развитие. А воспрянув и сбросив ярмо ненавистного ига, наш народ вынужден был считаться с появлением на своих Южных рубежах крайне неприятных, агрессивных и наглых соседей – Османской империи. Это государство-хищник, ведшее завоевания в трех частях света – Азии, Европе и Африке, быстренько взяло под свою руку многочисленные и скандальные «осколки» Золотой Орды – обосновавшиеся на русских землях разнокалиберные ханства, и принялось с нехорошим интересом присматриваться к нашим исконным территориям на предмет их присоединения. Открытых стычек между турками и русскими не было вплоть до XVI века, но уж после – понеслось...

«Век золотой Екатерины...»

Наибольшее количество масштабных войн с османами выпало на долю наших предков во времена, которые впоследствии вполне обоснованно назовут «золотым» веком правления императрицы Екатерины Великой. Величие России ковалось, в том числе сталью и свинцом, блестящими победами ее лучших сынов на суше и на море. Две длительных войны – 1768-1774 и 1781-1791 годов не оставили от влияния Османской империи в Причерноморье камня на камне, Крым и Новороссия навеки вошли в состав России, значительно укрепив ее как в экономическом, так и в геополитическом плане. Ну что было в сложившейся ситуации не поставить раз и навсегда точку не только на захватнических амбициях битых-перебитых османов, но и на существовании угнетавшей и мучившей миллионы православных христиан Оттоманской Порты как государства?! Были бы Константинопольской губернией, мечети и базары им бы наверняка оставили – чем плохо? Самое интересное, что подобные планы в Петербурге вне всяких сомнений вынашивались. При всей своей эксцентричности и пребывании «на короткой ноге» с вполне заслуженно души в нем не чаявшей «Матерью Отечества», Александр Суворов был кем угодно, но только не волюнтаристом и не любителем пустопорожних прожектов. И уж если им был разработан подробнейший, вплоть до мельчайших деталей, план занятия Константинополя, то можно не сомневаться, исходил он при этом из вполне конкретных намерений Императрицы. Кстати, что характерно, изначально Александр Васильевич собирался осуществить задуманное привычным ему методом лихой эскапады, с... 40 тысячами своих «чудо-богатырей», которым противостояло бы в битве за турецкую столицу, как минимум, десятикратно превосходившее в численности войско.

Нереально, говорите? Ну, так ведь и Измаил считался абсолютно неприступным – пока под его стены Суворов не пожаловал. Вполне, знаете ли, могло все получиться у лучшего, пожалуй, полководца всех времен и народов. «Под сукно» план был положен, скорее всего, самой Екатериной. Будущий генералиссимус был, конечно, военным гением, однако Императрица думала, прежде всего, как политик европейского и всемирного масштаба. Столь резкие действия России, как захват Константинополя и провозглашение османских территорий ее частью (а зачем иначе было и огород городить?!), рупь за сто вызвали бы войну со всем Старым Светом. Его монархи в ужасе от неминуемого возвышения нашей страны и превращения ее в единоличного хозяина Черноморского региона, бросились бы «защищать попранную независимость» османов, которых они сами ненавидели и боялись. Кстати говоря, вся последующая история доказывает, что подобный сценарий – никакое не предположение, а полнейшая неизбежность. Екатерина все это понимала, конечно. А потому прорабатывала планы, скажем так, несколько менее скандальные для Запада – к примеру, тот же «греческий проект», который вполне конкретно обсуждала с некоторыми его властителями. Заключалась эта инициатива в создании «православного королевства Дакии» на землях тогдашних Молдавии, Валахии и Бессарабии. Государство это должно было быть вроде бы «нейтральным», эдаким «буфером» между Европой, Россией и Османской Империей. Однако всем было понятно, что дело Екатерина ведет к восстановлению Византии. Недаром же внука своего она назвала не слишком распространенным в фамилии Романовых именем Константин и с самого детства приказала обучать его греческому языку. Увы, Великая ушла из жизни и ее «греческому проекту» осуществиться в полной мере было не дано.

