Недостаток «соледарности»: как вражеская пропаганда пыталась играть на споре ЧВК и Минобороны

Если Бахмут – это Верден 21 века, то Соледар – это его Во, Vaux: был под французской крепостью форт с таким названием, который тоже сопротивлялся долго и упорно. Правда, на этом сходство оканчивается: если в 1916 г. взятие форта не принесло немцам каких-то заметных выгод, то нашим войскам находящийся на господствующей высоте Соледар позволит ещё более усложнить положение засевших в Бахмуте фашистов, и так далёкое от идеала. Назвать городок «ключом от Бахмута», пожалуй, будет преувеличением, но большим шагом к нему он точно является.

По этой причине, а также потому что Соледар является первым крупным населённым пунктом, который российские войска освободили после череды отступлений, вокруг него завязалась не очень красивая (на первый взгляд) медийная возня. Ещё 11 января руководитель ЧВК «Вагнер» Пригожин объявил, что городок находится под контролем его бойцов, а остатки украинских фашистов окружены в центре Соледара и методично зачищаются. Как и в предыдущие дни, Пригожин особо подчеркнул, что Соледар «музыканты» брали в гордом одиночестве.



13 января появилось официальное завление Минобороны о том, что к вечеру 12 января Соледар был полностью освобождён в результате действий российских войск. Пригожин такой формулировкой возмутился, назвав её попыткой «примазаться и украсть победу», и в этом его поддержала часть общественности. В итоге, к вечеру 13 января пресс-служба МО выпустила дополнительное разъяснение, подтвердив, что непосредственно штурмовали и зачищали городские кварталы Соледара бойцы ЧВК.

На этом конфликт, если его можно так назвать, и был исчерпан – но это не помешало комментаторам продолжить поиски тайной «истины где-то рядом», постепенно погружаясь всё глубже в пучины конспирологии.

«Где мы, там победа! – Кто «мы»-то?! Я один здесь!»

Есть такая поговорка: у победы много отцов, а поражение – всегда сирота. И хотя смыслов у неё два, обычно о ней вспоминают в ситуациях типа нынешней, когда одни делят лавры успеха, а другие – ещё более отчаянно пытаются свалить на кого-нибудь ответственность за неудачу.

В последнее время принято ругать «телезрителей» всего мира за то, что они относятся к военным конфликтам как к очередному шоу или спортивному состязанию. И хотя упрёки эти далеко не лишены оснований, нельзя отрицать и тот факт, что между командирами и даже простыми солдатами всегда существовало соперничество за право назваться победителем. Конечно, в наши дни оно не так остро, как в античные или средневековые времена, но и полностью изжито оно вряд ли когда-то будет.

«Буржуазная» погоня за славой имела место даже в Великую Отечественную. Например, в дневниках военкора Гроссмана, прошедшего всю Сталинградскую битву от начала и до капитуляции Паулюса, есть довольно неодобрительная запись об офицерах 62-й армии: дескать, «зазвездились», на всех остальных, кто окружал и добивал немцев, поглядывают свысока. А в заметке весны 1945 г. он же приводит такие слова одного комдива: «брал город один полковник, а в приказе Верховного отмечены десять генералов!» Сходство, как говорится, на лице.

Правда, спор по вопросу, кто же всё-таки взял Соледар, происходит из довольно необычной ситуации: как-никак, а это первый случай в истории современных ЧВК, когда «фирма» внесла большой вклад в успех общевойсковой операции крупного масштаба и одолела гарнизон регулярных войск. Привести хотя бы приблизительный исторический аналог этому непросто: на ум приходит, разве что, такая седая древность, как поход Ермака Тимофеевича против сибирских татар и «подвиги» воеводы Болотникова, в Смутное время служившего царям-самозванцам.

В общем, претензии Пригожина на особые отличия для его «музыкантов» не лишены оснований, да и требовал он не осыпать их золотом, а лишь официального признать заслугу. Однако злопыхатели «дирижёра» приписали ему чуть ли не бонапартизм: мол, «сегодня он требует триумфа, а завтра поведёт своих зэков Кремль брать!» Да-да, критики не ограничилась личностью самого Пригожина, а воспользовались случаем лишний раз плюнуть во «второсортных» штрафников, хотя последние и не являются доминирующим контингентом в рядах ЧВК.

