Восстание в Бухенвальде – подвиг за пределами возможного

11 апреля во всем мире отмечается, как День освобождения узников нацистских лагерей. Славный и скорбный день... Говоря о нем никак не обойти одной, не слишком приятной детали. Перед нами – очередная попытка если не подтасовать, то, как минимум, слегка «подправить» историю великого противостояния с «коричневой чумой», едва не захлестнувшей мир в ХХ веке. В который раз замолчать тот неоспоримый факт, что главная заслуга в спасении от нее человечества принадлежит победоносной Красной армии, советскому народу, СССР.

В абсолютном большинстве информационных материалов об этом дне, приуроченном к прекращению существования одного из самых страшных концентрационных лагерей Третьего рейха – Бухенвальда, вы прочтете, что свободу его узникам принесли части наступавшей армии США. На самом деле все было совершенно не так. Да, американцы были первыми из военных регулярных частей Антигитлеровской коалиции, кто вошел во врата ада, на которых был начертан приговор всем, кто пересекал эту роковую черту. Вот только лагерь к этому моменту полностью находился под контролем заключенных, главную роль в организации и победе восстания которых сыграли советские военнопленные.

«Каждому – свое...»

Именно эти слова, являвшиеся всего лишь перепевом формулировки древних римлян, продолжателями имперского дела которых мнили себя «арийские» нелюди, были помещены над главным входом в концентрационный лагерь, название которого на веки вечные стало одним из символов кромешного ужаса и запредельного зверства. А ведь в переводе с немецкого Бухенвальд – это всего лишь «буковый лес»... К 1937 году, когда на это место прибыли первые заключенные никакого леса там, конечно же, не было, а были бараки, плац, ряды колючей проволоки и вышки охраны. Позднее – с 1938 по 1940 год Бухенвальд обзавелся всеми атрибутами «лагеря смерти» – расстрельными, пыточными, виселицами, крематорием и всем прочим. Так он превратился из места заключения в одну из жутких «фабрик» по спланированному и целенаправленному уничтожению нацистами людей – прежде всего, евреев, цыган и представителей прочих «неправильных» национальностей.

С началом Великой Отечественной войны туда потоком пошли советские военнопленные и просто граждане с оккупированных территорий СССР. Сегодня крайне сложно сказать, сколько именно наших соотечественников сгинуло в кругах этого ада – к примеру, пленные красноармейцы очень часто просто не вносились в лагерную статистику. Тем не менее абсолютно точно можно утверждать, что только бойцов, командиров и политработников РККА, партизан и подпольщиков, одним словом, тех советских людей, которые противостояли фашистской нечисти с оружием в руках, там было уничтожено не менее 8 с половиной тысяч. Всего же, по достаточно приблизительным подсчетам, через кошмар Бухенвальда прошло около четверти миллиона человек. Погибшими считаются 56 тысяч.

Если среди общего числа узников Бухенвальда замучен был каждый пятый, то с гражданами СССР картина была совершенно иной. Их в этот страшный лагерь попало около 25 тысяч человек. Уцелел один из пяти... Многозначительная статистика, не правда ли? Именно так нацисты воплощали в жизнь начертанный на воротах лозунг и с самой лютой ненавистью истребляли тех, в ком, совершенно обоснованно, видели главную опасность для себя. Нельзя не упомянуть о том, что со временем Бухенвальд превратился в некоторое сюрреалистически-жуткое подобие «солидного коммерческого предприятия» - с «головной конторой» близ Веймара и чуть ли не 140 «филиалами», не менее смертоносными, чем главный лагерь. Узники вовсю использовались, в частности, на особо вредных и опасных производствах, связанных с изготовлением пресловутого «оружия возмездия» - ракет «Фау». Впрочем, главным кошмаром для заключенных был, пожалуй, не непосильный труд, не скудная кормежка, не издевательства надзирателей и охранников из гнуснопрославленной дивизии СС «Мертвая голова».

Бухенвальд являлся одним из главных центров эсэсовской «лагерной медицины», адепты которой, неимоверные нелюди в белых халатах проводили над узниками смертоносные эксперименты. Зачастую их действия были вообще лишены практического смысла, являлись мучительством и удовлетворением садистских наклонностей в чистом виде. Однако, как правило, они имели совершенно конкретные прагматичные цели – на заключенных Бухенвальда тестировались вакцины от холеры, тифа, туберкулеза и множества прочих тяжелейших заболеваний. Если кто забыл, спешу напомнить – основы немецкой фармакологии, справедливо считающейся сегодня многими лучшей в мире, закладывались именно там и именно таким образом. Забывать об этом – недопустимо.

