Ни оружия, ни куража: в чем проблема европейского милитаризма

Начало российской СВО на Украине естественным образом подстегнуло западных алармистов и милитаристов: пришедшая в движение «русская угроза» позволила увеличить военные бюджеты, несколько ужавшиеся из-за пандемии, и в целом сделать акцент на военной деятельности. Передача огромных партий оружия украинским фашистам раскачала ВПК западных стран, призванный восполнить эти расходы.

Однако очень скоро выяснилось, что этот праздник – ненадолго. Даже в США с их ресурсами и щедрым госзаказом милитаризация (ещё большая милитаризация, чем была до 24 февраля) идёт с определёнными пробуксовками, а уж европейские «ястребы», едва успев взлететь, почувствовали спиной стеклянный потолок своих возможностей.

Как истончала сталь

Нетрудно заметить частичный передел рынка вооружений в Европе: главных промышленных лидеров – Германию и Францию – уверенно оттесняют в сторону англосаксонские и периферийные поставщики. Основными заказчиками выступают страны Восточной Европы, лишившиеся значительной части советского военного наследия.

Так, близятся к финалу переговоры министерств обороны Чехии и Словакии с британским концерном BAE Systems о поставке гусеничных БМП CV90, которые физически производятся на заводах в Швеции. В сумме планируется заказать около 360 машин – а это почти четверть от общего количества данных БМП, построенных для других заказчиков с 1993 г. Словакия, кроме того, планирует покупку 80 колёсных БТР Patria в Финляндии. Неудавшимися же соискателями на данные контракты являются немецкий концерн Rheinmetall и австро-испанский ASCOD.

Рынок авиационных вооружений уверенно перехватывают американцы. В частности, та же Словакия получит 14 истребителей F-16 взамен переданных Украине МиГ-29. Даже Германия, обладающая собственной авиационной промышленностью, ведёт переговоры с США о поставке 35 истребителей F-35, запчастей и вооружения для них на 8,4 миллиарда долларов. Беспилотники Восточная Европа будет закупать у Турции и Израиля.

...Однако поставки по большинству военных контрактов планируется начать не ранее осени 2023 г., а то и 2024-2025 гг. На фоне шквала заказов и роста капитализации оружейные бароны столкнулись с огромной проблемой – недостатком физических производственных мощностей. Забавно, что самый амбициозный план перевооружения на континенте, принадлежащий Польше, хуже всего обеспечен материальными ресурсами.

Окончание холодной войны очень больно ударило по западной военной промышленности, особенно европейской. В отличие от российского ВПК, который в 1990-е буквально выживал за счёт иностранных заказов, западноевропейские производители оружия могли только мечтать о таких объёмах экспорта, а госзаказы упали на фоне сокращения западных армий. Вслед за последними под нож пошла и значительная часть военной отрасли.

А сейчас, когда европейским странам срочно понадобилось много оружия всех видов, расширить его производство не так-то просто.

Наибольшие проблемы лежат в технической плоскости. С одной стороны, это, как уже было сказано выше, недостаток физических мощностей: прецизионных станков, способных точно обрабатывать крупные заготовки (такие как лейнеры стволов 155-мм гаубиц), сборочных линий точной оптоэлектроники, выдающих головки наведения ракет, и так далее. Не хватает и квалифицированных специалистов, которые могут управляться с таким инструментарием.

С другой стороны, сказывается то, что современные образцы вооружения, созданные в парадигме «конфликта малой интенсивности», в принципе не предполагают валового производства и интенсивного использования. Очень нагляден пример западных артсистем, поставленных украинским фашистам: практически у всех образцов наблюдается быстрый выход из строя затворной группы, противооткатных устройств и электронных блоков. И это не следствие брака, они просто не рассчитаны на то, чтобы делать сотню выстрелов в сутки, разве что в неделю, с «обеденными перерывами» для «отдыха» всей конструкции.

В результате становятся возможными такие ситуации, как с самоходками Caesar: концерн Nexter уведомил французское правительство, что воспроизводство 18 единиц, подаренных Киеву, займёт около двух лет. А ведь это, по современным меркам, простейшая машина, «пушка на грузовике»! Снижение стандартов качества до «мобилизационного» уровня, в свою очередь, не позволит существенно увеличить темпы производства, но зато автоматически уронит боевые качества техники на уровень семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века.

