Газовый рэкет: ЕС хочет отобрать у России 50% «Северного потока-2»

25 августа суд в немецком Дюссельдорфе постановил отклонить апелляцию оператора «Северного потока-2» — компании Nord Stream 2 AG, пытавшейся оспорить решение немецкого регулятора о сохранении проекта под действием газовой директивы Евросоюза. Рутинное, на первый взгляд, решение из области корпоративного права, на деле может стоить России ни много ни мало, а прав на реализацию конечному потребителю ровно половины всей пропускной мощности нового трубопровода — 27,5 миллиарда кубометров газа ежегодно.

Для того чтобы понять, как такое в принципе стало возможно, необходимо вернуться на два года назад. В феврале 2019 года после длительных обсуждений Совет министров стран-членов ЕС ратифицировал поправки к Газовой директиве Евросоюза. Изменения прежде всего коснулись расширения правил, применяемых в отношении внутренних трубопроводов ЕС, распространяя их с исключительно сухопутных и на морские газопроводы, ведущие из третьих стран и проходящие по территории Союза.



Доработанная Газовая директива Евросоюза вступила в силу уже в мае 2019 года, став частью Третьего энергопакета ЕС. Стоявшие перед ней цели «либерализации европейского энергорынка и ограничения монополий поставщиков энергоносителей» на бумаге выглядели вполне разумно, если не учитывать одно «но»: положения Директивы де-факто были направлены строго на один конкретный проект — «Северный поток-2».

Предпосылки подобного точечного воздействия сколь очевидны, столь и циничны. В разгар отчаянных, но как станет известно позже, бесплодных попыток США остановить проект, европейская бюрократия внезапно осознала, что строящийся газопровод открывает вполне реальные перспективы заработать не только на транзите газа, но и на его реализации. Достаточно лишь прикрывшись высшими целями в лице борьбы с монополиями, снизить пропускную планку для собственной дистрибуции Газпрома вдвое, принудив российского газового гиганта передавать половину всего поставляемого газа европейским компаниям «на основе публично опубликованных тарифов» для последующего, так и хочется сказать, «справедливого» распределения на территории ЕС.

Проще говоря, ЕС захотел свою долю от «газового пирога», запретив Газпрому самому продавать собственный газ, поставляемый по своему же трубопроводу (!), и внедряя в схему реализации энергоносителей ряд «фирм-прокладок», призванных отнять у российского гиганта половину конечных потребителей. В результате Газпрому придется сотрудничать с данными компаниями, даже если это повлечет создание дополнительных издержек и, как следствие, необоснованное повышение цены для европейского потребителя. Замысел чиновников ЕС вполне понятен, в случае жалоб граждан Евросоюза на завышенные тарифы они всегда смогут сослаться на российскую сторону — дескать цены на газ растут, потому что русские хотят слишком много. О собственном влиянии на рост тарифов всегда можно будет тактично умолчать, скрыв жажду наживы на собственных избирателях за неукоснительным соблюдением буквы закона.

Ведь с точки зрения права сделано все очень аккуратно, в стиле классической европейской бюрократии. Согласно положениям экономической науки газопроводы хоть и являются объектами естественных монополий, но реализация поставляемого газа — уже нет. Соответственно, официальные власти смогут сделать с этой реализацией все что угодно, причем полностью в рамках правового поля.

Истинные намерения ЕС видны невооруженным взглядом — достаточно обратить внимание на время принятия Газовой директивы. Европейским политикам было прекрасно известно, что строительство «Северного потока-2» предполагалось завершить в 2019 году, так что они вполне осознанно приняли доработанный документ в момент, когда газопровод еще не был готов к вводу в эксплуатацию, добавив в него положения о «трубопроводах из третьих стран». Проще говоря, на начало строительства «Северного потока-2» власти ЕС предлагали одни условия, а ближе к его завершению внезапно решили их резко изменить, причем в свою пользу.

Конечно, будь Газпром негосударственной компанией, и не веди США столь агрессивную политику, направленную против него, да и в целом интересов России в Европе, новые условия бы вряд ли были столь жесткими. Однако чиновники ЕС вполне прагматично нашли способ для сравнительно честного обогащения с минимальными усилиями со своей стороны. И все это несмотря на то, что финансирование проекта изначально на 50% осуществлялось европейскими компаниями: французской ENGIE, австрийской OMV, голландской Royal Dutch Shell, а также немецкими Uniper и Wintershall. То есть вовлечение европейских компаний в строительство и последующую эксплуатацию «Северного потока-2» и без того было четко прописано на уровне контрактов, заключенных еще в 2017 году, задолго до начала прокладки первых труб нового газопровода. Тем не менее европейские бюрократы, по-видимому, считают, что «больше всегда лучше, чем меньше», и готовы выжать из проекта максимальную выгоду даже если это выглядит наглым шулерством и переписыванием установленных «правил игры» в самый разгар рабочего процесса.

О репутационных издержках страны ЕС решили не думать, очевидно полагая, что шума в СМИ, производимого действиями США, направленными против «Северного потока-2», вполне достаточно, чтобы прикрыть факты грубейшего нарушения принятых в деловом сообществе правил и норм. Внесение целенаправленных изменений в условия реализации столь масштабных инфраструктурных проектов уже после начала их осуществления и освоения большей части инвестиций выглядит очередной извращенной трактовкой «ничего личного, только бизнес» на европейский манер. Впрочем, учитывая антироссийские настроения ряда европейских партнеров, странно было бы ожидать, что они не воспользуются сложившейся ситуацией, тем паче имея настойчивый запрос на полное сворачивание проекта, исходящий из-за океана.

В результате единственный вариант действий, остающийся у российской стороны, заключается в действиях исключительно в рамках правового поля: Nord Stream 2 AG, будучи «дочкой» Газпрома и европейских энергокомпаний, продолжит подачу апелляций на решения судов в ЕС, хоть и без особой надежды на успех.

С учетом того, что идея «газового рэкета» явно исходит от европейского истеблишмента и установлена ЕС в рамках специальной директивы на высшем уровне, шансов на ее обход мало. Единственное, что здесь можно отметить, так это то, что жадность как известно, до добра не доводит. Прикрываясь принципами конкуренции и свободного рынка европейские партнеры открыто демонстрируют, не только России, но и остальным странам мира, что готовы на любые ухищрения в целях собственного обогащения. И это несмотря на то, что «Северный поток-2» прежде всего направлен на обеспечение энергетической безопасности самой Европы и жизненно важен для ее жителей.

Кстати, именно на плечи последних и ляжет неминуемый рост цен на российский газ для конечного потребителя, в результате появления в схеме ненужных посредников, о чем европейские чиновники, безусловно, не могут не знать. Не могут не знать, но старательно игнорируют. Схема «создать посредника — поднять через него цены на газ — взимать с него сверхприбыли в виде налогов — обвинить в росте цен русских», ведь выглядит куда изощреннее, нежели банальное поднятие и без того высокого налогового бремени. Просто и со вкусом. А насчет запаха беспокоиться нечего. Очевидно, максима, выведенная римским императором Веспасианом, актуальна в Европе и спустя две тысячи лет: деньги для ЕС действительно не пахнут.