«Дипломатический успех» ценой человеческих жизней: Россия слабеет, ведя переговоры с Киевом

Проходивший 22 марта 2022 года в Стамбуле очередной раунд российско-украинских переговоров вызвал огромный резонанс, так сказать, по обе стороны «фронта». Резонанс, по большей части, резко негативный – и это более чем предсказуемо. В принципе, я уже неоднократно высказывался по данной теме и целому ряду связанных с ней острых вопросов, однако то, что произошло в Турции, а также прозвучавшие после этого более чем неоднозначные заявления некоторых представителей России, заставляют вернуться к ней вновь. Причина, помимо чрезвычайной актуальности самого события как такового, еще и в другом обстоятельстве, которое я даже не буду пытаться скрывать.

Для меня лично, как и для огромного количества находящихся на подконтрольной преступному киевскому режиму территории украинцев, видящих в приходе русских войск на эту землю освобождение, конечные результаты специальной операции по денацификации и демилитаризации Украины являются никак не умозрительной темой из раздела «геополитика», а вопросом жизни и смерти. В самом что ни на есть буквальном смысле этого слова. Нашей конкретно жизни – или нашей гибели. Именно поэтому абсолютное отсутствие четкой и внятной позиции Москвы относительно хотя бы главных моментов и, что самое важное – конечных целей и реальных перспектив происходящего, вызывает самое глубокое недоумение. Ну, это – как самый минимум. Поэтому позволю себе повторить вопросы, задававшиеся на протяжении 22 марта множеством россиян и украинцев.

Что вообще происходит?

По правде говоря, после просмотра видео с выступлением главы российской делегации Владимира Мединского и представителя Минобороны России Александра Фомина именно такой вопрос и возникает в первую очередь. Один только их вид и манера, в которой делались итоговые заявления, вызывают самые нехорошие опасения. Ну, а уж суть сказанного – и подавно. Какие-то реверансы по поводу «конструктивных и содержательных переговоров», «четких и ясных предложений украинской стороны, свидетельствующих о ее стремлении к нейтральному и безъядерному статусу», анонсирование «обсуждения политических нюансов и нахождения компромисса», «реальности встречи лидеров государств» и так далее в том же духе. Вы о чем вообще?

Неужели Киев, заявляя о том, что денацификация и демилитаризация уже полностью сняты с повестки дня, не лжет? Очень на то похоже. Как иначе прикажете понимать слова первого замглавы международного комитета Госдумы Алексея Чепы (взахлеб тиражируемые сейчас украинскими СМИ) о том, что «итоги российско-украинских переговоров – серьезная заявка на то, что спецоперация близка к завершению». К какому завершению?! Сворачивание операции на той стадии, на которой она находится сейчас, называется капитуляцией. Военным поражением – и никак иначе. Теперь по поводу, собственно, «четких и ясных предложений» Киева. А вернее того... той субстанции, в которую при их помощи пытаются затащит Россию. Да, Украина не вступит в НАТО. Чисто формально. Однако взамен на это ее «гарантами безопасности» должны стать Франция, США, Британия, Турция, Германия, Канада, Италия, Польша и вдобавок Израиль. Такое себе «НАТО на минималках». Но нам, если что, хватит за глаза. И, главное, выглядят эти самые «гарантии», без получения которых украинская сторона вообще ни о чем говорить не хочет, точнейшей копией пресловутой 5 статьи устава Североатлантического альянса.

Да, да – той самой, про «коллективную оборону». При первом выстреле – бесполетная зона, неограниченные поставки любого оружия и вступление «гарантов» в боевые действия. И все это, заметьте – без традиционной натовской волокиты. Если вот это вот – «дипломатическая победа России», то что прикажете тогда считать поражением? С Крымом и Донбассом еще интереснее – признавать ни российский статус полуострова, ни независимость ДНР и ЛНР Украина не собирается и близко. Она просит... об «отсрочке на 15 лет», на протяжении которых обещает «не применять для освобождения этих территорий военную силу». Ну, то есть – первой. «Они издеваются?!» – спросите вы. Ну, конечно, издеваются, причем самым неприкрытым и циничным образом. Это мое личное мнение, но ведение переговоров с такими вот «партнерами» очень смахивает на мазохизм. Владимир Зеленский, после стамбульской встречи разразившийся очередным «обращением к нации», выразил свою позицию предельно конкретно:


Анонсированное Минобороны решение «кардинально, в разы сократить военную активность на киевском и черниговском направлении» этот шут гороховый немедленно объявил проявлением слабости российской армии. А завершил свое выступление фразой о том, что «компромиссы относительно суверенитета и территориальной целостности Украины невозможны». Те, кто говорят, что на подходе «Минск-3», глубоко ошибаются. Это – нечто гораздо худшее. Остается лишь спросить господина Мединского, заявившего, что «украинские предложения будут переданы Владимиру Путину для изучения и принятия решения» – он, что, действительно считает, что президенту есть здесь что изучать? И что в данном случае возможны какие-то варианты решения?

Кому и зачем это нужно?!

