В чем причина агрессивного поведения Запада по всему миру

В начале 1990-х наши и зарубежные либералы на голубом глазу утверждали, что после разрушения «империи зла» миру во всем мире наконец-то ничего не угрожает, «прекрасные демократические страны Запада» снизят интенсивность производства вооружений, сократят их количество и, вообще, «демократии не воюют с демократиями». Однако этого надуманного миролюбия и спустя 30 лет как-то не наблюдается.

Несмотря на красивые положения устава ООН, суть международной политики по-прежнему остается в борьбе агрессивных милитаризованных государств за передел рынков, ресурсов и собственности. Все остальные вопросы — гуманитарные, национальные, культурные, экологические — всё ещё, мягко говоря, второстепенны.



Кризисы, пандемия, экологические проблемы, социальные взрывы, регулярные погромы в крупнейших столицах Запада и другая, казалось бы, насущная проблематика не становятся помехой стремительному росту военных бюджетов, разработке всё более смертоносных вооружений, нарастающей интенсивности работы военно-промышленных комплексов ведущих мировых держав. Мировой рынок вооружений, в отличие от объёмов социальных вложений, показывает ежегодный рост в 5-10%, а количество войн и конфликтов после развала СССР не просто не уменьшилось, а лавинообразно нарастает.

Быть может, слабые и бедные страны бросились вооружаться, чтобы отстаивать свою независимость? Как раз нет, активно вооружаются наиболее развитые и богатые государства. И речь вовсе не о том, что армия США или Англии планирует отбиваться от вооруженных сил Марокко, Алжира или Индии. Рост милитаризации показывает, что готовятся к взаимному уничтожению страны «первого эшелона».

Сегодня нет ни одного крупного независимого государства, армия которого не была бы вооружена по последнему или предпоследнему слову техники. Хороший обратный пример — Мексика, большое государство без «адекватной армии», поэтому её правительство не обладает суверенитетом даже перед наркокартелями, несмотря на полноправное членство в ООН. Не так давно в Америке провели принудительную стерилизацию мексиканок в лагерях для беженцев, ООН начала расследование, а власти Мексики, как отмечается в СМИ, «из-за зависимости от США выбрали стратегию примирения и подчинения». Всё потому, что у Мексики нет сильной экономики, которая бы позволяла содержать сильную армию. Следовательно, мнение Мексики в мировой политике вообще никого не интересует, стало быть, проще поддакивать гегемону, наплевав на собственных граждан.

Если обратиться к истории, то международная политика издревле являлась борьбой, легко доходящей до геноцида и экоцида. Сначала за покорение стран и регионов, а затем за их передел. Борьбой прежде всего за собственность на землю, рабов, крепостных, ресурсы, капитал. Менялись лишь субъекты от аристократических династий и привилегированных сословий до нынешних финансовых корпораций типа BlackRock и The Vanguard Group, которые виляют правительством США, как собака хвостом.

Борьбу мирными средствами называли просто политикой, а вооружёнными — войной. Как писал один великий пруссак: «Война есть не что иное, как продолжение политики с привлечением иных средств». Наиболее сильные страны именовали себя империями, «великими державами», а слабые и подчинённые страны обзывались колониями и сателлитами.

Всего история знает три типа борьбы в международной сфере вне зависимости от применяемых средств.

Во-первых, это захватническая политика государств с более развитым экономическим укладом в отношении государств с менее развитым экономическим укладом. Захват и подчинение, которые оправдываются распространением «цивилизации». Такой тип экспансии был относительно прогрессивным, но исторически себя исчерпал еще в XIX веке. В современном мире экономические уклады всех, даже самых неразвитых стран, фактически однотипны. Как бы у нас ни ужасались самыми бедными и отсталыми странами Африки и Азии, в основе их экономики лежит какая-никакая индустрия, а сельское хозяйство базируется на частном фермерстве и наёмном труде. Уже ни одна страна в мире не живёт первобытно-общинным или феодальным способом производства в качестве господствующих.

