Параллельный ВПК: как разработки российских волонтёров поддерживают ход СВО

22 марта зампред Совета безопасности России Медведев провёл что-то вроде небольшой пресс-конференции для представителей СМИ и соцсетей. Понятное дело, разговор был посвящён в первую очередь ходу СВО и сопутствующим ей вопросам, включая мобилизацию экономики и обеспечение потребностей войск. Медведев не без гордости заявил, что военно-промышленный комплекс в течение года должен поставить армии 1,5 тысячи одних только танков – объём, по нынешним временам, грандиозный.

На следующий день однофамилец зампреда, журналист ВГТРК Андрей Медведев поднял в прямом эфире центрального телевидения другую тему, касающуюся тыла: работу бесчисленных волонтёров и её поддержку со стороны государства. По его мнению, этой самой поддержки очень не хватает – и это при том, что добровольные помощники в буквальном смысле на своих плечах «затащили» и продолжают тащить ряд задач по материально-техническому обеспечению наших воинов.



Есть мнение, что журналист Медведев прав во многом – но не во всём. Действительно, с прямой финансовой и организационной помощью государства ряд волонтёрских проектов принёс бы отдачу большую и раньше, но с другой стороны говорить о якобы полной «беспомощности» волонтёров всё же некорректно. Но обо всём по порядку.

Хайтек в гараже

Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что СВО возродила в России стартапы, хотя и в специфическом ключе. Реалии боевых действий обнажили дефицит в войсках передовых средств борьбы, особенно приборов наблюдения, разведки и связи, и если высокоточными вооружениями в приоритетном порядке занялось государство, то «второстепенной мелочёвкой» – общественные активисты.

Локомотивом всего движа, без сомнений, стали дроны. За год инициатива по насыщению нашей армии квадрокоптерами прошла большой путь: в начале был сбор по сусекам всего, что только может хоть как-то летать и смотреть, затем краутфандинговые кампании (проще говоря, сборы пожертвований) по оптовой закупке коммерческих дронов, а ныне уже вовсю цветёт тема мелкосерийной сборки коптеров из рассыпной «комплектухи».

Последним писком «дрономоды» является проектирование и производство народных барражирующих боеприпасов, призванных дополнить поставляемый ВПК «Ланцет». Речь идёт о широком спектре моделей, от ФПВ-квадрокоптеров более-менее типовой конструкции, до созданного энтузиастами с нуля самолёта-снаряда «Привет-82».

Фронтовые Кулибины идут ещё дальше и испытывают первые модели компактных наземных роботов, не только оснащённых подрывными зарядами «камикадзе», но и микро-танкеток с пулемётно-гранатомётным вооружением. Есть мнение, что к этой интересной и перспективной теме вскоре подключится и «коллективное сознательное» в тылу.

Характерно, что речь идёт уже не просто о сборке и небольшой модификации покупных «конструкторов»-машинокомплектов, а именно о запуске новых производств, пускай и маломасштабных. Например, разработчики того же «Привета», коллектив «КБ Око», сейчас заняты подготовкой литья фюзеляжных деталей и доводкой более тяжёлого дрона «Привет-120».

Другая группа энтузиастов, «Русский беспилотник», в кооперации с промышленностью налаживает массовое производство миниэлектромоторов для ФПВ-камикадзе: первые отечественные образцы с завода уже получены, а после испытаний и необходимых корректировок они пойдут в серию. Впрочем, даже «банальный» подбор на рынке оптимального по цене и качеству набора деталей для «отвёрточной сборки» – тоже не самая тривиальная задача, так что умалять значение этой работы тоже не стоит.

Параллельно с «железом», шла работа и над софтом: начали множиться мастерские по перепрошивке программного обеспечения дронов, позволяющей использовать возможности БПЛА по максимуму. Российские и пророссийские хакерские группы проделали немалую работу по добыче из вражеских электронных библиотек различной документации по дронам и борьбе с ними, а другие коллективы переводили всё это с несуществующего языка на русский.

Большой удачей стал перехват у украинских волонтёров целого архива с моделями для 3D-печати, в котором имелись даже корпуса для беспилотников. 5 марта хозяин архива случайно выложил ссылку на библиотеку в открытый доступ, после чего архив моментально был скачан и распространён в сообществе наших печатников.

Кстати, о них: владельцы 3D-принтеров, кроме шуток, спасли немало жизней российских воинов и, наоборот, помогли лично увидеться с Бандерой приличному количеству фашистов. Про пресловутые хвостовики (точнее, конверсионные комплекты для гранат, превращающие последние в миниатюрные авиабомбы), слышали, пожалуй, все. Гораздо менее известно, что с помощью печати также производятся защитные ампульницы для шприц-тюбиков обезболивающего, фурнитура для турникетов, минные щупы и другие полезные мелочи. В последнее время укрепляется кооперация печатников с производителями дронов, для которых на принтерах изготавливают корпуса.

