Евросоюзу не удалось заполучить место Франции в Совбезе ООН

8 октября госсекретарь при французском МИД Клеман Бон заявил, что Франция никогда не передаст свое место в Совете Безопасности ООН Европейскому союзу.


– подчеркнул Бон, выступая в эфире французского телеканала BFMTV.



Также он добавил, что членство Пятой Республики в Совбезе «это элемент суверенитета, который приносит пользу и всей Европе».

Первые сообщения о том, что Евросоюз готовится занять место Франции в Совете Безопасности ООН появились в британской прессе еще в конце сентября этого года. Ключевым условием осуществления геополитической рокировки тогда называлось безотлагательное утверждение Брюсселем французского пакета предложений по формированию единой европейской армии.

Ситуация, безусловно, более чем странная, учитывая, что ранее места в Совбезе переходили лишь от стран к их правопреемникам на международной арене — от СССР к Российской Федерации и от Китайской республики (от которой тогда остался один Тайвань) к Китайской Народной Республике.

Передача такого ключевого рычага геополитического воздействия как членство в Совете Безопасности от государства к надгосударственному образованию, безусловно, станет первым подобным прецедентом за всю более чем семидесятипятилетнюю историю ООН. Хотя очевидно, что это бы противоречило самим основам существования данной организации.

Организация Объединенных Наций создавалась как международный институт, призванный поддерживать и укреплять мир и безопасность на нашей планете. И хотя она почти сразу превратилась в поле битвы между странами за геополитическое влияние, наднациональные проекты, одним из которых, по сути, и является Евросоюз, до этих пор на членство в Совбезе не претендовали.

Очевидно, что Брюссель не просто стремится максимально укрепить свои позиции и превратить разрозненную группу стран с совершенно разным уровнем развития в единое государство, но и хочет сделать это как можно быстрее.

Центробежные процессы внутри Евросоюза значительно усилились после Брекзита, создавшего весьма опасный для «европейской идеи» прецедент. Выход Великобритании из состава Союза заставил прочих колеблющихся его участников задуматься как о своем текущем месте в нем, так и о потенциальных выгодах от возвращения всей полноты власти на места.

Что говорить, если даже Польша, получающая дотаций из бюджета ЕС больше любого другого его члена, открыто демонстрирует свое недовольство европейскими структурами и проводимой ими политикой. Более того, официальная Варшава даже не стесняется открыто демонстрировать демарш, показательно устанавливая приоритет своей конституции над любыми законодательными актами Евросоюза.

И происходит это отнюдь не случайно и не в результате какой-то сложной правовой коллизии. Предложение об официальном закреплении главенствующей роли основного закона страны в марте этого года внес не кто иной, как премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий. В результате уже 7 октября (крайне быстро по меркам высшего судебного органа государства) Конституционный суд Польши подтвердил, что Варшава может игнорировать любые требования ЕС уже вполне официально. Конституция это позволяет.

Таким образом, польский пример демонстрирует нам, что ЕС даже в случае окончательного объединения по своей структуре больше будет напоминать пресловутую австро-венгерскую «лоскутную империю». Слишком уж сильны в нем социально-экономические и культурные различия между странами. Слишком уж много неразрешимых противоречий в нем накапливается.

Тем не менее понимание этого (если евробюрократы вообще об этом задумываются) не означает, что ЕС откажется от своих планов. Ведь, по сути, Евросоюз сейчас стоит на историческом распутье, с одной стороны которого — полный развал по итогам неминуемой цепной реакции «-экзитов», а с другой — единая страна со всеми необходимыми атрибутами государственности.

И именно по второму пути брюссельские чиновники и намереваются пойти, стремясь остановить распад Союза единственным возможным способом — резким движением вперед.

И создание единой армии, очевидно, влекущее за собой изгнание НАТО с территории ЕС — лишь часть общей картины. Евросоюзу нужно более широкое признание именно в качестве субъекта мировой политики, претендующего на глобальное лидерство. И он стремится утвердить себя как сильного геополитического игрока практически любой ценой.

Если вдуматься, то в эту концепцию вписывается вся публичная политика Брюсселя последних лет.

И грозящая социальным взрывом политика открытых дверей в отношении беженцев, и настойчивое нежелание отпускать пока еще суверенную Великобританию на условиях Лондона (с экономической точки зрения, Северная Ирландия так и осталась в составе ЕС). Это уже не говоря о попытках навязать России собственную повестку, и гиперамбициозном стремлении к построению «зеленой» экономики к 2050 году посредством масштабного энергоперехода.

Так что желание получить место в ключевом, обладающем реальной властью органе ООН, вполне вписывается в данный ряд.

Брюссель сознательно ставит перед собой исключительно масштабные вызовы, стремясь посредством решения внутри- и внешнеполитических проблем выковать новый класс европейской номенклатуры, преданной общей идее Евросоюза больше, чем национальным элитам.

Принимая во внимание, что текущий главный союзник Евросоюза — США, не желает мириться с потерей влияния и, по сути, сейчас активно пытается ЕС развалить, Брюсселю нужно действовать решительно.

Именно этим и объясняется столь неприкрытое стремление к отбору у Франции ее места в пятерке сильнейших держав мира.

Официальный Париж же, возглавляемый амбициозным молодым политиком Эмманюэлем Макроном, в свою очередь, стремится «застолбить» за собой ключевую роль в сфере обороны «Евросоюза 2.0». И учитывая, что после ухода британцев единственными обладателями ядерного оружия в ЕС остались французы, с логикой подобного сложно поспорить. Ведь таким образом, именно Франция де-факто становится единственным гарантом коллективной безопасности стран Евросоюза.

Если бы в Брюсселе так не торопились, то они вполне могли пойти навстречу Франции и предоставить ей очевидно напрашивающуюся роль. Особенно в преддверии президентских выборов, которые Макрону будет не так-то и легко выиграть. Однако страх перед евроскептиками подгоняет евробюрократов, и вместо того, чтобы просто довольствоваться «синицей в руке» в лице французского стратегического боезапаса, они решили поторговаться за «журавля» — позиции в ООН.

Впрочем, это ещё раз продемонстрировало тотальную политическую некомпетентность европейских чиновников. Пытаться отобрать у Франции один из наиболее явных символов государственного величия на фоне грандиозного скандала с австралийскими подлодками — это уже просто за гранью адекватности.

Уязвленный в лучших державных чувствах Париж сейчас чувствителен ко всему, и, очевидно, отверг бы и куда более скромное предложение, не то что попытку лишить его исторического права.

В результате ЕС не только прилюдно сел в лужу, о чем не преминули ехидно сообщить британские таблоиды, но и публично раскрыл свои дальнейшие планы. Теперь, когда о его амбициях известно, в том числе и в самой ООН, ему будет куда сложнее провернуть свою внешнеполитическую авантюру.

Впрочем, одного у Брюсселя действительно не отнимешь: наблюдать за его геополитическими провалами с каждым годом становится все интереснее и интереснее. Особенно если делать это из России.