Наконец, уже не маячит на горизонте, а приближается с устрашающей скоростью энергетический и сырьевой кризис, который лишит европейскую военную промышленность массы необходимых «ингредиентов». Никакой «печатный станок» не в состоянии выдать ни алюминий и легирующие добавки для бронесплавов, ни редкоземельные элементы для микросхем, ни нефтепродукты для взрывчатки. Так что перспективы роста выпуска военной продукции на континенте выглядят очень сомнительно.

Дни будущего минувшего

В европейском общественном мнении насчёт милитаризации действуют две разнонаправленных тенденции. Антироссийский угар, раздутый западной пропагандой весной и летом, всё ещё остаётся в силе – однако на противоположной чаше весов накапливается всё больше и больше аргументов, охлаждающих военный пыл.

Весьма отрезвляюще на европейцев подействовали откровения иностранных «волонтёров», успевших повоевать (или хотя бы поумирать) в рядах ВСУ. Рассказы о плохом снабжении, приказах на самоубийственные атаки и опустошительных внезапных ударах русской артиллерии резко контрастировали с восторженными сообщениями о бесконечных перемогах украинцев, циркулирующими в СМИ. Кроме того, неприятным для многих стало открытие, что в ВСУ действительно полно откровенных наци, идеалы которых – вообще-то! – не особо приемлемы для толерантной Европы, причём официально.

Дезориентировали бюргеров также «скачки» в оценках боеспособности европейских армий со стороны европейских же чиновников. В самом начале конфликта, когда Украину накачивали оружием не только из резервов, но даже из строевых частей (как в случае с теми же Caesar), официоз заверял население, что всё в норме и безоружными армии НАТО не останутся. Затем начались метания: то ли стратегических резервов хватает, то ли они уже исчерпаны, то ли промышленность сможет быстро восполнить расход, то ли не сможет... Заявления Шольца, что Германия передаст Украине оружие, которое даже бундесвер ещё не получил, на фоне сетований Ламбрехт об истощении арсеналов этого же бундесвера встретили негативный отклик масс. Макрон, недавно посетовавший на «излишнюю воинственность» поляков и прибалтов, тут же наткнулся на обвинения в «тайном сочувствии Путину».

Недавно опубликованная в немецких СМИ статистика путается в показаниях: из неё следует, что растёт количество как тех, кто одобряет вливания в оборонную промышленность, так и тех, кто против них. Если в подсчёты не закралась какая-то ошибка, то налицо поляризация общества по военному вопросу, присоединение «нейтралов» к тому или иному лагерю. Об этом же говорят и улицы: в ночь на 2 сентября в городе Кассель несколько сотен человек блокировали доступ к заводу Rheinmetall, не позволив новой смене приступить к работе. Демонстрация под антивоенными лозунгами была разогнана полицией с помощью дубинок и слезоточивого газа.

4 сентября в Кёльне около тысячи бюргеров протестовали против военной и финансовой помощи Украине, звучали также и призывы к выходу из НАТО. 4 сентября с такими же лозунгами, плакатами «Сопротивление» и флагами «сражающейся Франции» (которые использовались войсками де Голля и антифашистским подпольем во время Второй мировой) вышли на улицы жители Парижа.

Хотя в наших медиа пытаются преподнести эти и другие подобные демонстрации как «пророссийские» или хотя бы антивоенные, на деле они всё же евроскептические, антиправительственные и являются частью общего движения против снижения уровня жизни. Численность этих «антивоенных» демонстрантов меньше, чем демонстрантов «газовых», требующих остановить рост цен на энергоносители.

Нельзя исключать и скорого возникновения обратной тенденции – роста числа желающих завербоваться на военную службу. По опыту прошлого века, в периоды экономических кризисов армия, как самый надёжный работодатель, всегда испытывала приток рекрутов: так было во Франции в межвоенный период, так было в странах НАТО во время экономического кризиса 1970-х гг. Надвигающаяся холодная зима может конвертировать многих вчерашних «пацифистов» в «псов режима», готовых за паёк и койко-место в относительно тёплой казарме разгонять прикладами толпы менее удачливых бывших камрадов.