Приказ №270 – «дамоклов меч» Сталина над генералами Красной армии

16 августа 1941 года был подписан и вступил в действие приказ Ставки Верховного Главного Командования №270. По сути своей этот нормативный документ был гораздо жестче и страшнее знаменитого 227-го приказа Наркомата обороны СССР, появившегося почти год спустя и носившего негласное название «ни шагу назад». По 227-му можно было угодить в созданные во исполнение его положений штрафные подразделения. Приказ «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия» в качестве наказания определял одну меру – расстрел перед строем...

Тем не менее отечественные либералы носятся чуть ли не как с главным «доказательством людоедства Сталина во время войны», как правило, именно с приказом от 1942 года, а предшествовавший ему 270-й, конечно, упоминают, но вскользь, не вдаваясь в подробности. Отчего так, рассмотрим чуточку позднее. Пока что обозначу главное – принятый в августе 1941 года приказ касался, в первую очередь, не рядовых бойцов, а командного состава Красной армии.



С рассказа о нем мы, собственно говоря, начнем разговор на гораздо более масштабную, невероятно запутанную, предельно трагичную и, как водится, немилосердно перевранную тему – о судьбах высших руководителей РККА, во время Великой Отечественной угодивших во вражеский плен. Этого крайне болезненного вопроса советские историки, как правило, старались не касаться вовсе. Ну, разве что за исключением совершенно выдающихся и абсолютно однозначных примеров героизма, вроде генерала Дмитрия Карбышева. Тем не менее этот военачальник, принявший мученическую смерть от рук гитлеровских палачей, был лишь одним «полюсом» достаточно немалого количества пленных советских генералов. На другом, как несложно догадаться, находится предатель и изменник Власов. А те, кто были «в промежутке»? Что это были за люди, что о них известно и как сложились их истории во время и после войны? Разбирая эти вопросы, мы неминуемо коснемся таинственных и зловещих событий, происходивших в РККА пять лет спустя после Победы и коснувшихся, опять-таки, высших командиров. Что тогда происходило и почему? Ответы на все эти вопросы мы постараемся найти в свое время. А пока вернемся к тому, с чего начали.

Трусов и дезертиров – уничтожать!

Начну с того, что предметно и конкретно растолкую, чем же так немил отечественным либералам приказ № 270, казалось бы, идеально ложащийся в их очернительские версии Великой Отечественной войны, вроде «трупами завалили». Дело в том, что этот документ одним махом ломает усердно рисуемую ими гнусную картину того, как истеричные и злобные командиры полков и дивизий «гнали на убой» толпами «несчастных солдатиков», руководимых «зелеными лейтенантиками». Эти несчастные бессмысленно и трагично погибали, понятно, исключительно в силу тупости и кровожадности отсиживавшегося тем временем вдали от передовой в надежных блиндажах вышестоящего начальства. Подобному варварству, конечно же, вовсю способствовали дубоголовые и фанатичные комиссары в компании маньяков-особистов в васильковых фуражках, прямо-таки рвавшихся расстреливать направо и налево всех красноармейцев без разбора.

Подобная, воистину шизофреническая, версия Великой Отечественной (в особенности – ее начального периода) оказалась настолько живучей, что по сей день продолжает гулять не только в писаниях либероидных «историков» и «публицистов», а, увы, в большинстве отечественных «киношедевров» на военную тему, щедро финансируемых из госбюджета. Отказываться от нее публике определенного пошиба никак не хочется... А придется! Поскольку упоминаемый нами приказ №270 как раз и говорит о том, что «трусами и дезертирами» следует считать тех командиров батальонов и полков (не взводов и не рот!), которые во время боя не присутствуют в передовых порядках, а «прячутся по щелям или возятся в канцелярии». Таких «командиров» открытым текстом предписывается «смещать с постов и должностей, переводя в рядовые», а «в некоторых случаях» - и расстреливать перед строем. Опять-таки, не пускать в расход всех до единого, а разбираться в конкретной ситуации...

Но вот касательно «проявивших трусость», «срывающих с себя знаки различия», бегущих с поля боя и сдающихся в плен командиров, вариантов не может быть никаких. «Трусов и дезертиров надо уничтожать!» - это дословная цитата из приказа. При этом уточняется, что в виду имеются не только полковники и генералы, командующие строевыми подразделениями, но и «члены военных советов армий», политработники, начальники особых отделов и их сотрудники. Из перечисленных выше категорий «отсиживались» в реальности единицы. Но после приказа №270 подобные действия стали смертным приговором не в переносном, а в самом прямом смысле слова. К тому же, ответственность распространялась и на членов семей опозоривших собственные высокие звания – расстреливать не расстреливали, но в ссылку отправляли. Более того, «всем красноармейцам, независимо от должности и звания», прямо предписывалось «уничтожать любыми средствами»... воинских начальников, которые предпочли «сражению с врагом до последней возможности» сдачу в плен! Вот так оно было в реальности, а не в либеральной бредятине. Так чем был этот приказ? «Сталинскими зверствами»?