Русский – и в неволе воин

Первые советские военнопленные начали прибывать в Бухенвальд в сентябре 1941 года. А уже в ноябре-декабре они начали создавать в лагере первые подпольные группы для борьбы с нацистами. Ни в коем случае не буду утверждать, что лагерное сопротивление было представлено одними лишь нашими соотечественниками – в его рядах были чехи, словаки, поляки, голландцы, бельгийцы, испанцы, французы, югославы и довольно большое количество немцев. Не стоит забывать о том, что как раз Бухенвальд изначально стал местом заключения для многих коммунистов Германии. Именно там 18 августа 1944 года был казнен их лидер – несгибаемый Эрнст Тельман, которого нацисты мордовали в застенках 11 лет. Понимая, что проигрывают войну его идейным соратникам, негодяи «отыгрались» столь подлым и зверским образом. Несмотря на террор, запугивание, постоянные массовые казни, наличие среди заключенных довольно разветвленной агентурной сети гестапо, подпольная организация Бухенвальда росла и крепла.

К марту 1942 года в единый Русский объединенный политический подпольный центр влились не только разрозненные ячейки сопротивления из пленных красноармейцев, но и все наши соотечественники, кто не желал становиться на колени перед гитлеровцами и смиренно ждать своей участи, надеясь покорностью выторговать себе лишний день жизни. Год спустя был образован уже интернациональный лагерный комитет, включавший в себя и военную организацию, принявшуюся формировать для будущего восстания бригады, батальоны, роты... Стоит ли уточнять, что первая, «ударная» бригада состояла целиком из оказавшихся в плену красноармейцев. Другие бригады назывались скромнее – «деревянная», «каменная», «малый лагерь». Названия двум первым подразделениям из этой тройки были даны по материалу бараков, в которых содержались их будущие бойцы. Какое, дерево, какой камень – эти люди были крепче самой закаленной стали!

На самом деле, конечно, они представляли собой изможденных свыше всякого предела, буквально шатавшиеся от ветра узников, единственным оружием которых на первоначальном этапе были заточенные до бритвенной остроты черенки от ложек. Впрочем, они пошли бы в бой и с голыми руками – в их сердцах горела такая любовь к своей Родине и ненависть к ее врагам, что, казалось, она одна способна испепелись целые сонмы палачей и мучителей... Как бы то ни было, но на одних морально-волевых качествах, пусть даже и самых высоких, выиграть бой против откормленных, холеных, вооруженных до зубов и натасканных похуже любых псов эсэсовцев было бы мудрено. Руководители подполья это понимали. Они поставили боевую подготовку и снабжение на самый высокий уровень, который был возможен в тех нечеловеческих условиях, что выпали на их долю. По детали, по винтику доставалось и собиралось огнестрельное оружие. Из обрезков чугунных труб и самодельной взрывчатки изготовлялись кустарные «ручные гранаты».

Полковник химической службы РККА Николай Потапов умудрился разработать рецепт зажигательной смеси, которую можно было создать в условиях лагеря – и арсенал подпольщиков пополнился двумя сотнями бутылок с нею. К моменту выступления в тайных складах боевых групп хранились 91 винтовка, около сотни пистолетов, сотня с лишним ручных гранат (в основном самодельных) и даже ручной пулемет! Что не менее ценно, лагерным умельцам из неведомо как добытых деталей удалось смастерить вполне рабочий радиопередатчик, который планировали использовать для связи с наступающими освободителями. Одновременно шла работа по боевому слаживанию будущих штурмовых групп, обучению их членов навыкам обращения с оружием и взрывчаткой, преодоления препятствий. Готовили санитаров, водителей и даже ... танкистов! А вдруг удастся «броню» захватить»?!

«Да будет проклят тот, кто спасует в этой борьбе...»

Приведенные выше слова – из воззвания, с которым 11 апреля 1945 года подпольный центр Бухенвальда обратился к узникам, призывая их к началу восстания. Надо сказать, что откладывать выступление было уже некуда – оборона Третьего рейха разваливалась на глазах, с Востока неудержимым валом накатывалась Красная армия, с Запада неспешно приближались американские войска. Лагерь начали спешно готовить к «эвакуации», которая на деле означала бы уничтожение большинства заключенных, если не всех их поголовно. Входивший в руководство интернационального комитета Николай Симаков, бывший сержант-пограничник предлагал дать бой еще 4-5 апреля, однако остальные члены этого органа осторожничали – вокруг лагеря на тот момент было сосредоточено слишком много сил Вермахта и СС. Противостоять регулярным частям эти вояки уже не могли, но вот взбунтовавшийся лагерь вырезали бы с большим удовольствием... В конечном итоге Симаков угодил на этап одного из «маршей смерти», которые, начиная с 4 апреля, стали отправляться из Бухенвальда чуть ли не ежедневно.

