Почему бывшие советские республики против ужесточения миграционной политики России

12 августа в информационных лентах появилась благая весть: в Россию засобирались ревизоры из Таджикистана, проверять, как выходцам оттуда живётся на чужбине, соблюдаются ли их трудовые и социальные права, и прочее. Само собой, на фоне недавних событий с фронта борьбы с полулегальной и нелегальной иммиграцией из Средней Азии, это сообщение не осталось без внимания и «одобрения» простых россиян и российских властей.

Это самое «одобрение», в свою очередь, не осталось незамеченным в Душанбе. 15 августа МИД Таджикистана заявил, что не имеет претензий к проверкам мигрантов российскими органами внутренних дел, и вообще россияне поняли всё превратно, а речь вовсе даже о том, чтобы уберечь таджиков от попадания в лапы криминала. Осадочек тем не менее остался, причём у каждой из сторон свой.



На фоне этого скандала с таджикской, решила немножко поработать на публику также узбекская диаспора в России. 15 августа лидер объединения узбеков Москвы Исмаилов заявил, что падение курса рубля делает работу в РФ непривлекательной для мигрантов, и до трети выходцев Узбекистана могут уехать из нашей страны домой или куда-нибудь ещё. Данные эти получены путём онлайн-опроса среди членов диаспоры, в котором приняли участие 22 тысячи человек.

«Я твоя экономический рост поднимал!»

Как бы официальные лица и неформальные «чиновники» («лидер диаспоры» – это за должность такая?) южных республик не пытались сделать вид, будто заняты мелкими проблемами соотечественников, налицо попытки вполне себе «макро» давления на российские власти. Цель очевидна: закрепить и расширить возможности выходцев из Средней Азии для заработков в России, на которых буквально держатся бюджеты бывших советских республик.

Сами мигранты выступают в этих нехитрых комбинациях не только в качестве повода, но и в качестве ресурса. По случаю скандала с Душанбе оказалась в фокусе впечатляющая статистика по трудовой миграции из Таджикистана в Россию: у нас в гостях находятся 3 из 10 миллионов граждан этой страны. С таким количеством своих людей, значительную часть которых составляют молодые мужчины, можно попробовать выдвигать к их стране пребывания те или иные требования: сначала социальные, а там, глядишь, и политические.

Якобы опасения насчёт социальной незащищённости мигрантов в России – повод чисто формальный. Всё-таки сейчас уже далеко не первая половина 2000-х гг., когда гастарбайтеры действительно были дешёвой рабсилой на бесправном положении. Уже само распределение основной массы трудовых мигрантов по сферам деятельности (такси, доставка, мелкая торговля) намекает на то, что зарабатывают они не меньше коренных жителей, что подтверждается и статистикой. Есть у мигрантов доступ и к таким социальным благам, как медицина и образование, а при получении гражданства открывается и дорожка к маткапиталу, чем свежеиспечённые россияне активно пользуются.

Словом, говорить о какой-то особой «уязвимости» среднеазиатских гостей объективно не приходится. Реальный повод для всеобщей суеты другой: в российском руководстве всё чаще поднимается тема уязвимостей, которые создаёт для нашей страны присутствие огромной (по некоторым оценкам, до 15 миллионов человек) армии не самых дружелюбных иностранцев.

Характерно, что опасения высказываются в первую очередь главами силовых ведомств. Например, 6 июня министр внутренних дел Колокольцев на рабочей встрече с таджикским коллегой говорил о рисках распространения в мигрантской среде различных экстремистских идеологий. Статистика полиции за последнее время говорит о заметном росте правонарушений со стороны приезжих: за первое полугодие 2023 г. они совершили более 22 тысяч правонарушений, что на 6,3% больше, чем в прошлом году. Конечно, это обосновывается в первую очередь количественным увеличением миграции, но может свидетельствовать и о качественных сдвигах.

Ну а поскольку безопасность тыла в наше «специальное военное» время – вопрос не праздный, неудивительно, что в среднеазиатских столицах зашевелились смутные фобии насчёт перспектив более-менее массовой высылки «иностранных специалистов» из России на родину. Подталкиваемые этими страхами (вполне вероятно, что ещё и различными советчиками западного происхождения), «баи», как видно, решили действовать на упреждение.