Во-вторых, это борьба менее развитой страны или группы стран за передел территорий или сфер влияния с более сильной и более хищнической страной или взаимная борьба захватнических групп примерно равной силы. Это наиболее несправедливый и реакционный тип мировой политической борьбы. Если говорить конкретно о войнах, то это все колониальные войны между метрополиями, а также, например, Первая мировая война, Ирано-иракская война или недавний Нагорно-Карабахский конфликт.

В-третьих, это освободительная борьба слабой страны с более сильной хищнической страной, захватившей или желающей захватить её. Это справедливый тип борьбы, высшим проявлением которой является отечественная война. Сюда относятся все национально-освободительные войны, а также, например, Великая Отечественная война, Японо-китайская, Корейская, Вьетнамская войны или продолжающаяся Сирийская война.

Иными словами, история мировой политики соткана из борьбы, часто переходящей в кровопролитные войны.

Концепцию же мирного сосуществования равноправных государств, заложенную в основании института ООН и кажущуюся многим естественной, ввели в оборот только в XX веке. Но работает ли она на практике?

В системе международных отношений нет более наглядно-лицемерного положения, чем так называемый принцип суверенного равенства государств. Эта концепция была, между прочим, предложена советской стороной в Московской декларации четырех государств 1943 года (США — СССР — Великобритания — Китай):


Однако 70 лет исторической практики показывают, что международные правоустанавливающие документы мало что решают по сравнению с авианесущими ударными группами и ракетоносцами.

Современное состояние международной политики, несмотря на все видимые перемены, в своих основных чертах такое же, как и в начале XX века. Однако некоторые её элементы все же претерпели изменения. Так, рухнула старая колониальная система. Но вместо этого установился новый способ господства «великих держав», который в литературе часто называют неоколониальным. Он дарует слабым странам формальный суверенитет, однако подчиняет их экономически через мировой рынок. Ранее основным поводом для войн развитых стран была принадлежность тех или территорий. Теперь же война используется не для прямого захвата территорий или присоединения колоний, а с целью навязывания подконтрольных правительств, насаждающих максимально открытые экономики. Для тех же целей на вооружении западных государств стоят технологии «цветных революций».

Особое значение в системе мировой политики имеет свобода движения капиталов. В условиях открытой экономики западные монополистические корпорации подавляют экономический потенциал слабых стран, выкачивая ресурсы и ввозя капиталы, которые лицемерно называют инвестициями. Мировой рынок в лице крупнейших корпораций приспосабливает экономики бедных и слабых стран под свои чисто отраслевые нужды. И, как следствие, существенным явлением становится трудовая миграция. Люди вынуждены бежать из родных мест, чтобы прокормиться на чужбине. Причём в Западной Европе их стало настолько много, что неизбежные конфликты бюргеров с озлобленной враждебностью приезжих стали повседневностью.

Снижение экономического потенциала бедных стран приводит к снижению обороноспособности их государств, после чего доминирующие державы нередко размещают на их территории военные базы и подчиняют себе специальные службы. Точно так, как это происходит на Украине.

Если применить сказанное выше к тому, что происходит в мировой политике, то многое становится более понятным.

Главенствующую роль в ООН занимают постоянные члены Совбеза. Если решения ООН идут вразрез с политикой сильных держав, то они их просто игнорируют. ВТО — организация, призванная уничтожить протекционизм и подчинить экономики всех стран крупнейшим корпорациям.

Неравномерность развития и право сильного порождают пирамидальную структуру мировых отношений.

США, в силу специфики их исторического развития и специфического участия в мировых войнах, нарастили наибольший экономический, военный и, следовательно, политический потенциал в мире. К США тесно примыкает Великобритания, так как у них фактически общий олигархический класс. Их ближайшими конкурентами являются Франция и Германия, которые держат в узде другие западноевропейские страны, прежде всего за счёт введения еврозоны. Притом ФРГ сильно скована конституционными и прочими нормами, которые в своё время прописали американцы, ЦРУ глубоко залезла в структуры немецкого федеративного государства. Пока для евро-атлантических стран существовал общий враг в лице СССР, это в какой-то мере сплачивало вокруг США другие «великие державы», но теперь конкуренты сами не прочь «расшатывать лодку» внезапно возникшего монополярного мира.

