Чего добилась Россия в борьбе с иностранными офшорами

Весной прошлого года президент Путин в своем памятном телеобращении предложил ввести налог в размере 15% на дивиденды, выводимые из России на зарубежные счета, де-факто объявив войну офшорам. Профильные ведомства взяли под козырек и оперативно взялись за пересмотр межгосударственных соглашений с Кипром, Мальтой и Люксембургом. Как обстоят дела спустя год с небольшим, и есть ли основания рассчитывать на полную деофшоризацию отечественной экономики?

Для ответа на этот вопрос необходимо разобраться, а какое государство мы, собственно говоря, строим. Сторонники либеральных экономических подходов высказываются резко против президентских инициатив, аргументируя это тем, что «все так делают» и, дескать, «не надо кошмарить частный бизнес». Надо признать, что большая доля правды в этой позиции действительно есть, но следует задаться вопросом, а нужен ли нам, россиянам, такой офшорный частный бизнес? Например, сегодня отечественная экономика страдает из-за аномально высоких цен на металлургическую продукцию, взвинченных их владельцами-олигархами. При этом крупнейшие предприятия данной отрасли, ММК, НЛМК и «Северсталь», зарегистрированы на Кипре, то есть, имеют офшорную прописку и успешно «оптимизируют» выплату налогов в российский федеральный бюджет. Де-юре эти металлургические предприятия, работающие в нашей стране, являются иностранными, а по сути – аффилированными с крупным западным капиталом. Могут ли системообразующие холдинги оставаться по факту зарубежными, или же их надо принудить стать национальными?



Дискуссии на эту тему ходили давно, но реальные подвижки начались только в 2020 году. Почему так получилось, догадаться нетрудно. COVID-19 крайне негативно повлиял на мировую экономику и серьезно изменил государственные подходы к ее управлению. Денег в стране банально стало меньше, а бюджетные расходы, напротив, выросли. Если высказанная в 2018 году «десницей Путина» Андреем Белоусовым идея изъять у олигархов-сырьевиков 500 миллиардов рублей сверхприбылей была ими успешно заболтана и торпедирована, то в «коронавирусном» 2020-м власти посмотрели на ситуацию иначе. 25 марта президент Путин в числе прочих высказал идею увеличить до 15% ставку налога на выводимые из страны дивиденды:


И началось ранее невообразимое. После неудачных переговоров с Кипром Москва начала процедуру расторжения Соглашения об избежании двойного налогообложения (СИДН), а после с Мальтой и Люксембургом. Этот остров в Средиземном море всегда был удобной площадкой для вывода денег из России. По данным Минфина, в 2018 году через этот офшор из нашей страны утекло 1,4 триллиона рублей, в 2019 – 1,6 триллиона. Всего же «русских денег» на Кипре по некоторым оценкам 190 миллиардов долларов, что в 8 раз превышает ВВП этого острова. Популярность кипрской юрисдикции легко объяснить: ставка на дивиденды тут составляет от 5% до 10% при 15% в России для нерезидентов, а процент по предоставленным на Кипре займам и вовсе может быть нулевым. И правда, хорошо всем: и для русских бизнесменов, и для кипрской экономики, но не для федерального бюджета РФ. И что же тогда сделало наше правительство?

С одной стороны, ставка по выплате дивидендов и по займам была увеличена до 15%. С другой стороны, Москва предоставила собственную внутреннюю налоговую гавань для отечественных компаний, готовых вернуться домой. На островах Русский и Октябрьский, что на Дальнем Востоке и в Калининградской области, соответственно, созданы Специальные административные районы (САР). Это территории с особым налоговым режимом, гарантирующие защиту компаниям, решившим сменить юрисдикцию. К слову, сделать это не всегда просто. Например, в Нидерландах, где вроде как зарегистрирован «наш» главный поисковик «Яндекс», вообще действует прямой запрет на подобные действия. Для этого разработан механизм «транзитной редомициляции», позволяющий бизнесу постепенно переехать в Россию в несколько этапов.

Чего же удалось добиться за столь небольшой срок? Отмечено снижение объема вывода средств за рубеж с начала 2021 года до 24,6 миллиарда долларов. В наших «карманных» офшорах зарегистрировалось несколько десятков крупных компаний, в частности, ООО «Гершвин», «Валтура Холдингз Лимитед» и En+ Group, связанные с олигархом Олегом Дерипаской. Налицо некая положительная тенденция. Однако все не так радужно, как хотелось бы. Как отмечают эксперты, интерес к переезду крупного бизнеса в российскую юрисдикцию сдерживается опасениями попасть под новые западные санкции. При этом тот же Кипр по-прежнему имеет ряд ощутимых преимуществ перед отечественными офшорами.

Например, на нем действует британская система права, что считается его большим достоинством при необходимости судебных разбирательств. Также этот остров по сути является «воротами» к другим офшорным юрисдикциям, благодаря наличию множества международных соглашений в области налогообложения с преференциальными условиями. К слову, даже в обновленных СИДН с Кипром, Мальтой и Люксембургом сохранилось положение, согласно которому публичные компании, акции которых обращаются на бирже, вправе выводить капитал по льготной налоговой ставке размером в 5%. Все это означает, что офшорные олигархи готовы бороться за свои привилегии до конца.