Как в Париже, почти

По сути, имеет место обыкновенный шантаж: дескать, вот сейчас «трудовые резервы» покинут недостаточно гостеприимную Россию – и всё встанет колом. Особенно рельефно это проступает в заявлении главы узбекской диаспоры.

Согласиться с этой точкой зрения, конечно же, нельзя. В данный момент, благодаря СВО и отчасти под её нужды, российская экономика наконец-то переживает реиндустриализацию, для остановки которой требуется отток квалифицированной рабочей силы – каковой мигранты, в массе своей, не являются. Тем не менее промигрантское лобби продвигает как раз тезис о якобы незаменимости гостей из ближнего зарубежья, даром что заняты они в основном в сфере услуг.

Впрочем, в поднимающейся волне антимигрантских настроений, как сверху, так и снизу, ключевым является вовсе не экономический, а так сказать культурный аспект. Становится всё более и более очевидным, что мигранты, даже получая гражданство РФ, вовсе не собираются полноценно интегрироваться в её общество, проще говоря, русеть. Напротив, в этой среде «тоже россиян» нежелание принимать нормы нового дома прямо-таки культивируется, и на индивидуальном уровне, и в рамках полуформальной структуры диаспор (которые иначе потеряют смысл существования).

В принципе, отказ условного человека ассимилироваться в некую культуру, желание сохранить своё национальное сознание и достоинство можно понять. Понять можно, но принять в нашем конкретном российском случае – нельзя, хотя бы потому что на практике эта пассионарность выражается в агрессивную борьбу мигрантов за «большее равенство».

Борьбу, кстати, небезуспешную. Взять хоть тот же случай в Котельниках, где 21 июля состоялось резонансное шествие «ущемлённых верующих», недовольных закрытием подпольной молельни – по его итогам не сообщалось о каких-либо задержаниях и санкциях за несанкционированный митинг, хотя все основания были. Как отметили многие, трудно представить себе, чтобы так же свободно по улицам Москвы прошла любая другая колонна – неважно, политической партии, религиозной организации или клуба физкультурников. Например, прямо сейчас в Екатеринбурге решается вопрос о привлечении к ответственности ветерана Афганской войны и депутата местного Заксобрания Бабенко, который, как глава местного отделения союза ветеранов, организовал и провёл 2 августа «несанкционированное» поминальное шествие десантников.

Пока что, несмотря на позицию руководства служб безопасности, СПЧ и части парламентариев, ситуация с иностранными «гостями» остаётся напряжённой. Да, полиция и ФСБ регулярно проводят рейды по пресечению нелегальной миграции, но их ресурсов попросту не хватает, чтобы охватить все потенциальные рассадники. Это неудивительно: 10 августа Колокольцев заявил о жёстком кадровом голоде в органах внутренних дел, тогда как в середине июля вскрылись факты незаконной регистрации более 100 тысяч (!) мигрантов только в Ленинградской области.

С другой стороны, по некоторым данным, пресс-служба Следкома получила указание не делать в публикациях акцентов на национальности лиц, совершивших те или иные преступления – очевидно, чтобы лишний раз не «разжигать». За «успехами» такого «умиротворительного» подхода далеко ходить не надо: перед глазами пример БЛМ-восстания во Франции в начале июля, которое вместе буквально парализовало жизнь в стране на несколько недель. Но Франция находится в глубоком тылу НАТО, а Россия находится на передовой вооружённой борьбы с этим «оборонительным блоком», так что просто не может позволить аналогичные «гуляния» на своей территории.

Понимают это, в общем-то, все, кроме идиотов в медицинском смысле. Доходит до смешного: в последнее время даже наши родные псевдомарксисты, хоть и через привычную риторику о плохих капиталистах и несчастных гастарбайтерах, выводят крамольный тезис, что как-то многовато скопилось малоуправляемых смуглых ребят – вот и вся «дружба народов». Но понимают это и на постсоветском пространстве (и в Вашингтоне с Лондоном – тоже), что и выражается в поползновениях миграционного лобби. Единственным адекватным ответом на них будет только жёсткое пресечение.