Прежде всего, под документом помимо подписи Верховного стояли также автографы бывшего его заместителем Молотова, маршалов Ворошилова, Буденного, Тимошенко, Шапошникова, а также Жукова – тогда еще генерала армии. Да, 270-й фактически обязывал всех воинов Красной армии – от рядовых и до командующих фронтами, драться насмерть, пусть даже не имея ни малейшего шанса на победу в бою, умирать на поле боя, но не отступать и не сдаваться врагу. Изуверство? Простите, но в таком случае таковым следует признать и военную присягу, принимая которую каждый военнослужащий клянется защищать Родину «не щадя своей жизни». И кстати, на момент подписания безжалостного приказа истек ровно месяц с момента, как на фронте пропал без вести сын самого Верховного. На самом деле история с «пленом» Якова была нацистской фальшивкой, он погиб в бою, но это дела не меняет. Подписывая такой приказ, Сталин этого еще не знал, а вот об исчезновении сына наверняка был осведомлен.

Вместо плена – пуля в лоб

В том-то и была «соль» приказа №270, что он ставил совершенно на одну доску всех – от солдата до маршала. Именно таким равенством ответственности и отличалось сталинское время, не знавшее неподсудных и неприкасаемых. На фронте сражались дети почти всех представителей высшего руководства страны и партии (у кого они были), племянник того же Ворошилова попадет на передний край в 1943 году – и геройски погибнет... Многих нынешних ревнителей, возобладавших в последнее время над Долгом и Честью «общечеловеческих ценностей», предельно шокирует то, что этот приказ, по сути дела, прямо воспрещал представителям высшего комсостава попадать в руки врага живыми. В нем нет ни словечка, предписывающего командирам при невозможности продолжать сопротивление и геройски погибнуть в бою, уничтожать себя, но подразумевается это достаточно прозрачно.

Что тут скажешь? Традиция стреляться, не то что при угрозе пленения, а после проигранной битвы, была весьма распространена среди офицерства и генералитета Русской императорской армии. Пример генерала Самсонова далеко не единичен... Впрочем, как сказал один литературный герой, «тогда стрелялись не от страха перед ответственностью, а от стыда». Что до более позднего времени, то любой командир высокого ранга представляет собой, прежде всего, настоящий кладезь ценнейшей для противника информации. Можно не сказать на допросах ни слова? Простите за цинизм, но так думают только те, кто вообще не имеет ни малейшего представления о допросах реальных, а не киношных. Тут все зависит исключительно от уровня специалистов, этот самый допрос проводящих. У нацистов специалисты были просто отменные... Да, случаи, когда наши командиры молчали до последнего, имелись. Но вот что интересно – практически всегда это были те, кто попадал в плен будучи ранеными, без сознания. Сдавшиеся добровольно чаще всего рано или поздно начинали «сотрудничать».

Имелся и еще один аспект. Любого более или менее крупного военачальника РККА гитлеровцы немедленно старались использовать в пропагандистских целях. Доктор Йозеф Геббельс был мерзавцем, исключительным циником и фантастическим вралем, но дело свое знал отменно. Запущенная и отлаженная им пропагандистская машина Третьего рейха исторгала неимоверные объемы дезинформации, направленной на то, чтобы разложить отчаянно сражающуюся Красную армию, сломить ее волю к сопротивлению, склонить к сдаче в плен как можно большее количество ее бойцов и командиров. Если же в лапы геббельсовских подчиненных попадало нечто подлинное, что можно было использовать в тех же самых целях, они цеплялись за это намертво, как клещи. И использовали на все 100%. Пленные красные командиры ценились особо и были, что называется, нарасхват. Да, сегодня диким кажется требование к человеку сознательно и добровольно оборвать собственную жизнь.

Тем не менее все, кто в 1941 году носил командирские знаки различия, принимали присягу (а некоторые – еще и не один раз, учитывая их дореволюционное прошлое) и знали, что выбрав своей жизненной стезёй военное дело, рано или поздно могут оказаться именно перед таким выбором. Между прочим, в приказе № 270 были приведены вполне конкретные фамилии тех генералов, которые «подали плохой пример войскам», изменив своему воинскому долгу и оказавшись в плену. В качестве таковых назывались командующий 28-й армией генерал-лейтенант Владимир Качалов, командующий 12-й армией генерал-лейтенант Павел Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Николай Кириллов. Именно они стали первыми «жертвами» этого предельно сурового приказа, поскольку все трое были признаны предателями и дезертирами, и заочно приговорены к смертной казни. Что ж, на примерах этих конкретных людей мы и рассмотрим ситуацию, сколько в 270 было «людоедства», а сколько – следования жестким реалиям войны.

