США приступили к «экономическому удушению» Китая

С приходом к власти команды Джо Байдена политика США по отношению к своему главному конкуренту в лице Китая претерпела определенные изменения. Вместо торговой войны «лоб в лоб» со взаимными и обоюдоострыми санкциями Демпартия перешла к более привычной им методике постепенного экономического удушения КНР и организации «цветных революций». На беду Пекина у него имеется сразу три болевых точки, и на каждую из них Дядя Сэм непременно надавит.

Более подробно о стратегии удушения и последующей изоляции Китая мы рассказывали ранее. В ее рамках американцы будут создавать препятствия для реализации «Нового шелкового пути» из Азии в Европу, выбивать из-под китайской экономики почву в виде надежных поставок сырья из «колоний», формировать международные альянсы, направленные на то, чтобы ограничить экспорт продукции из Поднебесной, а также затруднить получение ею передовых западных технологий. Задача Белого дома упрощается тем, что у КНР есть сразу три больших проблемы: Гонконг, где сохраняется мощная прозападная партия влияния, Тайвань, гарантом «безопасности» которого считают себя США, и Синьцзян-Уйгурский автономный регион, где сильны идеи радикального исламизма. С учетом последних событий в Афганистане, Ираке и Сирии, уйгурский вопрос имеет все шансы стать главной головной болью для Пекина. И «цивилизованный» западный мир во главе с Дядей Сэмом точно сделает для этого все возможное.

«Уйгурская проблема»

Синьцзян-Уйгурский автономный район находится на северо-западе КНР, гранича с Россией, Монголией, Казахстаном, Таджикистаном, Кыргызстаном, Афганистаном и Индией. Его население составляет без малого 29 миллионов человек 47 национальностей, при этом, как нетрудно догадаться по географическому расположению, доминируют тут представители тюркского народа уйгуров. Внешне уйгуров никак не спутать с китайцами-ханьцами, их язык относится к тюркским, а письменность основана на арабском алфавите, религия - ислам суннитского толка. Также необходимо учесть, что значительная часть уйгурского народа проживает на юге соседней Киргизии, где сильны идеи радикального течения ислама. Светский коммунистический Китай считает религиозность возможным источником трех больших проблем – сепаратизма, экстремизма и терроризма.

Все вместе это дает основания Пекину относить население Синьцзяна к «группе политического риска». Данные предпосылки и определяют довольно специфическую национальную политику центральных властей в автономном регионе, которую на Западе пытаются представить чуть ли не геноцидом. Однако на деле все обстоит иначе.

С одной стороны, в Китае действительно борются с публичными проявлениями религиозности уйгуров, выступая против ношения длинных бород мужчинами и паранджи женщинами. С другой стороны, именно уйгурское меньшинство КНР имело особые привилегии по сравнению с ханьцами. В частности, им было разрешено иметь по 3 детей в сельской местности и по 2 в городе, в то время как в отношении этнических китайцев действовал закон об ограничении рождаемости. В «лагерях перевоспитания», которые западная пропаганда пытается представить не то гитлеровским концлагерем, не то «сталинским ГУЛАГом», уйгуры проходили обучение и адаптацию по канонам Компартии КНР. Следует учитывать, что Синьцзян – это очень бедный и отсталый регион. В Пекине была разработана стратегия «Большое освоение запада» сроком до 2050 года, чтобы подтянуть социально-экономические показатели автономии. Она разбита на три этапа постепенной индустриализации, чтобы создать рабочие места для местного населения и повысить уровень его жизни. Интересно, что уровень заработных плат в Синьцзяне в среднем выше, чем в остальном Китае, и уйгуры имеют 25% гарантированную квоту на государственных предприятиях. С этим напрямую связан процесс внутренней миграции, когда в регион начали переезжать китайцы-ханьцы, привлеченные щедрым финансированием из центра. В настоящее время численность этнических китайцев и уйгуров почти сравнялась, составив доли в 40% и 45%, соответственно.

