«Ракетный Первомай»: как наша ПВО «неуязвимого» американца приземлила

1 мая, как всем известно, отмечается День международной солидарности трудящихся. Однако 61 год назад эта дата стала для Советского Союза праздником совершенно иного рода. 1 мая 1960 года был разрушен очередной миф относительно технического превосходства США над СССР в военной сфере – над Уралом советским ЗРК был сбит американский самолет-шпион Lockheed U-2, до того момента считавшийся абсолютно неуязвимым для наших средств ПВО.

Сегодня, в момент очередного предельного обострения американо-российских отношений, весьма к месту и ко времени будет вспомнить тот эпизод – со всеми его героическими и трагическими подробностями.

Ядерная «нумерология»

…Шедшие мимо Мавзолея Ленина первомайские колонны демонстрантов пестрели флагами и транспарантами, многие из которых иллюстрировали новые трудовые подвиги и достижения советского народа. Однако переминавшемуся с ноги на ногу на главной трибуне главе СССР в этот момент было не до рапортов о количестве новых засеянных гектаров, тоннах добытого угля и отлитого металла. Он ждал совсем другого доклада. И лишь когда на Мавзолей не по чину прытко взлетел маршал Сергей Бирюзов, Главнокомандующий войсками ПВО СССР, и начал оживленно что-то шептать на ухо Никите Хрущеву, тот заулыбался во весь рот, и, сдернув с головы шляпу, вытер резко вспотевшую лысину. Ну, все – теперь эти американцы у него вот где! Уж он им покажет Кузькину мать… Началась история, главные события в которой пришлись на 1 мая 1960 года, вскоре после смерти Сталина, в середине 50-х годов.

Именно тогда США впервые была выдвинута концепция «открытого неба» – взаимных ознакомительных полетов над территориями находившихся в противоборстве возглавляемой СССР Организации Варшавского договора и стран НАТО. В их процессе каждая из сторон могла бы убедиться, что наиболее вероятный противник не ведет лихорадочных военных приготовлений, свидетельствующих о готовящемся нападении. Хрущев, бывший никаким стратегом, но при этом являвшийся гением вранья и интриг, такой вариант отклонил с порога. Американцев это очень крепко напрягло. Все дело было в появившемся на вооружении у СССР в 1954 году стратегическом бомбардировщике 2М (или М4 по коду КБ-разработчика). По данным разведки США, с этими машинами, вполне способными нанести ядерный удар по американской территории, творилась форменная чертовщина.

Хочу напомнить – на дворе стояли кажущиеся сейчас нереальными времена, когда спутники-шпионы были научной фантастикой, и для добывания информации «рыцарям плаща и кинжала» нужно было либо лично пробираться на секретные объекты, либо довольствоваться теми крохами, которые можно было раздобыть в свободном доступе. В случае с 2М американцев более всего беспокоило их количество. Счет вели по бортовым номерам машин, которые удавалось сфотографировать где-нибудь за пределами их аэродромов. И вот тут начиналось непонятное и пугающее. Сперва, если верить нумерации, «стратегов» было два десятка. Буквально за год их число дошло до полусотни. Однако еще через год разведчики начали фиксировать самолеты с… трехзначными номерами. По ним выходило, что СССР понастроил уже за две с половиной сотни таких машин. И означать это могло только одно – русские готовятся разбомбить США вдребезги и пополам. Либо – блефуют, попросту наляпывая на собственные бомбардировщики цифры побольше, чтобы нагнать страха на американцев. Забегаю наперед, скажу – именно так дело и обстояло. На самом деле серийных 2М построено было всего 32 единицы. Хрущев, сокращая армию и не желая тратить на нее «лишние деньги», банально пытался «водить за нос» американцев, держа их за дурачков и попутно ведя разговоры о «разоружении».

Тем не менее глупцов в Белом Доме, Пентагоне и ЦРУ на тот момент не имелось. Пугающие данные там решили перепроверить единственно возможным способом – с помощью авиаразведки. Однако для этого требовалось, прежде всего, создать самолет, который мог бы проводить ее, оставаясь вне зоны досягаемости советских средств ПВО. С его создания, проводившегося максимально ускоренными темпами, все и началось.