Век ХIХ – трижды на пороге Царьграда

На протяжении ХIХ века, продолжившего череду русско-турецких войн, османская империя дважды была разгромлена нашими войсками вдребезги и трижды могла прекратить свое существование. Сперва – после блистательных побед двух Иванов: Дибича (впоследствии по деяниям своим получившего к фамилии добавление «Забалканский») и Паскевича, колошмативших турок почем зря как на Балканах, так и на Кавказе. В 1829 году, взяв без боя последний, практически, заслон на пути к турецкой столице, войска генерала Дибича двинулись на Константинополь, находясь в полной готовности к его штурму. На Черном море в этот момент абсолютно господствовал русский флот, боеспособных частей для защиты хотя бы себя, любимого, у султана попросту не было. Один решительный бросок, один удар, и... Увы, император Николай I, большую часть своей жизни вовсе не боявшийся «угощать» картечью врагов, как внешних, так и внутренних, в этот раз дал слабину. Наши победоносные воины были остановлены в каких-то 60 километрах от Стамбула. Государь не захотел «ссориться с Европой». Увы, Европа в своеобычной манере ответила на это самой что ни на есть черной и подлой низостью – Крымской войной 1853-1856 годов, когда единым фронтом с турками выступили британские и французские оккупанты. Былая нерешительность и желание выглядеть в глазах других монархов «цивилизованным» и миролюбивым, вылились Государю в тяжелейшее и позорнейшее поражение, падение героического Севастополя и душевные муки, терзавшие его до самой смерти.

А ведь в правление Николая I был еще более реальный шанс захватить Константинополь! Правда, в тот раз, в виду турецкой столицы наш экспедиционный корпус находился уже по просьбе ее властителя, султана Махмуда II, запросившего помощи у Петербурга против своей же собственной бывшей провинции – Египта. Знаете, кстати, из-за чего разгорелась та война? Из-за притязаний на Сирию... Бодро взявшись за дело, возглавлявший египтян Ибрагим-паша нацелился на Константинополь и имел все шансы его взять. Однако появление на константинопольском рейде эскадры из 9 русских боевых кораблей под командованием знаменитого Лазарева и с десантом в 30 тысяч, смешало паше все карты. Могли ли русские, воспользовавшись моментом, взять турецкую столицу? Легко! Правда, тогда бы они уже не были бы русскими... Самым, пожалуй, обидным разочарованием, по сей день вспоминаемым с недоумением и болью, стало отступление русской армии от турецкой столицы после блестяще выигранной ею войны с османскими завоевателями на земле Болгарии. После сокрушительных разгромов под Шипкой и Плевной, череды поражений в Закавказье, Османская империя совершенно не имела сил не то что для продолжения войны, а даже для собственной защиты. Армия Скобелева стояла фактически в предместьях Стамбула, но... В Черное море вошла британская эскадра из 6 броненосцев под командованием адмирала Горнби, твердо намеренного остановить «русских варваров». Нюанс заключался в том, что десанта на этих кораблях не имелось ни единого человека, вести боевые действия на суше англичане были не способны. В принципе, заняв столицу, наши войска имели все шансы перетопить их корабли к чертям, или, как минимум, отогнать подальше. Тем не менее, тогдашний император Александр II... Да, угадали – не захотел «дразнить Европу», главным образом Лондон. Наши славные воины в очередной раз убрались из-под стен Царьграда не солоно хлебавши. Вдобавок, бездарные дипломаты во главе с маразматиком Горчаковым впоследствии умудрились превратить блестящую победу России в Балканской войне чуть ли не в поражение.

Век ХХ – снова только планы

Последний российский самодержец, Николай II, идеей «воздвижения креста над Святой Софией» и овладения проливами Босфор и Дарданеллы, был, можно сказать, прямо-таки одержим. Осуществить ее на практике Государь собирался более чем всерьез. Стоило подвернуться подходящему поводу – очередной войне на Балканах - и он недрогнувшей рукой подписал в начале 1897 года план десантной операции, которой вполне можно было бы присвоить кодовое название «Константинопольнаш!» Подготовка к одновременной атаке на Босфор и турецкую столицу велась на протяжении нескольких лет на достаточно серьезном уровне – задействовать предполагалось более чем солидную эскадру, в которой только броненосцев насчитывалось 6 вымпелов и десант в 35 тысяч человек. Изгадили все, как обычно, привлеченные к делу дипломаты. Посол России в Турции Нелидов, до этого чуть ли не выскакивавший от рвения из брюк при обсуждении планов вторжения, в императорском кабинете, дать в Петербург телеграмму, которая должна была стать сигналом к высадке наших войск, так и не решился. Кодовая фраза «Давно без известий» не прозвучала, и десант сорвался ко всем чертям. Второй шанс, впрочем, представился меньше чем через два десятилетия. По правде говоря, в кровавый ад Первой мировой войны Россия и ринулась-то во многом именно из-за желания раз и навеки «закрыть турецкий вопрос». Тем более, что против претензий Петербурга не только на проливы, но и на Константинополь на сей раз, вроде бы, не возражали и Лондон с Парижем. Но в том-то и дело, что «вроде бы»... Наобещать Николаю Александровичу они готовы были хоть с три короба, хоть с четыре – лишь бы заполучить в союзники против Берлина и Вены. А вот на практике...

