Как «великая страна» Польша опять переиграла наш «Газпром»

Недавнее заявление главы компании «Газпром экспорт» Елены Бурмистровой вызвало не вполне однозначную реакцию в российском интернет-сообществе. Та поведала, что переговоры по поводу продления договора о поставках газа с Варшавой после 2022 года, когда истекает действующее соглашение, по-прежнему продолжаются, и назвала Польшу «великой страной» и «надежным контрагентом». С учетом исторически сложных взаимоотношений наших стран, одни комментаторы посчитали это «тонким троллингом», а другие – «подхалимажем». Как же стоит оценивать заявление главы экспортного подразделения российской госкорпорации?

Отношения России и Польши в газовом вопросе имеют два измерения – поставки газа для внутреннего потребления через трубопровод «Ямал-Европа» и транзит в соседние страны. В 2020 году Варшава отказалась продлевать транзитное соглашение, и теперь «Газпром» вынужден бронировать краткосрочные транзитные мощности у польского оператора Gaz-System по европейским энергетическим правилам. Кроме того, между Россией и Польшей пока еще действует договор от 1996 года. В соответствии с ним, Варшава получает 9,8 миллиарда кубометров газа ежегодно, при этом минимально PGNiG должна покупать 8,7 миллиарда кубометров. Истекает данное соглашение в 2022 году, и Польша, постоянно критиковавшая его условия, настаивает на том, что продлевать договор с «Газпромом» также не станет. Этот договор и есть краеугольный камень русско-польских газовых отношений, вокруг которых обе стороны ведут свои игры. Давайте посмотрим, каких конкретно целей пытаются добиться Варшава и Москва, а после попробуем сделать вывод, кто кого переиграл.



Для «Газпрома» крайне важно, чтобы Польша перезаключила с ним соглашение о поставках после 2022 года. Следует учитывать, на каком фоне происходит эта закулисная борьба. Руководство Евросоюза объявило 30-летний план по последовательному отказу от использования ископаемого топлива (нефти, газа и угля) в своей энергетике с переходом к «зеленым» источникам. Это означает, что потребление «голубого топлива» будет постепенно, но непрерывно снижаться, а отечественный монополист – терять рынок сбыта. Для него важно попытаться сохранить каждого своего платежеспособного европейского клиента, в том числе Польшу с ее 8,7-9,8 миллиардами кубометров в год. Отсюда, к слову, и комплимент госпожи Бурмистровой о «надежности контрагента».

Амбиции Варшавы при этом намного шире, чем у «Газпрома». Польское руководство само желает превратить свою страну в региональный газовый хаб, «подвинув» соседнюю Германию и отняв долю восточноевропейского рынка у российского монополиста. Для этого сделано уже очень многое: построен СПГ-терминал в Свиноуйсьце мощностью в 5 миллиардов кубометров в год, а теперь его мощность будет расширена до 7,5 миллиарда. В Гданьске будет запущен еще один плавучий СПГ-терминал на 4,5 миллиарда кубов в год. Начато строительство «Балтийского газопровода» (Baltic Pipe), по которому Польша будет получать до 10 миллиардов кубометров норвежского газа в год. Таким образом, Варшава действительно через несколько лет сможет полностью закрыть вопрос с зависимостью по поставкам газа из России.

Но что насчет того, чтобы превратить Польшу в конкурирующий с Германией газовый хаб? Свои потребности за счет американского СПГ и скандинавского трубопроводного поляки закроют, но излишков будет не так уж и много. Того, что останется, хватит на относительно небольшие поставки в Прибалтику через Литву и в соседнюю Украину. И то придется прилично вложиться в инфраструктуру. Где взять дополнительные объемы, если Польша категорически отказывается работать с «Газпромом» после 2022 года?

Да все у того же «Газпрома», только на более выгодных для Варшавы условиях, а для этого надо топ-менеджмент российской госкорпорации как следует «обработать». Сперва поляки демонстративно обеспечили свою энергонезависимость. Затем доказали серьезность своих намерений, отказавшись от продления транзитного соглашения и попутно отсудив у «Газпрома» кругленькую сумму через Стокгольмский арбитраж. Теперь поставили дедлайн, когда прекратят закупку, на 2022 год. Часики тикают, а Baltic Pipe и СПГ-терминалы строятся. Судя по заявлению Елены Бурмистровой, команда Алексея Миллера негласно продолжает вести переговоры по продлению договора с Варшавой. И тут поляки сделали «ход конем».

Напомним, недавно мы рассказывали (ссылка https://topcor.ru/19787-smozhet-li-polsha-otnjat-u-rossii-gazoprovod-jamal-evropa.html), как компания-оператор Gaz-System озвучила свой «шикарный» план по развитию национальной энергетики. В его рамках предполагается забрать у «Газпрома» польскую часть магистрального трубопровода «Ямал-Европа» и приспособить ее под свои внутренние нужды. Для этого газопровод нужно всего лишь соединить с обоими СПГ-терминалами на побережье и с Baltic Pipe, построив при этом дополнительные точки входа-выхода и компрессорные станции. Гениально.

Однако для этого надо как-то забрать 48% акций компании EuRoPol GAZ, принадлежащих «Газпрому». И тут начинается самое интересное. Польша может эту долю у России выкупить, может произвести взаимозачет, погасив акциями долга в рамках какого-нибудь очередного судебного иска, а может и просто национализировать. Во всех случаях российский монополист окажется в убытке. Даже если его долю мирно выкупят, то поляки очевидно постараются серьезно сбить рыночную цену. Все остальные варианты еще хуже: судебные иски, штрафы под разными предлогами, а то и вовсе национализация.

Давайте задумаемся, а для чего польская Gaz-System опубликовала подобные планы? Возможно, чтобы оказать психологическое давление на руководство «Газпрома». И, судя по всему, у Варшавы это получилось. То-то глава «Газпром экспорт» Бурмистрова начала рассыпаться в любезностях, явно призывая «надежного контрагента» не скатываться в жесткие сценарии. Чего же может добиться от российского монополиста Польша? Наверное, продление контракта на поставку российского газа после 2022 года, но с очень существенным дисконтом для «великой страны». Тогда Польша получит дополнительные объемы газа, которые сможет перепродавать соседям, повысив свой статус как регионального хаба.