Несмотря на заметный прогресс, специфика автономии по-прежнему представляет для Пекина большую проблему. Тюркоязычных уйгуров не устраивает то, что на ключевых должностях автономии находятся китайцы-ханьцы. Религиозные ограничения вызывают внутренний протест, особенно на фоне успехов исламистов в соседнем Афганистане. Немалое число китайских уйгуров прошло горячие точки в составе «исламского интернационала». Угроза роста сепаратистских настроений в Синьцзяне в последнее время резко увеличилась. Естественно, что этим незамедлительно воспользовались США и их «подельники».

Уйгурский вопрос, который все испортил

В 2019 году в атаку на Китай пошла западная пресса. Сперва «сенсацию» о якобы имеющих место репрессиях против уйгуров опубликовало издание The New York Times, затем с документами ознакомились немецкие Deutsche Welle, NDR, WDR и Süddeutsche Zeitung, которые пришли к выводу, что «они, скорее всего, подлинные». Классическое американское «хайли лайкли». И началось…

Тут надо сделать небольшое отступление, упомянув про два крупнейших геополитических проекта КНР. Это «Новый шелковый путь» из Азии в Европу и Всестороннее региональное экономическое партнерство - ВРЭП (Regional Comprehensive Economic Partnership, RCEP), куда входят страны Юго-Восточной Азии, а также Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония. Это глобальные экономические инициативы Пекина, способные пошатнуть позиции «гегемона». Однако американская империя нанесла свой ответный удар.

Австралия, которая критически зависит от экспорта в Китай, в 2019 году присоединилась к странам, осудившим методы Пекина в отношении уйгуров, и потребовала закрыть «лагеря перевоспитания». После начала пандемии коронавируса в 2020-м Канберра потребовала произвести международное расследование вины китайского руководства. А после австралийцы высказали свое «особое мнение» в отношении закона КНР о национальной безопасности Гонконга. В 2021 году «антиподы» вышли из китайской инициативы «Нового шелкового пути». Вскоре их примеру последовала маленькая, но гордая Литва, прекратив формат сотрудничества стран Восточной и Центральной Европы с Китаем «17+1»:


Затем Вильнюс пошел на открытый конфликт с Пекином, разрешив открытие на своей территории дипломатического представительства Тайваня, чью независимость КНР не признает. Китайские власти тотчас резко отреагировали:


Что еще опаснее для КНР, к западным санкциям из-за ситуации в Синьцзян-Уйгурском автономном районе решил присоединиться Евросоюз. Брюссель отказался ратифицировать инвестиционное соглашение с Китаем, которое обсуждалось не один год. Как видно, США через своих сателлитов начали ставить палки в колеса Поднебесной на обоих стратегических направлениях.

Поднебесная наносит ответный удар

В свою очередь, китайцы не стали праздновать труса, ответив западным империалистам контрсанкциями. Литва, оставшись без российского и части белорусского транзита, теперь лишится и китайского. О решении отменить прямые контейнерные поезда до Вильнюса объявила железнодорожная корпорация CRCT, а литовскому послу в Пекине было рекомендовано отправиться домой. Также КНР отказалась от импорта леса и продуктов питания из этой прибалтийской республики. Еще хуже дела обстоят у Австралии. Канберра запретила китайской компании Huawei в развитии сетей 5G в своей стране, а Пекин ответил ей введением повышенных пошлин на австралийские вина и продукты питания, заменив их продукцией других импортеров. Что касается вина, то пошлина выросла на 212%, его экспорт в Китай сократился на 95%, а общий объем производства в стране – на 16%.

Но больше всех может пострадать Евросоюз с его программой «декарбонизации». Экологическая повестка требует роста потребления лития, кобальта и прочих редкоземельных металлов. Проблема заключается в том, что именно на Китай приходится 98% от всего их экспорта в ЕС. Заменить эти поставки кем-то иным в полном объеме не представляется возможным.

Что же мы видим в итоге? Вновь формируются два глобальных противоборствующих лагеря с Китаем и США во главе, соответственно. Ключевой вопрос для России заключается в том, к какому из них примкнуть, или же, напротив, стоит создать свой собственный, третий, и играть на противоречиях между Пекином и Вашингтоном.