«Листая старую тетрадь расстрелянного генерала...»

С генералом Качаловым, сразу оговоримся, вышла ужасающая ошибка. К тому моменту, когда подписывался приказ, его уже не было в живых. Причем в плену он не пробыл ни дня, ни часа и ни минуты – при попытке прорыва из окружения погиб в бою у деревни Старинки в районе Рославля. Точка в сомнениях была поставлена уже после окончания Великой Отечественной, когда останки генерала были обнаружены в найденной там братской могиле. Потом присовокупились и слова немецкого офицера, писавшего в донесении, что «в разбитом нами танке мы обнаружили тело русского командующего». Однако как же сложилось, что Качалов угодил в предатели? Стечение обстоятельств, причем крайне поганое – в последние минуты, когда его видели свои, генерал запрыгнул в танк и рванул навстречу противнику. При этом ни цели, ни смысла собственного маневра пояснять он не стал никому. В итоге родилась очень скверная формулировка: «выехал на танке в сторону врага с неустановленными намерениями». Дальше кто-то додумался вспомнить о том, что 4 августа 1941 года генерал якобы подобрал одну из сбрасывавшихся с самолетов немецких листовок, служивших «пропусками в плен» и сунул ее в карман со словами: «авось, пригодится...» У командарма не было бумаги на самокрутку? Слабо верится. Весь рассказ – вранье? Более чем возможно. Однако следователи и судьи сочли по-другому. Время было такое... Сталину же данный эпизод докладывал лично товарищ Мехлис – человек, мягко говоря, увлекавшийся поиском и разоблачением «врагов народа» в армейских рядах. Впоследствии Качалов, конечно, был реабилитирован, но в годы военного лихолетья его родственники хлебнули лиха, как говорится, по полной...

С Понеделиным и Кирилловым дело обстоит кардинально иным образом. Вот эти два военачальника в руках гитлеровцев оказались одновременно, во время так называемой «Уманской катастрофы». Не только их пребывание в плену, но и вполне цивилизованное общение с представителями Вермахта имеет множество документальных подтверждений, в том числе и в виде фотографий. Забегая наперед, отмечу, что на этих снимках оба генерала не выглядят, конечно, цветущими и радующимися жизни, однако и явственных следов дурного обращения в виде побоев или длительного голодания также лишены. Выбриты, подстрижены, подтянуты, одеты во вполне чистую и опрятную форму, даже со знаками различия. Да и немцы вокруг них выглядят добродушно, расслаблено – следовательно, никаких опасных сюрпризов от советских генералов не ожидают. Что касается конкретно Понеделина, то он умудрился угодить к немцам с собственным личным дневником (вещь, которую любой командир при возникновении риска пленения обязан уничтожать немедля). Впоследствии этот самый дневник якобы оказался и в руках сотрудников СМЕРШ. На его страницах генерал ругательски ругал и Советскую власть, и ее руководителей, и коллективизацию с индустриализацией... Опять вранье?

Оговорюсь сразу, расстрелянные уже после окончания Великой Отечественной и возвращения в СССР Понеделин и Кириллов в хрущевские времена были реабилитированы «вчистую», как совершенно ни в чем не виновные. Мол, в плену вели себя достойно, все предложения о сотрудничестве отвергали. Фотографии, однозначно не являющиеся фальшивкой, позволяют в этом усомниться. Более того, некоторые отечественные военные историки прямо указывают на предельно странные, то ли непрофессиональные, то ли попросту идущие на руку врагу действия генерала Понеделина при сдаче его частями Летичевского Укрепрайона, а также во время боев во все той же «Уманской яме». И еще одно. Вместе с этими двумя генералами в то же время и в том же месте гитлеровцами был захвачен еще и командующий 6-й армией генерал-лейтенант Иван Музыченко. Был он при этом тяжело ранен в ногу и самостоятельно передвигаться не мог. Так вот – также возвращенный в Советский Союз в 1945 году Музыченко никаким репрессиям не подвергся. Был восстановлен в партии и в кадрах РККА, после тщательного расследования, естественно.

Кириллов с Понеделиным тоже арестованы и осуждены были далеко не вдруг – как и целый ряд советских генералов, переживших немецкий плен. Судьбы же других их товарищей по несчастью и вовсе сложились совершенно иным образом. Впрочем, это тема уже для совсем другого разговора, который состоится у нас в следующий раз.