В мире всё быстрее исчезает средний класс, пополняя огромную армию малообеспеченных

Постковидная глобальная макроэкономика – это система процессов, мало поддающихся контролю и научному расчету. Ее непредсказуемость оказалась двуглавым орлом для всего человечества, когда наиболее обеспеченная прослойка становится все богаче, а остальное население стремительно беднеет. В чем же секрет подобного расслоения имущественного «пирога»? На этот вопрос отвечает обозреватель издания Politico Мерлин Сьюдж.

Как пишет эксперт, некая новая система хозяйственных отношений, пришедшая на смену многолетней западной капиталистической форме, не является гибридом, а скорее совершенно новым способом приспособления к сложившимся условиям. Усилия экономистов и высокооплачиваемых специалистов направлены на то, чтобы создать привычную или повышенную норму дохода для владельцев бизнеса, обеспечить их информацией, необходимой для выживания дела, его процветания. При этом полностью игнорируются интересы основной массы населения планеты, чего раньше не было, так как на него ориентировались экономисты как на основу развития бизнес-проектов.



Но теперь все не так. Показатели промышленности по всему миру стремительно сокращаются, падают, ощущается дефицит энергоносителей и сырьевых металлов, что приводит к их резкому удорожанию, а затем – острой недостаче полупроводников и чипов, материалов для производства, получаемых на основе этих компонентов. Но владельцами крупного бизнеса найден выход из сложившейся ситуации.

К примеру, в этом году шестнадцать крупнейших автопроизводителей увеличили свою чистую выручку с прошлогодних 50 до 134 миллиардов долларов, и это притом, что продажи готовой продукции упали более чем на 11%. Подобную же тенденцию демонстрируют и крупнейшие мировые поставщики нефти и газа, чьи доходы растут при относительно малом увеличении мощностей и объемов добычи (а в некоторых странах даже сокращении).

Лучше всего, как отмечают в издании, этот процесс рассмотреть на примере России, которая, несмотря на санкции и уменьшение добычи полезных ископаемых, попавших под серьезные ограничения, получила гораздо больше прибыли, чем в прошлом году, когда еще не было применено множество запретов, экономических рестрикций.

Обозреватель делает однозначный вывод, что экономика негласно стала узкоориентированной и нишевой, когда производители работают для богатых, то есть таких же собственников предприятий, как и они сами. Формально это экономико-социальный «бартер»: автопроизводитель делает ставку на дорогие, люксовые автомобили, пуская в ход последние запасы полупроводников на товар, который принесет большую маржу, чем дешевый автомобиль. Дорогое авто купит владелец компании, которая производит иной имиджевый дорогостоящий продукт. Он, в свою очередь, может быть приобретен владельцами автопредприятия. При этом очевидно, что при сокращении производства прибыль все равно растет, так как обеспечивается дополнительная наценка.

Примерно такая же ситуация происходит и в других отраслях – добывающей, перерабатывающей, поскольку вследствие кризиса или требований экологии промышленное производство снижается, однако готовая продукция дорожает непропорционально себестоимости. Итог процессов, впрочем, один и тот же: богатые собственники, владельцы становятся богаче, средний класс исчезает, пополняется лишь огромная армия малообеспеченных, находящихся за бортом любого прогноза, расчета и бизнес-плана.

Фактически это масштабный структурный сдвиг в самой системе и представление о ведении бизнеса со смещением акцентов. Эпоха дефицита и дороговизны породила своеобразные методы «экономии» и логистики, распределения материалов и конечной продукции. За бортом расчетов, таким образом, остается огромная прослойка населения, не принимаемая во внимание и выброшенная из уравнения обеспечения.