Почему проснулась Франция?
Франция, некогда бывшая одной из важнейших держав мира, в конце ХХ века утратила значительную часть былого политического влияния и авторитета. Распад французской колониальной империи, экономическая вторичность по сравнению с США или даже Германией отнюдь не способствовали укреплению статуса этой страны. Даже в Евросоюзе Париж вынужденно играл вторую скрипку после Берлина. Но в 2017-2018 гг. мы стали свидетелями «возвращения Франции».
Эммануэль Макрон, фигура в чем-то даже комичная, тем не менее, оказался более способным и сильным политиком, чем его предшественники. По крайней мере, он показал миру, что Франция еще что-то может и чего-то хочет, а ее интересы распространяются за пределы бывших колониальных владений в Западной и Центральной Африке. Украина, Евросоюз, Сирия, отношения с Россией – все эти важные направления мировой политики теперь не остаются без внимания президента Франции.
Например, недавно Макрон заявил, что будет добиваться возвращения французскому языку главного статуса в Европейском союзе. Это логично. Ведь если Великобритания, вступившая в ЕС еще в 1973 году, покидает эту организацию, то и английский язык более не может рассматриваться в качестве основного языка евроинтеграции. Но какой выбрать? Немецкий язык распространен в Европе, но не столь распространен в мире, а вот французский, на котором говорят не только во Франции, части Бельгии и части Швейцарии, но и на половине Африканского континента, подходит на роль языка ЕС в самый раз.
Но языковой вопрос – это лишь частность. Франция стремится вернуть себе европейское лидерство, примеряя на себя роль соправительницы объединенной Европы. Вторая соправительница – Германия, с которой Париж все сильнее развивает отношения и демонстрирует единство политической позиции. В этом тоже нет ничего удивительного, поскольку именно Франция и Германия формируют основу Евросоюза и европейской экономики. Без них ЕС был бы непонятным конгломератом маленьких и не имеющих политического влияния государств. Однако Германия демонстрирует куда более успешные и значимые показатели экономического роста, чем Франция. Это стало заметно после начала выхода из ЕС Великобритании.
В Париже прекрасно понимают, что экономическая конкуренция проиграна Берлину окончательно и бесповоротно. Поэтому вся надежда – на политическую составляющую европейского партнерства. Именно в политике Франция имеет более веское слово, чем Германия. Это – итог Второй мировой войны, после которой Франция, что кстати было весьма спорно, была включена в число держав – победительниц. Сейчас Франция – член Совета Безопасности ООН, она обладает собственным ядерным оружием и имеет военные базы по всему миру, включая Африку, Латинскую Америку и Океанию. У Германии, потерпевшей во Второй мировой войне сокрушительное поражение, таких возможностей нет и не будет.
Поэтому в европейском партнерстве каждая из стран может играть свою роль – Германия это экономический локомотив, а Франция – политическая «крыша». Но чтобы стать главным политическим представителем Евросоюза, Парижу требуется вернуть былой политический авторитет, что сейчас и пытается сделать Макрон, демонстрируя активную позицию по самым разным вопросам.
Эммануэль Макрон, фигура в чем-то даже комичная, тем не менее, оказался более способным и сильным политиком, чем его предшественники. По крайней мере, он показал миру, что Франция еще что-то может и чего-то хочет, а ее интересы распространяются за пределы бывших колониальных владений в Западной и Центральной Африке. Украина, Евросоюз, Сирия, отношения с Россией – все эти важные направления мировой политики теперь не остаются без внимания президента Франции.
Например, недавно Макрон заявил, что будет добиваться возвращения французскому языку главного статуса в Европейском союзе. Это логично. Ведь если Великобритания, вступившая в ЕС еще в 1973 году, покидает эту организацию, то и английский язык более не может рассматриваться в качестве основного языка евроинтеграции. Но какой выбрать? Немецкий язык распространен в Европе, но не столь распространен в мире, а вот французский, на котором говорят не только во Франции, части Бельгии и части Швейцарии, но и на половине Африканского континента, подходит на роль языка ЕС в самый раз.
Но языковой вопрос – это лишь частность. Франция стремится вернуть себе европейское лидерство, примеряя на себя роль соправительницы объединенной Европы. Вторая соправительница – Германия, с которой Париж все сильнее развивает отношения и демонстрирует единство политической позиции. В этом тоже нет ничего удивительного, поскольку именно Франция и Германия формируют основу Евросоюза и европейской экономики. Без них ЕС был бы непонятным конгломератом маленьких и не имеющих политического влияния государств. Однако Германия демонстрирует куда более успешные и значимые показатели экономического роста, чем Франция. Это стало заметно после начала выхода из ЕС Великобритании.
В Париже прекрасно понимают, что экономическая конкуренция проиграна Берлину окончательно и бесповоротно. Поэтому вся надежда – на политическую составляющую европейского партнерства. Именно в политике Франция имеет более веское слово, чем Германия. Это – итог Второй мировой войны, после которой Франция, что кстати было весьма спорно, была включена в число держав – победительниц. Сейчас Франция – член Совета Безопасности ООН, она обладает собственным ядерным оружием и имеет военные базы по всему миру, включая Африку, Латинскую Америку и Океанию. У Германии, потерпевшей во Второй мировой войне сокрушительное поражение, таких возможностей нет и не будет.
Поэтому в европейском партнерстве каждая из стран может играть свою роль – Германия это экономический локомотив, а Франция – политическая «крыша». Но чтобы стать главным политическим представителем Евросоюза, Парижу требуется вернуть былой политический авторитет, что сейчас и пытается сделать Макрон, демонстрируя активную позицию по самым разным вопросам.
Информация