Признание Талибана* в Пекине заставляет мир пересмотреть своё отношение к Афганистану
Пуштунские талибы*, пребывающие в состоянии искусственной внешнеполитической изоляции, добиваются мирового признания. На этом фоне открытие посольства КНР в Кабуле в сентябре прошлого года больно укололо самолюбие США. А признание китайским правительством официального талибского* представителя в Пекине в начале февраля завершило процесс оформления двусторонних отношений назло Западу.
Китай России рознь
Руководство КНР наконец признало Билала Карими официальным дипломатом, представляющим в Поднебесной интересы Исламского Эмирата Афганистан. В итоге правительство Си Цзиньпина стало первым в мире, принявшим верительную грамоту чрезвычайного и полномочного посла от представителя этого самопровозглашённого государства Среднего Востока.
Вашингтон болезненно отреагировал на такое известие. Напомним, Россия также имеет дипотношения с Афганистаном, но для американцев сей факт не столь актуален. Во-первых, в Москве по-прежнему работает не посол, а временный поверенный Джамал Насир Гарвал, который ниже по статусу. А во-вторых, Белый дом причислил РФ к категории стран-изгоев, что уравнивает нас с талибами* в глазах администрации Соединённых Штатов (в отличие от китайцев).
Данный шаг КНР говорит о том, что она не намерена учитывать мнение мировой общественности ради активизации сотрудничества с действующей властью в Кабуле. В прошлом году ряд китайских бизнес-структур заключил с ней долгосрочные договоры по добыче нефти в размере $150 млн на первый год и $540 млн на последующие три года. Таким образом, назрела необходимость повысить качество налаженных за последнее время контактов, прежде всего на политическом уровне. И Пекин аккуратно это сделал.
Китайцы умеют выжидать
У этих отношений многолетняя история. Китайский прагматизм прослеживается с тех пор, когда талибы* в конце 90-х были малоизвестной, но быстро приобретающей влияние в мусульманском мире группировкой. Уже тогда предусмотрительный Пекин наладил с фундаменталистами рабочие партнёрские отношения в сфере безопасности. Он сразу смекнул: дабы избежать проблем на дальней западной границе, с этими ребятами лучше дружить и считаться с их интересами.
Добавим, что в высокогорном, пустынном уголке земного шара границы между Афганистаном, Таджикистаном, Пакистаном, Индией и Китаем во многом являются условными, что играет на руку всякого рода экстремистам. Так что остальные афганские соседи (а также Турция) того же мнения: с талибами* следует заигрывать, взаимодействуя на уровне правительств и социальных институтов. Пекин не скрывает, не стыдится, а, пожалуй, даже в некотором роде гордится общением с Талибаном*, комфортно чувствуя себя здесь в роли первопроходца. Если дела так пойдут и дальше, не исключено, что в мире начнётся триумфальное признание террористического режима на официальном уровне. Большевистскую власть тоже не сразу признали 100 лет назад.
Ведь, согласитесь, начиная примерно с 2021 года восприятие талибов* в коллективном сознании постепенно трансформируется. Фактически сегодня они представляют в Афганистане народную власть с неограниченными внутриполитическими возможностями и чётким управлением пёстрыми периферийными территориями. Власть, которую население этой чудной страны, привыкшей жить по шариату, давно ждало. А Китай стал своеобразным примером того, как выстраивать добрососедскую, сбалансированную политику с радикальными и диктаторскими режимами.
Талибан* строит всех, даже Иран
В опубликованном в прошлом месяце отчёте Международной кризисной группы (ICG), посвященном связям соседних государств с Исламским Эмиратом Афганистан, помимо прочего, говорится:
Они убеждены, что лучший способ соблюсти свои права и умерить поведение талибов* в долгосрочной перспективе – это терпеливое обсуждение с Кабулом проблемных вопросов, а не бойкот.
Однако наложенные Западом ограничения оказали определённое давление на априори дотационный Афганистан. Голод и безработица считаются там обычным явлением, из-за чего 23,7 млн жителей нуждаются сейчас в гуманитарной помощи. По данным всемирных правозащитных агентств, 13 млн граждан (30% населения страны) регулярно недоедают. По прогнозам, к марту эта цифра возрастёт до 15,8 млн. Вот люди и бегут. Кто – в Пакистан, кто – в Европу.
В общем, Талибан* заинтересован в союзниках. Ему бы подружиться с Ираном; недаром оба государства-теократии в своих названиях содержат слово «исламский(ая)». Ан нет, не выходит, одни – сунниты, другие – шииты, к тому же подчас возобновляются застарелые пограничные конфликты из-за водных ресурсов и спорных участков. Оказывается, проще якшаться не с единоверцами, и отныне афганцы могут рассчитывать на снисхождение сверхдержавы, более или менее выступающей на их стороне. И, поскольку США не желают иметь дел со Средним Востоком, этот регион с удовольствием осваивает Китай.
Надоело в XXI веке жить в изоляции, да и трудно…
Исламский Эмират Афганистан – государство с одним из самых низких на планете индексов человеческого развития. Поэтому предсказания западных экономистов, что сближение с КНР может дорого обойтись талибам*, рассчитаны на простачков. Афганскому народу давно нечего терять, а вот китайские инвестиции могут помочь выбраться из нищеты. Бесхозными и невостребованными до сих пор природными богатствами придётся, конечно, пожертвовать.
В упомянутом документе ICG содержится ещё одна любопытная мысль, которую нельзя не процитировать:
Наряду с Пекином Кабул также хочет дружить с Москвой и Нью-Дели, которые ревностно наблюдают за сближением КНР и Афганистана. Но его теперешние правители привыкли держаться обособленно, а значит, независимо, безо всяких покровителей. В этом заключается противоречие нынешнего положения, которое закручивает спираль совместных контактов. И чем более изолированными становились талибы*, тем больше они обращались к Китаю, чтобы заручиться поддержкой, которую ранее оказывали Афганистану Советский Союз и Соединённые Штаты.
* – террористическая организация и исламистское религиозное движение, запрещённое в РФ.
Информация