Для чего весь цирк с переговорами устраивает Киев, видно совершенно невооруженным глазом. Избежать полного военного разгрома и получить отсрочку для кровавого реванша. 15 лет? Уверен, все произойдет гораздо быстрее. При этом «внеблоковость» Украины не будет стоить выеденного яйца. Отказ от размещения ударных вооружений? О нем что-то уже не слышно ни слова, но в любом случае, когда будет нужно, они там появятся в течение суток. Отказ от размещения военных баз и иностранных контингентов? Смотрим выше. И, кстати, никто не помешает обучать и натаскивать укровояк за пределами страны. Более того, согласно заявлениям Киева, даже эти моменты смогут воплотиться в жизнь лишь «по результатам всеукраинского референдума». Который (внимание!) будет проведен исключительно «после полного отвода российских войск». А если «озлобленный войной народ» скажет «нет»? Все переговоры к чертям?!Освобожденные такой тяжкой ценой территории уже отданы, позиции утрачены. Начинаем все с начала, но в гораздо худшем варианте? Но зачем?

Ведя подобные бессмысленные, заведомо проигрышные и унизительные переговоры (а тем более, идя на любые уступки в процессе таковых), Россия, прежде всего, ослабляет собственные позиции в конфликте со всем «коллективным Западом». Согласитесь – это не слишком удачный «информационный фон» для готовящегося с 1 апреля принудительного перевода тамошних «партнеров» на расчеты в рублях за газовые поставки. Еще один момент – усиленная демонстрация США наращивания своего военного присутствия на границах Украины и Белоруссии. Россия, что, испугалась этого? Можете не сомневаться – на Западе все происходящее будет истолковано именно таким образом. Хочется верить, что дипломатические маневры в Стамбуле предпринимались не во имя «нормализации отношений» с тамошней сворой. Ибо – бесполезно. Скорее даже – во вред.

Тот же Зеленский заявил:


Эти утверждения немедленно и самым активным образом поддержали, к примеру, в Лондоне. Никакие мирные договоренности не приведут к отмене санкций и прекращения военной помощи Киеву! Это будет продолжаться, «пока Россия полностью не сменит курс». Именно так заявил Борис Джонсон. Надеюсь, значение его слов о «смене курса» в разъяснениях не нуждается? Если Россия прекратит специальную операцию на украинской территории, ее будут травить с удесятеренной силой – до полной и безоговорочной капитуляции, до уничтожения как государства. И, надо отметить, что подобные действия будут иметь гораздо больше шансов на успех, чем сейчас.

Небывалый патриотический подъем сменится чудовищным разочарованием и апатией. Поддержка власти превратится в злобу и недоверие по отношению к ней. Можно не сомневаться – не только за пределами России, но и внутри нее найдутся те, кто подсчитает каждый потраченный на спецоперацию рубль, каждого солдата, погибшего в ее ходе – и этот счет будет предъявлен Кремлю. Победителей, как известно, не судят. Но вот тех, кто дал слабину и не довел до конца начатое – еще как. Неудивительно, что итоги «посиделок» в Стамбуле вызвали предельно негативное отношение как у Рамзана Кадырова, так и у главы Донецкой Народной республики Дениса Пушилина. Последний напомнил о том, что Украина совершенно недоговороспособна – и это неопровержимо доказано долгими годами «Минского процесса». Ее представителям нельзя верить ни в одном слове, ни в едином обещании – равно, как и тем странам Запада, которых они привлекают в роли «гарантов» и посредников.

В свете всего этого совершенно непонятными остаются две вещи. Первое – зачем и для чего вообще ведутся эти переговоры, порождающие настоящую бурю негодования в российском обществе, сегодня поддерживающем денацификацию Украины и ее освобождение в подавляющем своем большинстве? Вторая – если в Кремле все-таки считают подобные мероприятия необходимыми (может так оно и есть – кто я такой, чтобы судить о высоких политических материях и глобальных военно-стратегических замыслах?), то почему не сделают ту единственную необходимую вещь, которая только и способна нивелировать исходящий от них негатив? Почему не огласят внятно и в доступной всем и каждому форме конечные цели и, так сказать, конечные пределы проведения специальной операции? Будет ли она продолжена до полного разгрома и безоговорочной капитуляции преступного киевского режима? Если речь, как это было заявлено изначально, идет о борьбе с нацизмом, других вариантов тут быть не может. Или же задача только в восстановлении Республик Донбасса в их исторических границах? С другой стороны, подобное решение будет лишь временным компромиссом – без реальной денацификации и демилитаризации ВСЕЙ Украины на что-либо другое рассчитывать не приходится.

Уход от заданных выше вопросов, постоянные недоговоренности, оставляющие огромный простор как для сомнений, так и для инсинуаций украинской стороны, имеют вполне конкретную цену. И исчисляется она, увы, в человеческих жизнях. Каждый день промедления – это украинские солдаты, не сложившие оружие (что они, весьма вероятно сделали бы, четко понимая, что Россия пойдет до конца), и продолжающие стрелять в русских солдат. Это жители Украины, которые ждут освобождения, но, отчаявшись и утратив надежду, могут и не дождаться. Это люди на уже освобожденных территориях, гибнущие из-за того, что там тормозится процесс налаживания нормальной жизни. Ведь пока что бездействуют те, кто вполне обоснованно боится за свою жизнь и потому не идет на сотрудничество с освободителями. Дипломатия, конечно, важна. Однако она должна в конечном итоге, как и военная часть операции, вести к победе, а не к потерям и поражению.