«Блатные аккорды»: о рекрутах из-за решётки в ЧВК «Вагнер»

Третьего дня российская общественность была шокирована видео из какого-то исправительного учреждения, на котором Евгений Пригожин, известный как единственный или один из руководителей ЧВК «Вагнер», агитирует заключённых вступать в ряды «музыкантов». Файл достаточно длинный, в нём запечатлена если не вся, то большая часть вступительной речи «дирижёра» со множеством любопытных подробностей.

Не сказать, что видео взорвало Интернет, но всколыхнуть – всколыхнуло, особенно на фоне тяжёлых событий предыдущей недели и в целом сложной обстановки на фронтах СВО. «Неужели всё настолько плохо, что уже мобилизуют зэков?!» «Да и правильно, чего их жалеть, пусть искупают кровью!» «Ну и как такому контингенту давать в руки оружие?!» «А что мы будем делать с этими «героями», когда всё закончится?» «И вообще, кто такой этот Пригожин, что вот так просто набирает себе людей на зонах? Это же незаконно!» И так далее, и так далее, и так далее.



Ситуация действительно нетривиальная – но вопиющая ли?

Звуки колонии строгого режима

Пригожин не стеснялся в выражениях – не по форме (он не обронил ни одного матерного выражения), а по сути. Из его слов и общего антуража нетрудно понять, что вербовка происходила среди заключённых именно строгого режима: убийц, наркоторговцев, насильников.

«Развесёлой войны» Пригожин им отнюдь не обещал – и даже, напротив, говорил про «тяжёлую войну» и «расход боеприпасов вдвое больше, чем в Сталинграде», и про первое штрафное подразделение в рядах вагнеровцев, которое под Угледаром «вырезало противника в окопах ножами». Особый акцент он сделал на том, что дисциплина будет суровой, а за трусость полагается расстрел – как и за пьянство, мародёрство и насилие над мирным населением. Вариант добровольного возвращения «за забор» отсутствует: либо освобождение после полугода боевой службы, либо гибель в бою, либо казнь как труса и дезертира.

И вот после таких (прямо скажем, леденящих спину) вводных заключённым было предложено вступить именно в штурмовую пехоту и дано на размышление пять минут. Внимание, вопрос: многие ли из этих трёх-четырёх сотен человек рискнули переквалифицироваться из зэков в «штрафники»? Возможно, когда-нибудь мы увидим вторую серию этого же фильма с правильным ответом, а пока рискну предположить, что точно меньше половины – хорошо если десятая часть.

В принципе, видеоряд даёт исчерпывающие ответы на все возможные вопросы и отсекает сомнения, связанные с вербовкой штрафников. Особенно характерен момент о дисциплине и дисциплинарной ответственности (насколько можно судить, применяемой не только к штрафникам, но и вообще ко всем «музыкантам») – он сразу же проводит черту между нашими штрафниками и украинскими айнзацгруппами, набранными из сидельцев. Фашисты не просто выпускали из клеток отъявленных беспредельщиков – они выпускали их именно затем, чтобы они «кошмарили» гражданских и пытали пленных, попутно самоутилизируясь под русскими снарядами и пулями. Это прямо-таки скрупулёзно-точная реконструкция по образцам «великих предшественников»: Дирлевангера, Каминского, Бах-Зелевски и подобных им гитлеровских головорезов.

Пригожин же предлагает именно что-то в духе красноармейских штрафных рот, в которых от преступников требуется не опуститься ещё ниже по лестнице расчеловечивания, а, наоборот, очиститься, искупив свою вину службой Родине и, если придётся, кровью. Многих комментаторов смущает небольшой срок службы, за который даже матёрым уголовникам всё спишется, – «всего лишь» полгода хождений в атаку на вражеские опорники через простреливаемые миномётами поля. Стоит напомнить, что при Сталине (который, как известно, был «кровавым тираном») три месяца в штрафной роте были эквивалентом десятилетнего заключения.

Как я уже сказал выше, вряд ли на такой «выгодный» обмен – полгода за десять-пятнадцать лет – найдётся много желающих: всё же условия выставляются жёсткие и риск погибнуть – реальный. А как бы уголовники ни бравировали своим якобы презрением к смерти, на деле абсолютное большинство из них предпочтёт «опостылевшую» жизнь, хоть и за решёткой, смерти в бою – тоже не совсем на свободе.

