Избавит ли безусловный базовый доход Россию от бедности

В рамках предвыборной кампании партия «Справедливая Россия — Патриоты — За правду» решила воплотить прогноз Илона Маска о повсеместном введении в ближайшем будущем безусловного базового дохода (БДД) и не только внесла это требование в свою программу, но и направила в Правительство законопроект о «Справедливом базовом доходе» в размере 10 тыс. р. для 82% российских семей. В дальнейшем предполагается добавка всем пенсионерам и впоследствии ББД для каждого гражданина.

Современное общество наконец-то дошло до понимания, что ликвидация бедности, как и недопущение новой мировой войны, являются наиболее важными и благороднейшими задачами человечества. Но позволит ли введение ББД победить хотя бы нищету?



Противники ББД всегда напирают на проблематику мотивации труда, на гарантированный рост бездельников и лодырей, что больше напоминает пропаганду протестантской этики, чем попытку разобраться в вопросе.

Сторонники безусловного базового дохода обычно рассуждают с позиции «обычного человека» по принципу «плюсы, минусы, подводные камни», то есть без увязки ББД с экономическими, политическими, культурными реалиями. Так поступает и партия Миронова.

К какому классу явлений относится ББД?

Сторонники ББД утверждают, что данная мера относится к реализации гражданских прав, например права на достойную жизнь. Общеизвестно, что фундаментальным пороком гражданских прав является непрописанность механизма их реализации на нормативном уровне их провозглашения. В конституциях права граждан всегда прописаны очень высокопарно и красиво, но в законах, содержащих механизмы и процедуры их реализации, всё куда приземлённей. Зачастую теряется смысл. Например, каждый имеет право на труд и на реализацию своих способностей, но в реальности, если ты не можешь найти работу, тебе дадут копеечное пособие и предложат ставку дворника. Формально твоё право никто не попирает, но а фактически — издевательство.

Допустим, что ББД станет важнейшим условием, гарантирующим достойную жизнь в соответствии с Конституцией. Однако рассмотрение ББД как способа реализации гражданского права носит скорее формальный характер. Политики и правоведы вводят в сферу гражданских прав те формы общественных отношений, которые необходимо вытекают из экономической, реже политической, жизни. Очевидно, если мы признаем необходимость введения ББД как способа реализовать право на достойную жизнь, то нельзя данное явление определять из факта самого этого признания, следует смотреть глубже — на экономические или политические причины этой необходимости.

Противники ББД в США считают, что данная мера относится к влиянию на истеблишмент так называемого культурного марксизма, то есть заговора интеллектуалов, направленного на разрушение западной культуры. Противники ББД уверены, что эта мера разрушит американскую экономику и превратит трудящихся в бездельников.

У нас в стране к ББД отношение скорее как к путинским выплатам: государство денег даст, но принципиально жизнь это не изменит, на экономику воздействия не окажет.

С экономической точки зрения ББД является инструментом распределительных отношений, запуская который, государство по неэкономическим мотивам перераспределяет часть доходов одних лиц в пользу других лиц.

Смысл и задачи социального обеспечения

ББД относится к особому типу государственной политики, возникшему в XIX в. и получившему название «социальная поддержка». Идеологом данной политики считается немецкий социолог Штейн, который в своих работах доказывал, что отношение труда и капитала (то есть формы распределительных отношений) необходимо регулировать с помощью государства. Государство, по Штейну, — это гарант социальной справедливости, которая понимается как юридическое равенство и социальное обеспечение «презренных», то есть тех, кого экономика держит в полуголодном состоянии.

Практика социального обеспечения впервые была широко применена вовсе не социалистами, а махровыми монархистами — Наполеоном III во Франции, Бисмарком в Германии и Дизраэли в Англии, которые таким образом заигрывали с фабричными рабочими в борьбе феодальной аристократии с классом предпринимателей. Они внимательно изучили рекомендации Штейна, который отрыто советовал королевским дворам вводить социальную поддержку, иначе их власть неминуемо будет свергнута голодной толпой в пользу либеральной буржуазии.

Следует отметить, что Штейн писал в эпоху, когда такие, как он, теоретики были уверены, что с их писаниями широкие массы ознакомиться по неграмотности не способны, поэтому свои цели излагал прямо — средствами государства сглаживать неизбежно возникающие экономические противоречия между богатыми и бедными. Во Франции, Германии и Англии вводились различные виды социального страхования, пенсионного обеспечения, дотаций и субсидий для бедных.

Политические успехи политики социального обеспечения были ошеломляющими, в частности в Германии, где наиболее последовательный практик «социального обеспечения» Бисмарк создал своего рода «третий путь» — государственно-социалистическую модель. В итоге главные враги режима — немецкие социал-демократы — окончательно раскололись и влиятельная фракция лассальянцев поддержала политику Бисмарка. Германскую империю разрушила только первая мировая война, доведшая экономику страны до полного краха.

Но это была в основном феодальная практика социальной поддержки. В XX веке постепенно сформировалась политика социальной поддержки уже в современных государствах. Главным фактором ее появления был, конечно, СССР, который объявил себя государством бедняков — рабочих и крестьян, то есть государством тотального собеса. Правда, в СССР имелся существенный нюанс — в стране не было богатых, а государство являлось гарантом функционирования всей экономики. То есть если в западных странах социальное обеспечение сглаживало противоречия между бедными и богатыми в условиях рыночного распределения, то в СССР являлось составной частью государственно-планового распределения вне рыночных отношений.

В США в 1935 году под давлением успехов СССР и последствий «Великой депрессии» был принят закон о социальном обеспечении. Это был настоящий прорыв для пуританской, либеральной Америки.