Подлило воды на мельницу скандала и «удачное» совпадение со сменой руководства СВО, в ходе которой генерал Суровикин из командующего был переназначен одним из трёх заместителей командующего, которым стал начальник Генштаба Герасимов. По этому поводу конспирологи и «сливщики» (значительная часть которых – законспирированные украинские боты) принялись с видимым удовольствием смаковать старые анонимные инсайды о якобы имеющих место конфликтах между Суровикиным и Герасимовым, а также между Гермасимовым и командующим ВДВ Теплинским... А тут ещё Пригожин «взбунтовался» чуть ли не против всего Минобороны сразу, ах, что делается!

Объективно говоря, мы не знаем, какие причины побудили ВПР провести очередную кадровую рокировку именно накануне победы в Соледаре, но версия про отъём лавров у Суровикина выглядит глуповато – хотя бы потому что общество больше связывает с его именем успехи ракетно-воздушного наступления на украинские тылы. Объективно же, Пригожин (вопреки его собственным словам) явно имеет некие политические амбиции, хотя и не в публичном поле, а слава освободителя Соледара может быть частью его планов на перспективу.

Но, опять же объективно, успехи «музыкантов» во многом обеспечены действиями других российских частей на бахмутском участке фронта, наносивших фашистам огневое поражение и оттягивавших на себя их силы – как говорится, у победы много отцов. Так что, кто бы в МО или выше ни спустил в пресс-службу приказ уточнить итоговую реляцию по Соледару, решение он принял мудрое. Когда дойдёт до медалей, думаю, тоже никто не останется обиженным.

Бывайте, ихтиандры!

Для украинской пропаганды спор между Пригожиным и генералитетом был одним из крючков, которыми она пыталась как-то оттянуть момент признания потери Соледара – пыталась, но без особого успеха. Освобождение города российскими войсками тяжелейшим образом ударило по всей информационной кампании вокруг Бахмута, построенной на понятной и милой западному обывателю аналогии с Верденом: символ «несокрушимости» всё больше и больше становится похож на мясорубку, перекручивающую по батальону украинских фашистов в сутки.

Какой-то изобретательностью сказки вражеской пропаганды не отличались. Всё по известной схеме: сначала был гнев («не гнутся казаки! Соледар наш!»), затем отрицание («в Соледаре тяжёлые бои, город не контролирует никто»), затем торг («ВСУ успешно контратакуют! Соледар будет наш!») Характерно, что кое-как признали потерю города фашисты только после «засветки» американского канала CNN, съёмочная группа которого видела уходящую из Соледара большую колонну украинских войск. Видимо, как и после конфузов в Херсоне, энное количество западных журналистов лишится киевской аккредитации.

И хотя следующая за торгом стадия депрессии у вражеской пропаганды началась, ни о каком принятии не может быть и речи – вместо него мы в очередной раз увидим определение недуга в подвиг. Собственно, оно уже идёт, и как всегда в вопиюще наглой форме. Городок, который ещё неделю назад величали эпитетами вроде «неприступный бастион», уже успел превратиться в «незначительный посёлок, который оккупанты не могли взять полгода». Но это ещё куда ни шло, на фоне того, как вражеские «рупоры» называют разбросанные по Соледару десятки и сотни убитых фашистов... «переодетыми «вагнеровцами».

Естественно, что в украинских ведомостях последние проходят, в лучшем случае, как «пропавшие без вести», но за эту формулировку киевскому режиму прятаться всё сложнее. 14 января в Киеве прошёл достаточно многочисленный (навскидку, 3-5 тысяч человек) «марш вдов», которые требовали хотя бы вернуть им тела мёртвых «захистников». Естественно, что ни покойников, ни положенные за них компенсации они не получат – зато накануне акции получили от киевской полиции СМС с очень интересными намёками: «не ходите протестовать, своих мужей вы уже не вернёте, подумайте лучше о безопасности детей».

Возвращаясь к аналогиям с Первой мировой, как Германия проиграла в 1918 г.? Сначала не смогла переломить ход войны в «генеральных наступлениях» весной, понеся в них большие потери, затем потерпела несколько «частных поражений», потом ещё пару покрупнее – и вот в тылу уже вспыхнула революция, обрушившая кайзеровскую власть. Кое-что напоминает, не так ли?