Насколько успешно отмобилизовалась российская армия

Через пару дней исполнится ровно два месяца с того момента, как в стране была объявлена частичная мобилизация резервистов для нужд СВО. К этой бы дате и привязать подведение её итогов, но на днях все вдруг вспомнили о словах члена комитета ГД по обороне Соболева, которые он сказал в интервью ещё от 2 ноября: дескать, в случае серьёзного ухудшения оперативной обстановки и переноса боевых действий на территорию России, возможно, понадобится всеобщая мобилизация.

И хотя Соболев сразу же отметил, что такой вариант он считает очень маловероятным, слово не воробей, вырвут из контекста – не поймаешь. Апеллируя к обстоятельствам, при которых наши войска временно оставили российский город Херсон, «партия паникёров» пытается раскрутить заявление депутата, будто официальный «анонс» грядущей уже в скором времени «тотальной мобилизации» (ну и, видимо, сразу же «тотальной войны», чтобы два раза не вставать).



На самом деле, о новых волнах мобилизации в ближайшее время пока не заявлялось. Что же касается первой волны, хотя некоторые недостатки не изжиты до сих пор, в целом она прошла гораздо успешнее, чем могло показаться сразу после скомканного начала.

Если выберетесь из учебки

Официально (не юридически, но публично) призывные мероприятия окончились 28 октября, когда министр обороны Шойгу сделал соответствующий доклад Путину. Заявленные триста тысяч человек личного состава были более-менее успешно рекрутированы.

Набор шёл именно, что «более или менее» успешно, с достаточно существенными коллизиями между бюрократической «правдой документа» и реальностью. Как мы помним, военкоматы старались разослать повестки как можно быстрее, но очень быстро выяснилось, что пункты временного размещения попросту не могут вместить такую массу людей.

Так что, фактически одна большая «волна» мобилизации разбилась на некоторое количество «всплесков» поменьше, завязанных на фактические возможности регионов. Характерен пример одного из моих товарищей, тоже оказавшегося в числе призванных: для него зазор между первым требованием явиться и отбытием составил более двух недель. Судя по репортажам о проводах очередных команд мобилизованных, схожие интервалы были во многих регионах.

Учебные части, судя по свидетельствам с мест, первое время действительно были сосредоточием бардака, как хозяйственного, так и дисциплинарного. Бытовые недостатки, такие как отсутствие в палатках печей или неустойчивое обеспечение горячей пищей, были весьма распространены.

Массовым явлением было также и пьянство резервистов, вместе с сопутствующими «побочными» эффектами: конфликтами, самоволками, нарушениями субординации и дисциплины, вроде всплывшего 13 ноября эпизода с «мастером спорта», качающим права перед подполковником. В конечном итоге гидра алкоголизма была задушена (почти что до смерти) совместными усилиями ответственных командиров на местах, военных комендатур и военной прокуратуры. Очень поспособствовало наведению порядка начало интенсивной боевой подготовки, направившей энергию мобилизованных в практическое русло.

В свою очередь, огромную роль в мобилизации армейских надзорных органов сыграла общественность, её живейший интерес к нуждам и проблемам призванных в строй сограждан. Правда, надо понимать, что в этот раз (в кои-то веки!) интересы общества совпали с интересами государства, заинтересованного в подготовке по-настоящему качественного пополнения. Именно благодаря одновременной поддержке и «снизу», и «сверху», смартфон с видеокамерой в руках простого солдата оказался чрезвычайно эффективным средством против заскорузлой бюрократии и очковтирательства.

Местами этой эффективностью даже стали злоупотреблять – как, например, в случае с жалобой на якобы «страйкбольные» жилеты и некондиционные шлемы, наделавшей немало шума, но оказавшейся в итоге беспочвенной. У некоторых мобилизованных появился соблазн жаловаться Интернету вообще на всё подряд, и не всегда обоснованно, другие в случаях реального нарушения своих прав сразу же бросались писать видеопослания, а не заявления. Военной прокуратуре даже пришлось выпустить специальное разъяснение на этот счёт, сводящееся к «сперва обращаетесь по команде или к нам, и если реакции нет, то тогда уже к общественности».