Но и фашисты активно пользовались этим инструментом. Большим поклонником «социального обеспечения» был Муссолини, который даже назвал свою республику (после разгрома королевства) «Итальянской социальной республикой».

В Конституции демократической Италии, принятой в 1947 году, тоже нашлось место «социальному обеспечению», там итальянские коммунисты смогли записать почти советскую формулировку, действующую по сей день: «Задача Республики — устранять препятствия экономического и социального порядка, которые, фактически ограничивая свободу и равенство граждан, мешают полному развитию человеческой личности и эффективному участию всех трудящихся в политической, экономической и социальной организации страны». Правда, толку от неё немного, в Италии достаточно низкий уровень социальной поддержки.

В Основном законе ФРГ, принятом под дулами американских солдат в 1949 году, было записано, что республика является социальным государством. Эта же формулировка, как известно, была записана в Конституции России.

В общем и целом к середине XX в. в системе гражданских прав многих европейских стран появилось право на социальное обеспечение, а к концу XX в. оно стало уже общепринятым. Это вполне объективный процесс регулирования распределительных отношений в рыночной экономике.

Сущность ББД ничем не отличается от сущности социальной поддержки, сформулированной еще Штейном. Большинство современных государств тратят деньги на бедноту прежде всего, чтобы не было погромов и бунтов, чтобы маргинализованные слои общества не становились фактором роста радикальных политических организаций.

Если отталкиваться от классического либерального учения, то меры социальной поддержки являются грубым нарушением рыночных экономических порядков. А такой инструмент, как ББД, считается вообще элементом уравнительного распределения. Поэтому противники ББД всеми силами апеллируют к подрыву мотивации труда, усматривая в ББД деструктивное вмешательство в отношения труда и капитала.

Если же отталкиваться от экономической и политической реальности, то имущественный разрыв между 1% наиболее богатых людей мира и всеми остальными нарастает невиданными темпами. Распределительные механизмы глобальной рыночной экономики работают в крайней степени односторонне. Поэтому вмешательство государства в экономику, особенно в распределение, — это обыденный факт жизни в XXI в.

Причём это вмешательство носит далеко не только фискальный характер или характер денежных выплат. Например, в составе рабочей силы России доля бюджетников составляет около 20%, и это не считая «раздутые штаты» госкомпаний. Нельзя назвать это особенностью России, это характерная черта большинства более-менее развитых стран. Критики современного бюрократизированного государства, возмущаясь таким положением вещей, не понимают, что реальность такова, что в рыночной экономике эти люди лишние, капиталу эта рабочая сила не нужна, ибо современные бизнесмены желают вращать деньги на биржах, а не строить заводы, фабрики и пароходы. Поэтому государство вынуждено создавать рабочие места, хоть и не всегда рационально используя человеческий труд.

Безусловный базовый доход как радикализм социального обеспечения

Итак, ББД — это доведение политики социального обеспечения до его логического предела, чтобы «одним махом» решить проблему «презренных», то есть задобрить голодную толпу, чтобы она не растерзала богачей.

Идея БДД многим кажется очень привлекательной: бедные получат деньги, богатые получат спокойствие, что их богатства никто не отнимет. Однако эта гладкость на бумаге может оказаться мнимой, что сведет практический смысл БДД на нет.

Во-первых, введение ББД приведет к росту цен на товары народного обихода. Как только товаровладельцы узнают, что денежная масса в руках населения возрастёт, они сразу же поднимут цены. Далеко за примерами ходить не надо: Путин обеспечил народу «дешёвую ипотеку», корпорации сразу подняли цены на жильё, а вместе с ними и частные владельцы «вторички». Таким образом, ББД отчасти окажется перераспределением не между богатыми и бедными, как это задумано, а между бедными и очень бедными.

Конечно, государство может установить твёрдые цены на товары обихода, но тогда капитал побежит из производства. Конечно, государство и в таком случае может построить агропредприятия, фабрики по производству наиболее востребованной массами продукции. Но не проще ли тогда сразу вернуть СССР? Какой смысл делать то же самое, но какими-то обходными путями?

Во-вторых, и здесь отчасти правы противники ББД, гипотетическое обеспечение всех людей минимумом благ, необходимым для жизни, противоречит логике функционирования рыночной экономики, так как подрывает мотивационную основу труда в виде страха голодной безработицы. Это, конечно, не разрушит экономику, но активизирует тягу работодателя к вывозу производства за рубеж и завозу в страну нелегальных мигрантов, которых, как мы видим из законопроекта Миронова, никто ББД обеспечивать не будет.

В текущей экономической и политической парадигме социальная проблематика бедности с помощью ББД нерешаема. Да и вряд ли хоть одна крупная страна решится на введение ББД, прежде всего из-за страха перед неконтролируемым ростом инфляции.

Вместо БДД стоит присмотреться к инструментам, которые использует для борьбы с бедностью Китай. Власти Поднебесной стараются давать бедным не деньги, а работу или помогать в натуральной форме: жильём, продуктами питания, бытовой техникой, орудиями промысла и т. д.

Вот, например, московская власть выдаёт подарочный набор при рождении ребёнка, состав которого объективно необходим каждой счастливой семье. Можно взять и деньги, но денежный эквивалент уступает цене номенклатуры подарка, поэтому почти все берут детское белье и одежду, аксессуары для кормления, пеленания и купания, пустышки, погремушки, салфетки, мази, присыпки и т. д. Приданное от государства при рождении маленького гражданина. Это куда разумнее, чем «вертолётные деньги» ББД.