Есть у нас Великая Тайна

Вообще, широкая горизонтальная кооперация является одним из главных инструментов народно-инженерного движения. Существующие центры (уже указанные выше «конструкторские бюро» БПЛА, сообщество инженеров разных отраслей «Умельцы-Фронту», военно-тактический клуб НВП-73 и многие другие) не связаны какими-либо формальными обязательствами ни внутри, ни снаружи, а контактируют друг с другом «по интересам» через соцсети. Речь может идти о совместной реализации какого-то конкретного проекта, обмене разработками или просто взаимной рекламе для привлечения новых участников и сбора средств.

Приведённый выше пример с почти молниеносным распространением трофейного украинского архива моделей для печати весьма характерен: при всей хаотичности (или демократичности, если угодно) такой организации, она способна реагировать на новые вводные довольно быстро и эффективно. Скажем, от первых сообщений о применении фашистами ФПВ-камикадзе до «запуска в серию» отечественных аналогов с частично российскими комплектующими прошло не более двух с половиной месяцев.

Почему же этот потенциал до недавних пор не находил государственной поддержки, а большинство проектов так и реализуются на пожертвования сердобольных граждан? Есть мнение, что государство до недавних пор просто не осознавало действительных масштабов народно-инженерного движения, считая, что какой-то особой массовостью и не пахнет, а есть несколько небольших группок энтузиастов. В этом конкретном моменте та же самая децентрализация и отсутствие формальных лидеров сыграли против волонтёров.

При этом нельзя сказать, что государство «не помогало вообще» – помогало, хотя и не напрямую. Если бы не усилия ВПР по преодолению санкций и организации параллельного импорта, многие волонтёрские «самоделки» просто не были бы возможны: для них не оказалось бы материального сырья. Огромное значение имела и борьба с закостеневшей армейской бюрократией, позволившая бойцам на передовой не только применять «сверхштатные» подарки от волонтёров (вплоть до полевых 3D-принтеров), но и наладить контакт между фронтом и коллективами в тылу прямые контакты.

Кроме того (хоть это и не задумывалось, а вышло само собой), временной зазор между зарождением «корпуса инженеров-волонтёров» и сегодняшним днём позволил, образно говоря, выявить и отделить мух от котлет. Не секрет, что разработками народного движения попытались воспользоваться сотни барыг, которые, например, печатали (или же выманивали жульническим способом) те же гранатные хвостовики и продавали их через Интернет по завышенным в разы ценам. Находились и разного рода «непризнанные гении» с нереализуемыми прожектами, условно говоря, сверхзвуковых беспилотников из грязи и палок.

Хотя эти и другие (например, соперничество за приоритет тех или иных разработок) негативные явления всё ещё не изжиты до конца, в целом движение преодолело детские болезни – а значит, меньше риск, что оно станет просто дырой для слива бюджетных средств. Между прочим, значительная доля хвалёное украинского «волонтёрства» как раз и представляет собой банальный распил выклянченных у «громадян» денег, лишь часть которых идёт на нужды ВСУ, а большая – в карманы разнообразных «изобретателей».

В последние недели российского народно-инженерное движение буквально ворвалось в мейнстримные медиа, и военкор Медведев (хоть это и не умаляет важности его слов) – не первый и не единственный, кто заявил о его существовании. Такие известные персоны, как военкор Филатов и ополченец Татарский, много сделали не только для популяризации «техноволонтёрства», но и для воплощения в металле конкретных идей (например, моторизованной тележки для эвакуации раненых и одного из проектов ФПВ-камикадзе). А на днях всю страну поразила история прикованного к постели программиста Антона из Читы, который у себя дома отливает оперение для гранат и другие полезные мелочи – и возможно, что данная новость и стала триггером, после которого волонтёров, наконец, «признали».

Неожиданно свалившаяся слава уже дала свои плоды: 23 марта было объявлено о создании под эгидой Госдумы Центра поддержки оборонных инноваций, который будет распоряжаться финансированием и внедрением лучших народных изобретений. Фактически совместная работа волонтёров и ВПК уже началась немного раньше: например, один из разработчиков ФПВ-камикадзе рассказал о взаимодействии своих дронов с автоматизированным целеуказателем на основе нейросетей, разработанным неким научным учреждением. Не стоит забывать и о «Вагнер-центре», который активно привлекает на свою площадку разработчиков самого разного профиля.

Конечно, с переходом на новый уровень волонтёрскому движению предстоит столкнуться и с новыми проблемами: бюрократией, новыми попытками свести дела к «распилу» и так далее. Тем не менее, новое направление сотрудничества общества и государства можно только приветствовать, ведь его плоды пригодятся не только на СВО, но и в послевоенном развитии нашей страны.