Турки, что характерно, готовы были в тот раз даже стать нашими союзниками – но только при условии отказа России от претензий на Босфор и Дарданеллы. В Петербурге их с такими предложениями смачно послали подальше, такое впечатление, раззадоривая специально. В итоге пришлось воевать. А раз так, то из сейфов были спешно извлечены папки с гифом «секретно» и надписью «Босфорская операция». Возглавить таковую должен был адмирал Колчак, которому под командование вверялась созданная специально для этого Отдельная Черноморская морская дивизия, полки которой носили очень многозначительные названия: «Нахимовский», «Корниловский», «Истоминский», и, наконец, «Царьградский». Как видно из этого, с турками хотели посчитаться за Севастополь, и не только. Впрочем, вот тут-то и начались «странности». Судя по всему, в реальности англичане и французы и близко не собирались способствовать захвату русскими «союзниками» ни проливов, ни турецкой столицы. В Черное море каким-то непостижимым образом «прорвались» мимо вроде бы «блокировавших» проход в него британцев германские крейсера «Гебен» и «Бреслау», резко изменившие там расклад сил. Более того, в нашем тылу, где готовилась экспедиция, начали твориться вещи, до крайности напоминавшие прекрасно организованные диверсии, направленные на ее срыв. В частности, можно упомянуть линейный корабль «Императрица Мария», который должен был играть роль «главного калибра», поддерживающего десант, затонувший от взрыва порохового погреба на рейде Севастополя. Дело приписывали немецким лазутчикам, но я бы не был так уж однозначно уверен. Так или иначе, в феврале 1917 года, на который в очередной раз планировалась высадка, в Петрограде грянула революция, и всем стало совершенно не до креста над Софией – в самом скором времени кресты с храмов посыпались уже в самой России...

Спасенные РСФСР

Ко всему сказанному выше остается добавить разве что упоминание о том, что рухнувшая после Первой мировой войны Османская империя вполне могла (и, по идее, должна была бы) похоронить под собой турецкую государственность, как таковую. По крайней мере, в том виде, в котором она выступает сегодня. По условиям Мудросского и Севрского мирных договоров, Стамбул терял две трети территории, и это, судя по всему, было только начало. Слишком много было желающих сполна отплатить за века жесточайшего угнетения – греки, болгары, армяне... За всем этим, конечно, стояли англичане с французами, после разгрома Германии и крушения Российской империи принявшиеся снова перекраивать мир по своему вкусу, и уж они-то своего упускать не собирались. Скорее всего, от Турции если бы что и осталось – то крохотное марионеточное «государство» под их протекторатом. В роли спасительницы выступила... Россия! На сей раз уже советская. Именно от нее правительство Мустафы Кемаля, по сей день чтимого турками в качестве «отца нации», получило не только огромное количество оружия и боеприпасов, но и финансовую помощь на десятки миллионов рублей в чистейшем, самом настоящем золоте. Более того, именно наша страна помогла туркам с созданием какой-никакой военной промышленности, построив на их территории заводы, производившие порох и боеприпасы, обеспечив эти предприятия оборудованием и даже сырьем на первое время. Кроме того, с Турцией был заключен мирный договор, в рамках которого к ней ни с того, ни с сего отошли немалые территории, ранее принадлежавшие Российской империи. Мирила Москва турок и с жаждавшими их крови соседями по Кавказу. Зачем?! Однозначный ответ тут найти сложно.

С одной стороны, постичь логику тех, в чьих головах гулял ветер «мировой революции», иногда вообще не стоит и пытаться. Богатейшие территориальные «подарки» соседним странам они, похоже, за таковые вовсе не считали. Ведь все равно же вот-вот грянет всемирное восстание пролетариата, которое сметет к чертям и границы, и государства! Впрочем, альтернативой Турецкой Республике было бы присутствие под самым боком у нашей страны форпостов Британии и Франции, уж точно нам не дружественных. На одном только Кавказе те же англичане, без устали пытавшиеся превратить его в собственную сферу влияния веками, устроили бы такое «веселье», что только держись. Они ведь и пытались, впрочем. «Обновленная» Турция, ослабленная войной и внутренними проблемами, однозначно представлялась «меньшим злом». Так что, определенный прагматизм в решениях Владимира Ильича, лично настаивавшего на помощи Кемалю и его делу, все-таки был. Да и на победу в новообразованной стране еще одной, уже социалистической революции, он, скорее всего, рассчитывал вполне искренне. Другой вопрос, что в очередной раз проявленное в отношении этой страны стремление к добрососедству, в конечном итоге пропало втуне – пусть и далеко не сразу, но Турция оказалась в стане врагов Советского Союза.

Впрочем, если и можно извлечь какой-то однозначный урок из многовекового противостояния двух стран, точку в котором не раз и не дважды мог поставить русский штык, так это тот, что нашим оппонентам в нем, увы, совершенно не присущи ни благодарность, ни умение отличать русское милосердие и широту души от проявления слабости.