США же в свою очередь ведут отчаянную борьбу за сохранение гегемонии, возникшей в 1990-е годы. Они систематически вызывают дестабилизацию в большинстве стран мира, в том числе и в странах ЕС, до такой степени, чтобы привести мир еще раз к самому выгодному для американских олигархов состоянию разрухи, как после Второй мировой войны.

Разрушение и расшатывание Югославии, Ирака, Афганистана, Туниса, Ливии, Сирии, Йемена, Грузии, Армении, Украины, Белоруссии, России и есть проявление политики США по распространению хаоса. То же можно сказать и о Брекзите и о развязанной с Китаем холодной войне.

Многие считают, что взаимопроникновение экономик США и стран Европы удержит их от войны друг с другом. Подобные же кабинетные теории ходили накануне Первой мировой и даже Второй мировой, так как основные группы участников данных войн также имели обширные торговые и экономические связи между собой. Они оказались несостоятельными.

Однако сегодня видится, что Америка и Европа не начнут открытую борьбу друг с другом за мировое господство, во-первых, пока в Европе не будет сформирован новый самостоятельный военно-политический блок, во-вторых, пока Америка и Европа не расправятся с Россией и Китаем, которые пытаются строить многополярный мир.

Рост противоречий между США и их европейскими конкурентами уже привёл к Брекзиту. Рано или поздно в Германии и Франции власть возьмут политические силы, которые выведут свои страны из НАТО и сформируют самостоятельный военный блок. Если проамериканские политики Франции и Германии будут упорствовать в «евро-атлантической интеграции», этими силами могут стать неонацисты.

Формирование новой расстановки сил в Европе будет зависеть также и от Турции. Режим Эрдогана, после подавления «цветной революции», проводит независимую от США и откровенно хищническую политику по всем направлениям (Сирия, Ливия, Кипр, Греция, Нагорный Карабах). К кому и на каких условиях он примкнет или будет подавлен и Америкой и Европой — вопрос, разрешение которого приближается с каждой новой авантюрой Эрдогана.

Таким образом, народы Земли, в большинстве своем не желающие ни бороться друг с другом, ни тем более воевать, вынуждены жить в котловане мировой борьбы за ресурсы и экономические интересы корпораций между крупнейшими милитаризированными государствами. Плюс в каждом крупном регионе своя уникальная, но похожая по внутренней морфологии картина «боёв местного значения» со своими «гегемонами» и конкурентами.

Но самое интересное, что фактором, влияющим на агрессивность поведения того или иного крупного и развитого государства, является степень огосударствления ее экономики. Чем более самодостаточными экономическими мощностями располагает государство, тем выше самостоятельность бюрократии от крупного бизнеса и, как правило, сильнее влияние народа на политику руководства. То есть всё ровно наоборот от того, как поучают либералы: там, где бал правит бизнес, государство становится крайне агрессивным, его армия превращается в ударный отряд подавления иностранных конкурентов.

У нас как-то не задаются вопросом, почему Россия — куда более миролюбивая страна, чем США? А ответ прост: прежде всего потому, что американское руководство к удержанию и укреплению мирового господства США толкает частный сектор ВПК и ненасытные транснациональные корпорации. А в России, в свою очередь, сильный государственный сектор, в котором вопросы прибыли и рентабельности стоят в некоторой отдалённости от неуёмной жадности частника.

Таким образом, суть сложившейся системы международной политики состоит в перманентной борьбе за передел мира, собственности и рынков сбыта крупнейшими западными милитаризированными государствами, которые действуют в интересах монополистических корпораций, составляющих основу их экономик.