В очередной раз подтвердилось, что в российских реалиях очень и очень многое зависит от личных качеств руководителей на местах. Это оказалось справедливо даже для подразделений, находящихся в одном и том же учебном лагере: расквартированные буквально бок о бок роты могли показывать совершенно разный уровень дисциплины и результаты, прямо пропорциональные отношению их командиров к своим обязанностям. С ужесточением контроля, «средняя температура по больнице» постепенно нормализовалась.

Качая железо

После начала мобилизации в обществе зародились, и старательно подпитывались вражеской пропагандой, два больших страха: что «мобиков» без подготовки, прямо сразу же бросят в «мясорубку», и что им не дадут нормального оружия, потому что «оно уже кончилось». К счастью (нашему, и к неудовольствию врагов России), и первое, и второе оказалось неправдой.

Заявления военного руководства о том, что мобилизованных будут натаскивать тщательно и с учётом актуального боевого опыта, не были пустым звуком. Если подготовка «фольксштурма» ВСУ заканчивается после курса молодого бойца и базового слаживания подразделений, то наши воины переходят на следующий этап, к отработке взаимодействия между подразделениями, использования новых приёмов и высокотехнологичных средств борьбы.

Трудно переоценить роль в этом инструкторов-фронтовиков, которые буквально передают пополнению оплаченный собственной кровью опыт. С их подачи, значительный упор делается на обучение мотострелков быстрому и эффективному окапыванию, маскировке позиций, борьбе с минной опасностью и использованию беспилотников. Работать по целеуказанию с «птичек» обучаются также артиллеристы и экипажи боевых бронемашин.

Когда мобилизованные прибывают непосредственно в зону СВО, их подготовка продолжается уже с учётом реалий конкретного участка фронта, в том числе, с использованием трофейных видов вооружения. Пополнения не забрасывают сразу на передовую, а дают пару недель освоиться «в поле» в относительной безопасности второй-третьей линии обороны, после чего уже начинают привлекать к активности на «передке».

Этот подход в корне отличается от принятого украинскими фашистами, которые готовят именно, что ходячие трупы для забрасывания ими противника. Ещё в начале мобилизации высказывались (правда, под градом насмешек) мнения, что наши мобилизованные попадут на фронт обученными «более настоящим» образом, чем нынешние ветераны кампании в феврале – и сейчас это становится реальностью.

С вооружением и военной техникой ситуация обстоит лучше, чем можно было ожидать. Конечно же, значительную часть как стрелкового, так и тяжёлого оружия составляет поднятое из резерва советское наследие, иногда морально устаревшее (как буксируемые гаубицы Д-20, например). Принципиально важно то, что войска обеспечены всем необходимым, а возникающие «дыры» закрываются – разными способами, но оперативно.

С другой стороны, в части вполне массово идут новейшие образцы пехотного оружия (автоматы АК-12, реактивные гранаты РПГ-30 или ПТРК «Корнет») и военной техники. Относительно узким местом остаётся снабжение войск средствами связи, оптическими и оптоэлектронными приборами: они есть, в том числе и собственного производства, но в меньших количествах, чем хотелось бы (условно говоря, один тепловизор на отделение, а не два-три).

Масштаб гипотетических будущих волн мобилизации будет определяться, в первую очередь, именно материальными аспектами: возможностями государства по боевому и бытовому снабжению войск. В этот раз было призвано триста тысяч резервистов не потому, что такого количества достаточно (всё ещё недостаточно), а потому что больше за раз не потянуть, если только не опускаться до уровня ВСУ. К счастью, мобилизация экономики фактически началась ещё весной, и можно рассчитывать, что потребности армии будут полностью закрыты уже в ближайшее время.