Летчик высоко летает…

Такой машиной, и вправду способной осуществлять полеты на высоте в 21 тысячу метров, стал разработанный действительно в рекордно малые сроки под руководством одного из лучших авиаконструкторов США Келли Джонсона Lockheed U-2. Скорость его создания была оплачена самой дорогой ценой – при испытательных полетах погибли три летчика. U-2 еще до своего официального «рождения» начал зарабатывать славу «несчастливой» машины. Тем не менее уже в 1956 году он совершил первые полеты и вскоре был принят на вооружение ВВС армии США. И, между прочим, остается «в строю» по сей день. Шпионскими способностями этот самолет обладал на тот момент просто невероятными – уникальная фотокамера, вмещавшая почти 2 километра пленки, позволяла с 20-километровой высоты делать снимки, на которых прекрасно были различимы объекты меньше метра величиной.

Для убеждения тогдашнего президента США Дуайта Эйзенхауэра, изначально скептически относившегося к проекту, U-2 пролетел над его ранчо и на стол главе Белого дома легли фотографии, на которых он смог сосчитать всех пасшихся там коров… Главным же аргументом в пользу начала серии шпионских полетов стали убеждения конструкторов самолета в том, что русские не то, что «не дотянутся до него» (максимальная дальность поражения ракет нашего ПВО тогда и вправду составляла 20 километров, а «потолок» истребителей был еще ниже), но даже и не увидят на экранах своих «лапотных» РЛС. Зря они так думали. Практически, первые же шпионские полеты над территорией СССР были зафиксированы радиолокационными станциями ПВО. Другой вопрос, что добраться до вольготно резвившихся в советском небе стервятников и вправду не представлялось возможным.

Тем не менее уже в 1956 году Советский Союз в официальной ноте, адресованной Вашингтону, потребовал прекратить воздушный «беспредел». Подействовало, но ненадолго – полеты возобновились с началом следующего года. Пентагон, ЦРУ, да и Белый дом ну никак не могли удержаться от колоссального соблазна – ведь каждое вторжение в наше воздушное пространство длилось от 2 до 4 часов и приносило просто колоссальное количество разведывательных данных о самых секретных государственных и, прежде всего, военных объектах. В Кремле наливались яростью, но поделать ничего не могли – до определенного момента. «Благодарить» за это стоило самого «дорогого Никиту Сергеевича», в 1953 году устроившего настоящий погром в КБ, занимавшихся разработкой ракетной техники для советской ПВО.

Все дело было в том, что по личному указанию придававшему этому направлению чрезвычайно большое значение Сталина, курировал его лично Лаврентий Берия. А одну из ведущих должностей в конструкторском бюро, разрабатывавшем прикрывший Москву от воздушных атак «Беркут», вполне заслуженно (по отзывам многочисленных ученых и «технарей») занимал его сын Серго. После смерти Сталина Лаврентий Берия был подручными Хрущева убит, а Серго – выброшен и из профессии, и из Москвы. Если б не это, возможно первый мобильный ЗРК С-75 «Двина» был бы принят на вооружение не в 1957 году, а пораньше. Впрочем, к 1960 году эти комплексы, которым уже под силу было «потягаться» с U-2, на боевом дежурстве стояли. Подвели американцев, как обычно, упрямство и самоуверенность. Более двух десятков успешных шпионских рейдов убедили их в том, что и на этот раз все обойдется. А вот не обошлось…

Цель поражена!

Влезть в наше небо 1 мая, да еще и в аккурат накануне готовившейся встречи президента Эйзенхауэра и прочих европейских лидеров с Никитой Хрущевым в Париже, к которой шли долгих пять лет и которая должна была ознаменовать начало «разрядки напряженности» между Востоком и Западом, было не просто сверхнаглостью, но и откровенной глупостью с геополитической точки зрения. По некоторым данным, Эйзенхауэр даже колебался перед тем, как дать на него разрешение. Но разрешил. В 5.35 по московскому времени взлетевший с авиабазы в Пешаваре U-2 без опознавательных знаков под управлением Гарри Френсиса Пауэрса все-таки оказался над советской территорией. Впоследствии, облетев чуть ли не половину Советского Союза, он должен был приземлиться в Норвегии – да не срослось. Засекли непрошенного гостя практически сразу, но вот что было с ним делать?!


