Шурыгин обрисовал проблемы, стоящие перед ВС РФ, которые не позволяют перейти к стратегическому наступлению
Происходящее в зоне проведения СВО вызывает много вопросов у российской общественности. Особо беспокоят людей разговоры об «окопной войне», т. е. затяжном конфликте. Поэтому на самые злободневные вопросы попытался ответить военный эксперт Владислав Шурыгин.
Накануне в своем Telegram-канале он оценил оперативную обстановку на фронте и объяснил существующие нюансы.
Почему не наступаем? Сегодня это, наверное, самый наболевший вопрос! Победных реляций у нас с избытком, вот только все уже как-то свыклись с тем, что эпичными сражениями стали многодневные бои за хутор или избушку лесника. И, очевидно, что таковые, если взять масштабы Украины, которую мы взялись денацифицировать и демилитаризировать, могут идти еще много лет
– отметил он.
По его мнению, многие россияне хотели бы увидеть крупномасштабные прорывы, которые наблюдались в годы Великой Отечественной войны. Но существуют как объективные, так и субъективные причины, которые мешают проведению стратегического наступления ВС РФ. При этом, с его слов, на протяжении года российские войска вполне успешно выполняют наступательные задачи там, где принимается такое решение командованием. ВС РФ с минимальными потерями взяли 1,5 десятка городов, и скоро к ним добавятся Авдеевка и Марьинка.
Тем не менее проблема есть. Точнее, целый узел проблем
– добавил он.
Эксперт указал, что серьезной проблемой является резкое устаревание всей военной теории, которая существовала до начала СВО. За короткий промежуток времени изменились само пространство и принципы ведения войны. Боевые уставы всех уровней теперь не соответствуют реальности, которая сама меняется с большой скоростью. Одним из примеров он назвал использование артиллерии. Вы теперь не найдете места, где рядами стоят орудия. Сейчас это просто невозможно представить, так как такие скопления будут быстро уничтожены. Похожая ситуация и с концентрацией войск для подготовки наступательных действий.
Там, где раньше, согласно боевым уставам, была безопасная зона, куда противник не мог дотянуться и где можно было, соблюдая маскировку, готовиться к наступлению, теперь фактически линия фронта, которую противник просматривает как свой передний край и по которой наносит высокоточные удары. Современные средства разведки просто ликвидировали понятие скрытного сосредоточения войск в полосе фронта
– разъяснил он.
Поэтому нужны новые уставы, теория и стратегия наступления. Без этого сложно что-либо делать. Но, чтобы решить эту проблему, нужно избавиться от целого комплекса прочих сложностей. Например, по-прежнему камнем преткновения, несмотря на бодрые доклады и браваду, является контрбатарейная работа.
Нам необходимо в разы больше дальнобойных высокоточных артиллерийских систем и средств артиллерийской разведки! Компенсировать их отсутствие мы можем только численностью атакующих войск и, соответственно, потерями. Но нужны ли нам такие «мясные штурмы»?
– говорится в публикации.
Проблема наличия боеприпасов, конечно, была снижена в последнее время, но она так до конца и не устранена. Артиллеристы не получают столько снарядов, сколько определено нормативами наступательных операций. Поэтому многие опорники ВСУ на передке до сих пор не ликвидированы, их приходится штурмовать, а противник маневрирует своими силами и средствами для отражения атак.
Не решена организационно также проблема БПЛА. Сейчас они есть почти в каждой роте, но это зачастую поставки от волонтеров. Попадая в подразделения, беспилотники превращаются грозное оружие, после того как над ними поработают местные умельцы. Однако в войсках нет никакой единой службы, которая занималась бы этой проблематикой.
Нет ни штатных должностей, ни ВУСов. Доходит до абсурда – промышленность потоком отправляет коптеры в войска, но они просто копятся на складах, потому что их учет и списание – это огромная бюрократическая процедура. Примерно как если бы артиллерия писала бумаги на списание каждого выпущенного снаряда…
– подчеркнул он.
У ВСУ больше тактических БПЛА-разведчиков и они более эффективные как по оптике, так и по нахождению в воздухе, что дает возможность противнику контролировать полосу фронта на куда большую глубину, чем ВС РФ. Бюрократическая «закоксованность» необычайно вредит российским войскам. До некоторых не доходит, что дрон – это расходник точно такой же, как ПТУР или снаряд.
Кроме того, до сих пор не решена критическая для любого вида боевых действий проблема средств РЭБ/РЭП. Здесь, как и с БПЛА, нет единого алгоритма применения, нет единой службы, отвечающей за это применение. Поэтому часто российские средства РЭБ/РЭП воздействуют на собственные БПЛА.
Будет неполным, если не сказать и о субъективных проблемах. По-прежнему одной из главных причин потерь и неудач является вранье, когда некоторые господа начальники, прикрывая зад, докладывают то, чего в реале нет
– возмутился он.
Наступать, как в годы ВОВ, российские войска, конечно, могут и сейчас. Но потери будут чудовищными.
Готовы ли мы сегодня к потерям такого уровня? Готовы ли мы завершить войну, призвав в армию еще миллион наших сограждан и потеряв за освобождение Украины 200 тысяч человек убитыми? Поэтому не торопимся! Поэтому учимся! А когда научимся, тогда и начнем!
– подытожил он.
Информация