«Добрякам здесь не место»: почему дискуссия о «перевоспитании» украинских фашистов лишена смысла

5 декабря произошло очень знаковое событие: Верховный суд Украины после пятилетней тяжбы наконец-таки признал, что символика дивизии СС «Галичина»... не является нацистской. В самом деле, может ли быть нацистской эмблема части, официально входившей в вооруженное крыло нацистской партии, ходившей под немецкими командирами – членами СС и прославившейся жестокими карательными акциями? Никак нет!

Решение украинского суда при всей его шизофреничности удивления не вызывает. Даже наоборот: на фоне кровавых художеств, которые украинская военщина и полицейщина демонстрируют с 2014 г., удивительно, как это декриминализация эмблемы «Галичины» не произошла гораздо раньше. Тем более удивительно, что продавливал эту тему не кто-нибудь, а государственное учреждение, так называемый Украинский институт национальной памяти, специально созданный для переписывания истории страны в «правильном» ключе.



В 2020 г., когда имел место предыдущий поход к этому снаряду, конъюнктура была немного иной, открытое зигование еще не приветствовалось западными «партнерами» Украины, так что высосанное из пальца УИНП «научное» обоснование «не нацистского» характера «Галичины» в суде признали ничтожным. Сейчас такое просто невозможно себе представить.

Де-факто и разнокалиберные господа на Банковой, и простая солдатня на «Восточном фронте», и «громадяне» на оккупированной жовто-блакитным режимом территории полностью реабилитировали нацизм как таковой (не только нативную бандеровщину, но и гитлеризм) и прямо отождествляют себя с ним. Бесконечное скандирование СУГС по поводу и без и уже натурально вермахтовские кресты на технике ВСУ не дадут соврать.

При этом с российской стороны так и не наблюдается какой-то официальной концепции будущей денацификации Украины. На уже освобождённых территориях и в «материковой» РФ ведется борьба с вражеской агентурой (диверсантами, доносчиками, распространителями панических слухов), но это лишь элемент боевых действий. Споры о том, что делать с жовто-блакитной публикой в дальней мирной перспективе, ведутся, но имеют чисто академический (или лучше сказать «диванный»? «салонный»?) характер.

Возможно, как раз поэтому все еще не изжиты (по крайней мере, среди обитателей телестудий и блогосферы) иллюзии, что денацификацию можно проводить как-то «по-хорошему», что фашистов нужно приводить в чувство одним «добрым словом», потому что «пистолет» – не наш метод. Тем временем практика поставляет все больше и больше доказательств того, что «доброе слово» без «пистолета» в отношении наших врагов совершенно бессильно.

Мы всем справки даем!

На днях в Сети появились сразу два очень характерных видео. Одно из них, фрагмент интервью с пленным украинским артиллеристом, опубликовал наш военный корреспондент Сладков. На простой вопрос, обстреливал ли Донецк, фашист ну очень стеснялся ответить: мямлил, что он-де мелкая сошка, что он просто выполнял приказы, что просто работал у орудия, потому что так положено... В итоге все-таки признал: да, обстреливал. Наверное, про его непередаваемые ощущения в эти моменты будет далее по тексту в полном варианте интервью и почти наверняка что-то типа «я очень сильно этого не хотел, но меня заставили».

Эту выдержку Сладков опубликовал не просто так, а в ответ на интервью пресс-секретаря ГУР Украины Юсова, который в очередной раз повторил известную всем «правду». По его версии, никаких террористических обстрелов Донецка и других городов ВСУ, естественно, не ведут, а русские сами все инсценируют, привозят откуда-то трупы и собранные на фронте осколки импортных боеприпасов.

Ничего другого данный персонаж сказать, в общем-то, и не мог: работа такая. Но верят ли в подобную чушь украинские народные массы? В общем и целом да, верят или лучше будет сказать принимают. И дело тут не в простом конформизме или эгоцентризме-«хатаскрайничестве», а гораздо глубже и хуже. Многочисленные видеозаписи, накопившиеся за месяцы кампании, свидетельствуют, что у значительного количества «громадян» и «захистников» практически отсутствуют рефлексия и эмпатия.

Люди, у которых эти качества есть, не будут привязывать «коллаборантов» без штанов к столбам с национальным флагом и забивать их до смерти. Нормальные люди не будут неделями держать сгнивший труп боевого товарища перед дверью блиндажа, в котором спят и питаются, и не станут добивать своего же раненого просто потому, что его лень тащить на новую позицию. И так далее, и так далее, и так далее.

Нормальные люди не будут – а вот многим украинцам такое, что называется, «норм». Между тем перманентные импульсивность, агрессия, отсутствие эмпатии, пренебрежение социальными нормами – это симптомы душевного расстройства, в обиходе называемого психопатией. Свойственно психопатам и обостренное чувство «вселенской несправедливости» к своей персоне, отлично выражаемое формулой «а нас-то за шо?!»

Пытаюсь ли я сказать, что тридцатимиллионная (на сегодняшний день) страна поражена массовым умопомешательством? Да, есть такое мнение. Конечно, оно может показаться оскорбительным – но что поделать, если именно оно неплохо бьется и с «картинкой», и со статистикой.