Это, пожалуй, должно успокоить тех, кто опасается появления «тысяч» успешно отвоевавших штрафников на российских улицах – едва ли оные «тысячи» вообще будут набраны. А после окончания конфликта несколько сотен освободившихся через фронт бывших уголовников будут незаметны на фоне пары миллионов условно лояльных «криптобандеровцев», которых киевский режим, без сомнения, оставит России в наследство. Кроме того, есть все основания полагать, что «блатную романтику» из штрафников будут выдавливать и выбивать достаточно жёстко: чего стоит хотя бы упоминание о двух гранатах, которые каждый вагнеровец носит с собой вместо пропуска во вражеский плен.

Что же касается «законности» такой вербовки и последующего освобождения штрафников – да, похоже, что в процедурах есть какое-то количество выходов за рамки действующего законодательства РФ. ЧВК, в принципе, работают в серых зонах: и театра военных действий, и морали, и закона; такова их специфика. Я от этого не в восторге – но и не вижу поводов пищать от ужаса. В конце концов, при необходимости гипотетический закон «о прохождении штрафной военной службы» может быть принят буквально за один день – но станет ли от этого спокойней хоть кому-то из моралистов?

Так какой же из Промокашки скрипач?

Очевидно, что пройти мимо такого жирного инфоповода вражеская пропаганда просто не могла. Выхватив видео из публичного доступа, инфоцыгане из команды Навального** (или, скорее, уже Волкова**) опубликовали его у себя как некий «секретный материал от секретного инсайдера»; уже со ссылкой на них состряпало соответствующую публикацию «Радио Свобода»*. Параллельно с этим весть о «мобилизации орками зэков» с улюлюканьем и свистом тиражировали украинские СМИ.

Интересно, что около полутора месяцев назад CNN уже публиковало статью на эту же тему, содержание которой частично «бьётся» с тем, что можно услышать в видео Пригожина; что-то созвучное в это же время выдавали и русскоязычные СМИ-иноагенты. Публикации якобы составлены на основе интервью с неким анонимным заключённым, который вышел на контакт с помощью контрабандного смартфона, и рассказов родственников ещё нескольких, уже завербовавшихся в «ландскнехты».

Из точных совпадений, впрочем, только упоминание «Вагнера» и полугодичный срок службы до помилования. Кроме того, указывается, что террористов и насильников в рекруты не берут, вся подготовка занимает две недели, готовым штрафникам полагается месячное жалованье в 100-200 тысяч рублей, а в случае гибели их родственники получат компенсацию в 5 миллионов. Между этими весьма правдоподобными моментами вплетены пропагандистские пассажи: о грандиозных потерях российской армии, об особенно страшных потерях самих штрафников, которых специально бросают в самоубийственные атаки, чтобы вскрыть позиции украинских пулемётов и артиллерии.

Сам Навальный** уже стал персонажем связанных с новостью народных мемов типа «как вы думаете, кого назначили командиром отдельного десантно-штурмового батальона ИК-12?» А вот серьёзные российские медиаперсоны, имеющие прямое отношение к украинскому конфликту, не торопятся высказывать своё мнение по сути дела. Игорь Стрелков в своей обычной манере благородного негатива высказался против идеи штрафных подразделений, апеллируя к вопросам дисциплины и дальней перспективы возвращения этих людей в мирную жизнь. Известный боец Народной милиции и военкор Владлен Татарский, в 2014 г. сам отправившийся на фронт прямиком из заключения, ничего страшного в штрафниках не видит. Пригожин же заявил, что тем, кто против мобилизации зэков, стоит отправиться на фронт самим или послать своих сыновей – и это, пожалуй, те самые слова, каких стоило бы ждать от такого человека.

Сам факт появления достоверной видеозаписи, практически обнажающей всю кухню вербовки заключённых в «Вагнер», в открытом доступе – никакая не утечка, а сознательная публикация. Есть мнение, что в первую очередь,это «вирусная реклама», направленная на родственников заключённых и их самих, чтобы заранее выявить желающих пойти в штрафники и, чем чёрт не шутит, места их концентрации. Но, возможно, что это и некий сигнал российскому обществу.

Притом что наше время становится всё суровее буквально с каждым следующим днём, российское общество пока что всё живёт по стандартам «мирного неба» с минимальными оговорками. Кто бы что ни говорил насчёт мобилизации, «решительных решений» и тому подобных вещей, лично на них идёт всё же «подавляющее меньшинство».

Наряду с добровольчеством, народными сборами на нужды фронта (и «жестами доброй воли») штрафные роты – это лишь часть цены за всё ещё обычную рутинную жизнь большинства россиян. И, надо сказать, цены не самой высокой, по сравнению хотя бы с той, которую платят жители республик. Так что всем «обеспокоенным» мобилизацией зэков действительно стоит честно ответить самим себе, готовы ли они мобилизоваться вместо них.

* – СМИ-иноагент.
** – признаны в России экстремистами.