Отчаяние советского командования дошло до того, что в воздух готовы были поднять единственную способную соперничать с U-2 машину – перегонявшийся с завода-изготовителя истребитель СУ-9. Проблема состояла в том, что бортового вооружения он не имел, а у летчика даже не было спецкостюма для полетов на сверхбольших высотах. По сути, ему оставалось одно – идти на таран со стопроцентной гарантией собственной гибели – катапультирование «голым» с такой высоты было бы самоубийством. Тем не менее пилот Игорь Ментюков доложил о готовности выполнить поставленную задачу. К счастью, до этого не дошло – таран не удался, а в истребителе закончилось горючее, пришлось садиться. Споры о том, что погубило тот злополучный U-2 – то ли недооценка наших ЗРК, то ли снижение на высоту, сделавшую его досягаемым, идут по сей день. Однако все это – частности. Главное – то, что шпионский полет в 8.35 завершился самым плачевным образом.

Достала американца первая же ракета, выпущенная дивизионом С-75, которым командовал майор Михаил Воронов, вдребезги разнесшая хвостовые элероны и повредившая двигатель. Увы, разлет его фрагментов бойцы ПВО приняли за сброс тепловых ловушек (которых на U-2 попросту не было) и выпустили вдогонку еще несколько ракет. Одна из них поразила поднятый в небо из-за несогласованности действий различных родов войск истребитель МиГ-19 старшего лейтенанта Сергея Сафронова. Без жертв с нашей стороны, увы, не обошлось… Пауэрс же оказался вполне жив и здоров – в первую очередь благодаря собственной пронырливости и недоверчивости к шефам из ЦРУ. Заглянув как-то под кресло катапульты U-2 пилот, к своему удивлению, обнаружил там заряд килограммов в 20 взрывчатки. Впоследствии ему объяснили, что это – система самоуничтожения самолета, которая должна сработать через четверть часа после того, как он аварийно покинет борт.

Тем не менее рисковать ушлый Пауэрс не стал и сиганул без всякой катапульты. Приземлился он в районе деревеньки Косулино в Свердловской области, жители которой уже вовсю приступили к празднованию Первомая. Пауэрс (имевший самое пролетарское происхождение и вполне «рязанскую» морду лица) мог бы и сойти за своего, да сдуру обратился к колхозникам на чистом английском. Ну, его и повязали, понятно. При обыске у горе-шпиона нашли пистолет, нож и предназначенные для подкупа местных жителей в случае нештатной ситуации не только пухлые пачки рублей и долларов, но даже охапку золотых колец и часов. А вот вшитую в летный костюм отравленную иглу для самоликвидации пилот вполне охотно отдал на первом же допросе сам. Он совершенно не жаждал умирать за «всемирное торжество демократии» и самые, что ни на есть признательные показания стал давать очень охотно и быстро.

Его откровения вышли Вашингтону боком, да еще и как. Хитрюга Хрущев в первом официальном заявлении о сбитом U-2, сделанном 6 мая 1960 года, ни словом не обмолвился о том, что летчик жив, предоставив американцам полную возможность попытаться выкрутиться – что они и сделали. Принялись «лепить» сказочки о том, что самолет-то, оказывается, принадлежал никакому не ЦРУ, а НАСА, был научным, метеорологическим – и просто малость заблудился. А кровожадные русские его взяли да сбили, изверги! Самое неприятное, что брехню эту озвучил даже сам Эйзенхауэр. И вот тут-то Хрущев, что называется, зашел с козыря – предъявил всему миру не только собранные до гаечки обломки самолета, но и живехонького летчика, заливавшегося соловьем обо всех подробностях своей нелегкой шпионской службы – вплоть до размеров зарплаты, которую ему положили в Лэнгли. Это, конечно, был фееричный скандал… Встреча в Париже закончилась, практически, не начавшись – Хрущев потребовал от президента США публичных извинений, а тот пулей вылетел из зала, как обидевшаяся гимназистка. Никакой «разрядки» не получилось, и мир благополучно продолжил «сползание» к Карибскому кризису, во время которого поражение нашим С-75 следующего U-2 едва не закончилось Третьей мировой. Впрочем, это уже совсем другая история.

Гарри Френсис Пауэрс, получивший за шпионаж 10 лет лишения свободы, отсидел всего полтора года и был обменян на легендарного советского разведчика Рудольфа Абеля. Дома его ждал далеко не теплый прием – множества высших военных наград США он был удостоен уже посмертно. Кстати, погиб Пауэрс, после своего неудачного визита в СССР, порвавший с разведкой и армией, в 1977 году в результате катастрофы вертолета, который, по некоторым данным, уводил от игравших на земле детей. Правда, его сын всегда считал, что случившееся было местью ЦРУ за события 1960 года…