Например, согласно отчету Йельского университета, в 2018 г. около 4% населения Украины получали психиатрическое лечение, в том числе около 1% – в стационарах. Общее же количество украинцев с разного рода психическими расстройствами на 2021 г. оценивалось в 30% (!) населения, наивысший показатель по всей Европе. Для сравнения: в России доля психически нездоровых людей оценивается примерно в 4% от общей численности населения.

Есть и официальные украинские данные по смежной тематике. В 2010 г. около 2% населения страны были активными адептами разнообразных «новых религий», а общее количество интересующихся этими духовными практиками приближалось к 30%. Иначе говоря, треть украинцев была более или менее плотно взята в оборот служителями псевдохристианских и псевдоязыческих (в большинстве своем деструктивных) культов. На 2021 г. доля истовых сектантов оценивалась уже в 5-6% тогдашнего населения Украины.

В общем, массовое сознание «братского народа» буквально воспалено – и это, как говорится, многое объясняет. Например, становится ясно, как в принципе могли укорениться бредовые идеи не просто «превосходства» Украины и украинцев над ближайшими соседями, а вовсе происхождения всей современной цивилизации от наследия «древних укров». Перестают вызывать удивление и явно нездоровые практические решения, от названий типа «жареный сепар» в меню ресторанов до массовой раздачи оружия всем без разбора в феврале: их генерируют больные в медицинском смысле слова люди, на фоне боевых действий окончательно слетевшие с катушек.

А теперь, внимание, вопрос: возможен ли вообще сколько-нибудь конструктивный диалог, если вместо собеседников у нас сплошь пациенты? И хотя вопрос этот скорее риторический, правильный ответ на него – нет.

Этот «братский народ» сейчас с нами в комнате?

Причем речь здесь не о верхушке фашистского киевского режима: Зеленский и прочие, вплоть до гауляйтеров областей, – стопроцентные военные преступники, подлежащие физическому уничтожению, и какие-либо разговоры с ними просто неприемлемы. Нет, речь именно о массе населения, а конкретнее – о той его части, которая ощущает и называет себя «громадянами», ассоциирует себя с тризубом и жовто-блакитным прапором. Эти люди враждебны России на подсознательном уровне, и никакая контрпропаганда не выведет их из этого состояния.

Свидетельством тому являются феномены «ждунов» и «атомщиков-камикадзе», с которыми российские войска и население столкнулись на южном фланге СВО. «Громадяне», лелеявшие надежду на возвращение освобожденных территорий под власть Киева, были повсюду, но херсонские «ждуны» надеялись и ждали в условиях довольно плотного присутствия России, как информационного, так и физического (в отличие, например, от Харьковской области, контролировавшейся нами не очень крепко). Восьми месяцев в отрыве от «глобуса Украины» не хватило, чтобы избавиться от его пагубного морока.

Ну, допустим, что эти люди (до четверти населения области!) – убежденные патриоты Незалежной, с общечеловеческой точки зрения это можно и понять, и оправдать. А вот работников ЗАЭС, продолжавших докладывать ВСУ информацию о положении на станции даже после того, как фашисты начали обстреливать ее из артиллерии, ни оправдать, ни хотя бы просто понять невозможно. Не может быть рационального объяснения соучастию в подготовке ядерной аварии на своей земле, на которой ждешь прихода «армии-освободительницы» и планируешь жить дальше.

К сожалению, настоящий патриот России и замглавы ВГА Херсонской области Стремоусов погиб и не сможет высказать свое мнение на этот счет, а услышать его было бы любопытно. Зато есть точка зрения юной журналистки из Херсона Влады Луговской, одной из тех, кто был ранен при обстреле понтонной переправы из HIMARS 20 октября – она, мягко говоря, поражена количеству «ждунов» и считает, что поделом ВСУ принесли им «освобождение». Я согласен по обоим пунктам и при этом сомневаюсь, что «освобожденные» сделают какие-либо выводы.

В еще большей степени это касается самих «освободителей». Не будем забывать, что в украинском тылу сейчас накапливаются десятки тысяч фашистов, которым повезло вернуться из очередного «наступа» хотя бы живыми, но без рук, ног, глаз и так далее. Кого они и их родственники будут винить в увечьях? Правильно, вовсе не Зеленского и его команду. По наблюдениям сотрудников ФСИН, занятых на охране военнопленных, последние тоже не особо склонны к глубоким размышлениям о том, как дошли до жизни такой, и раскаянию – да оно видно и по видеохронике обменов.

Так что не стоит тешить себя надеждами на то, что фашистов можно «перевоспитать», нельзя, не получится. Бандеровцы старой школы смогли протащить свою идеологию через пятьдесят лет жизни под советской властью, воспитательный аппарат которой был не чета нынешнему российскому. Денацификация Украины (если, конечно, проводить ее настоящим образом) возможна только «джентльменскими», как в Европе, методами: строжайшей криминализацией всех проявлений «украинства» как идеологии, тщательной фильтрацией населения освобожденных территорий и беженцев и депортацией всех нелояльных элементов прочь из России, в какую-нибудь Польшу, где тепло и яблоки. Иных реальных путей выполнения этой задачи в современных условиях нет.