Не пора ли России переходить от обороны к наступлению?

Министр иностранных дел РФ Лавров дал интервью китайскому государственному агентству «Синьхуа», разъяснив позицию России по спецоперации на Украине и конфронтации с Западом. Параллельно «Синьхуа» взяло интервью у Кулебы (которое, кстати, услужливые китайцы не стали переводить на русский язык).

Лавров против Кулебы

Если рассматривать выступление Лаврова в противовес выступлению Кулебы, то никаких вопросов к содержательности и качеству аргументации нашего министра не возникает, но то, что нёс Кулеба, иначе как дешёвой прокламацией называть сложно. Взять хотя бы такие пассажи:




Нет никакого «европейского выбора» в пирамидальной системе отношений западных стран. Есть подчинение слабых и небольших государств большим и сильным — США, Британии, Франции, Германии, которое достигается за счёт продажных антинародных правительств, при необходимости сменяемых по инициативе Вашингтона. Поскольку военный и экономический потенциал Америки превышает таковой у других стран, постольку они осуществляют доминирование. И кому, если не китайцам, которые построили свою республику вопреки и против «европейского выбора» этих колонизаторов и их прихлебателей, этого не знать.

Кулеба в интервью обильно восхваляет Китай и слёзно просит китайцев остановить военную операцию РФ, но не понимает простых вещей, что смешные рассказы про «европейский выбор» и жалкие фейки о важной роли Украины в становлении европейской цивилизации вызовут только отвращение в Китае. Не говоря уже о том, что выдвинутые Чжоу Эньлаем пять принципов мирного сосуществования являются развитием не конфуцианства, а ленинской теории «мирного сосуществовании двух систем». Правоверный антикоммунист Кулеба не может этого не знать.

По сравнению со своим украинским коллегой Лавров ответил на вопросы «Синьхуа» по сути и продемонстрировал теоретическое преимущество позиции России.

Хронические заблуждения

Однако в его ответах продолжают содержаться типичные для внешнеполитической доктрины РФ ошибки, которые дорого обходятся стране.

Так, например, Лавров считает, что страны Запада во главе с США проводят деструктивную политику по сколачиванию однополярного мироустройства, частью которой является «безоглядная экспансия НАТО на восток».

Во-первых, однополярное мироустройство не сколачивают, оно уже более тридцати лет как сформировано. И Россия пытается не препятствовать этому сколачиванию, а разрушить его, выйти из-под орбиты влияния США и поддерживает те страны, которые придерживаются аналогичной линии.

Во-вторых, однополярное мироустройство не отражает ни частные, ни совокупные интересы западных стран, оно служит только США и отчасти Британии как стране, правящие и деловые круги которой тесно спаяны с американскими. Поэтому нужно не присовокуплять западные страны к США, а показывать противоречия между ними и Америкой, вбивать клин между «союзниками».

В-третьих, расширение НАТО на восток вовсе не являлось безоглядным, это вполне грамотная и продуманная стратегия поглощения Восточной Европы, превращения восточноевропейских стран со слабым опытом государственного строительства и неумелой тягой к суверенитету в санитарный кордон вокруг России и очаг сопротивления Китаю.

Если прислушаться к Лаврову, получается, что Америка немного заблуждается, впала в лёгкую «звёздную болезнь» и лезет туда, где ей не место. В реальности же США — это могучий империалист, мировой гегемон, который своими щупальцами опутал весь мир, чтобы выкачивать из него ресурсы, контролировать финансы, торговлю, движение капиталов и подавлять всякий суверенитет.

Позиция Лаврова с виду выглядит логичной: сформированная по итогам Второй мировой войны система международных отношений не была однополярной, а теперь США ведут себя как мировой гегемон. Проблема в том, что с 1945 года в мире было два полюса силы, две сверхдержавы и мир был двуполярным. Когда мы своими руками разрушили СССР, естественно, что мир стал однополярным. В США-то никаких революций и изменений не происходило, они как шли к мировой гегемонии, так её и достигли в условиях отсутствия равного по потенциалу противодействия.

Зачем Россия стеснительно заявляет лишь о стремлении США к гегемонии, если сами китайцы официально говорят о том, что Америка — уже гегемон, который пытается сохранить свои позиции?

Вот как представитель МИД КНР оценивает миропорядок:


Лавров, выражая позицию руководства страны, не хочет признавать, что Россия сама в значительной степени находилась под влиянием США и только сейчас начинает по-настоящему бороться за суверенитет. В ином случае ведь придётся общественности разъяснять крайнюю запоздалость этой нашей новой политики.

Разумеется, проблема не в дипломатической позиции, которая является лишь отражением государственной политики, а она у нас двойственная. С одной стороны, Россия не хочет признавать, что являлась и отчасти является частью проамериканского миропорядка, с другой, борется за суверенитет с США. Отсюда и проистекают различные противоречивые действия: поддержка Донбасса, но «Минские соглашения»; критика майданного режима, но его признание и нежелание свергать; превентивное ведение боевых действий, но в формате «спецоперации»; проведение спецоперации и осознание, что борьба ведётся со всем блоком НАТО, но продолжение поставок газа и нефти этим странам.

Думается, что фундаментальная причина такой двойственности заключается в значительном влиянии на государство крупного бизнеса. Он противится конфронтации с Западом, наивно веря в возможность нахождения компромисса, предпочитает возврат к прошлому, когда ему удавалось уживаться с западными корпорациями. Это типичная для российского капитала политическая близорукость, помноженная на традиционный подход быстро заработать, а завтра — хоть потоп.

Кроме того, российский бизнес не горит желанием участвовать в импортозамещении, в так необходимой индустриализации страны. Наши бизнесмены быстро научились торговать и оказывать услуги, что намного проще, чем создать производство. Производство они научились разрушать, превращая территории заводов в торговые центры и жилые кварталы. Вдалбливаемая с перестроечных времён либеральная идея, что частник априори эффективнее государства, оказалась значительным преувеличением.

Россия в глухой обороне

Лавров говорит, что США расширяли НАТО, натаскивали Украину против России и ничего не сделали для урегулирования гражданской войны. И продолжает, как бы оправдываясь:


То есть Россия признала ЛДНР не в связи с правом народов на самоопределение и вступилась за народ Донбасса не в связи с необходимостью его защиты от украинских фашистов, а потому что США что-то там не сделали или сделали. К сожалению, такая пассивная и безынициативная риторика является достаточно искренним и точным отражением реальной ситуации. На самом деле Россия постоянно действует, находясь в глухой обороне, защищаясь от нарастающего давления США. И это плохо, потому что это не конструктивная и созидательная позиция, а действия, к которым понуждает противник.

Отсюда вытекает туманность дальнейших перспектив как ситуации на Украине, так и судьбы нашей страны в целом. Россия хорошо огрызается, более-менее грамотно обороняется, эффективно борется за своё существование, но неясна стратегическая картина будущего. Чего конкретно хочет наше государство, по какому пути развиваться?

Совсем другая картина — в сознании нашего народа. Он вполне конкретно склоняется к мнению, что России нужна индустриализация и независимая, самодостаточная экономика. Необходимы деамериканизация, дедолларизация, деофшоризация, деолигархизация и ликвидация социальной поляризации. Другое дело, что народ не знает, да и не должен знать путей и средств достижения этих целей. Для этого существуют политические партии, руководители государства, эксперты и специалисты. Но они у нас, как и на Западе, колеблются вслед за показателями ВВП, биржевых котировок, курсов валют и цен на энергоносители.