Впрочем, даже отправка таким же образом из лагеря группы наиболее подготовленных бойцов в почти полтысячи советских военнопленных не смогла поломать планы подпольщиков – идя фактически на верную смерть, они успели передать данные о тайниках с оружием своим товарищам, а поредевшие ряды восставших немедленно были восполнены новыми узниками, рвавшимися в бой. Кстати говоря, Симаков не погиб, более того – он сумел-таки наделать дел в другом месте, организовав групповой побег из поезда с заключенными. Школа НКВД, это, знаете ли, серьезно... После освобождения несгибаемый воин сразу же примкнул к чехословацким партизанам, а затем встал в строй Красной армии, да так вовремя, что успел поучаствовать в штурме Берлина, за что и был удостоен Ордена Славы.

8 апреля два подпольщика – русский Константин Леонов и поляк Гвидон Дамазин сумели передать наступающим американцам радиограмму: «Мы из лагеря Бухенвальд! СОС! Срочно нужна помощь! Эсесовцы готовятся нас уничтожить!» Никакого преувеличения тут не было – совершенно утратившее за последние дни контроль над ситуацией в лагере (заключенные уже открыто отказывались повиноваться приказам), его руководство приняло решение о тотальной «зачистке», прекрасно понимая, что никакая эвакуация уже невозможна. Поголовное истребление узников было назначено на 17 часов 11 апреля. Однако, в 15 часов и 15 минут подпольщики пошли в атаку. Кто-то может вообразить, что дело это было не таким уж самоубийственным и безнадежным – все-таки в рядах атакующих было достаточно много кадровых военных, да и оружие у них имелось...

Для того, чтобы развеять это заблуждение, уточню: охрану Бухенвальда осуществляли около 3 тысяч отборных головорезов СС, вокруг него возвышались 23 сторожевых вышки с прекрасно оборудованными огневыми точками. На вооружении у охранников только станковых пулеметов было полтора десятка, ручных МG, способных за считанные минуты выкосить стрелковую роту, имелось более шести десятков. К тому же эсэсовцам незадолго до восстания выдали еще и четыре сотни фаустпатронов. Так что реальное соотношение сил было вовсе не в пользу подпольщиков. Другое дело, что даже самые фанатичные из гитлеровцев в тот момент уже прекрасно понимали – война проиграна. Поэтому к моменту атаки большинство эсэсовцев покинуло лагерную территории, заняв, впрочем, позиции в окрестных лесах. Там их и отлавливали впоследствии узники, желающие сполна рассчитаться за годы страданий. Расплачивались, как правило, на месте – и без сдачи... Сдаться в плен удалось лишь нескольким сотням эсэсовцев. Кстати, находившиеся на свою беду, на территории лагеря «сверхчеловеки» лапки вверх задрали моментально, лишь услышав русское «Ура!»

«А где же были американцы?!» - спросите вы. Ну, в ответ на отчаянный призыв в радиоэфире Леонов и Дамазин получили ответ: «Спешим на помощь! Держитесь!» Ага... «Спешили» янки как-то довольно своеобразно. Ныне американские историки утверждают, что лагерь они «освободили» 11 апреля 1945 года. Ничего подобного! В этот день невдалеке от Бухенвальда лишь мелькнул танковый дозор разведки армии США. Мелькнул – и исчез... На самом деле главные ее силы подошли к лагерю 13 апреля. И, между прочим, имели все шансы застать там не 21 тысячу узников, которых они якобы «спасли», а одни только трупы. Глубокой ночью 12 апреля в лагерной канцелярии раздался звонок из гестапо расположенного рядом Веймара. Там были обеспокоены слишком длительным молчанием местного начальства. К счастью, у аппарата оказался один из немецких антифашистов, который сумел убедить гестаповцев в том, что ликвидация лагеря идет полным ходом, а на связь не выходили, поскольку дел по горло... В противном случае, услышав в трубке отборную русскую речь, могли бы и артиллерией накрыть или карателей прислать.

Остановленные навеки на четверти четвертого лагерные часы Бухенвальда показывают не время прибытия американских «спасителей», а момент начала героического восстания, ядром которого были настоящие советские люди, 11 апреля 1945 года еще раз явившие миру образчик несгибаемой стойкости и высочайшего мужества.