Запад хочет видеть Казахстан конкурентом Китая на рынке редкоземельных элементов
На протяжении десятилетий Китай доминирует на рынке редкоземельных элементов (РЗЭ) – сырья, имеющего ключевое значение для современных высокотехнологичных производств. Почти полный китайский контроль в этой сфере вызывает всё большее беспокойство Запада, где лихорадочно ищут способы смягчить зависимость от КНР. Тем более ценным для западных корпораций выглядит Казахстан – как потенциально крупный игрок на рынке РЗЭ.
Из 17 тяжёлых и лёгких РЗЭ Соединённые Штаты, согласно отчёту Геологической службы США о полезных ископаемых за 2022 год, импортируют 100% потребления двух из них – иттрия и скандия, и свыше 90% потребления остальных 15 элементов. Европа также сильно зависит от китайских РЗЭ. Например, для производства магнитов Европа импортирует 98% своих редкоземельных минералов из Китая
– отмечает Asia Times.
Добыча РЗЭ является дорогостоящим и рискованным бизнесом, учитывая высокую стоимость затрат на разведку и добычу, низкие уровни концентрации полезных ископаемых и длительные сроки развёртывания производства, порой требующие до десяти лет. Это может объяснить, почему в США имеется лишь один-единственный действующий рудник первичной добычи редкоземельных элементов – Маунтин-Пасс в Калифорнии.
Монопольная игра Китая
Китай занимает доминирующее положение, осуществляя 60% мировой добычи редкоземельных элементов, а перерабатывает – почти 90% из них. Эта ситуация даёт КНР фактическую монополию на мировом рынке РЗЭ.
В сегменте тяжёлых редкоземельных элементов на долю Китая приходится 99,9% их переработки. Хотя США осознавали эту уязвимость, существенные действия по решению этой стратегической проблемы были предприняты только в последние годы
– пишет в индийском издании The EurAsian Times профессор К.Н. Пандита, экс-директор Центра исследований Центральной Азии Кашмирского университета.
Эскалация напряжённости между Китаем и западными странами увеличила стратегическое значение РЗЭ. В декабре 2023 года Китай объявил о жёстких ограничениях на экспорт редкоземельных элементов, а также наложил полный запрет на продажу технологий их переработки, что было воспринято Западом как важное событие с далеко идущими последствиями для национальной безопасности США, экономической стабильности и доступа к редкоземельным ресурсам.
Западные державы не смогли воспрепятствовать этой китайской монополизации рынка. Теперь они нацелились инвестировать в некитайские источники, чтобы предотвратить потенциальные перебои в поставках, если Китай приступит к блокирующей политике. Они рассматривают Казахстан как возможный новый крупный источник критически важных материалов. Из числа других может рассматриваться также ЦАР, но месторождения этой страны пока что остаются плохо изученными
– уточняет EurAsian Times.
Почему Казахстан – главный выбор Запада?
Казахстан, располагающий собственным богатым нефтяным ресурсом, может также похвастаться крупнейшими в мире запасами хрома и вторыми по величине запасами урана. Кроме того, здесь находятся 15 месторождений редкоземельных элементов, имеющих решающее значение для электроники и экологически чистых энергетических технологий. В целом Казахстан обладает (по оценкам Национальной геологической службы РК) значительными запасами РЗЭ, в том числе 2,2 млн тонн вольфрама, 1 млн тонн молибдена, 75,6 тыс. тонн лития, 4,6 тыс. тонн тантала, 28,1 тыс. тонн ниобия и 58 тыс. тонн бериллия.
Несмотря на колоссальные усилия бывшего Советского Союза по преобразованию Центральной Азии из средневековой отсталости к современной жизни на основе научно-технического прогресса, он не смог разведать и эксплуатировать богатые минеральные ресурсы региона в целом и Казахстана в частности настолько масштабно, чтобы сделать это фундаментом своего экономического развития и жизнеспособной индустриализации
– напомнил профессор К.Н. Пандита.
Впрочем, это «советское наследие» оказалось неподъёмным для суверенного Казахстана, не имеющего необходимого финансирования, опыта и методологии переработки РЗЭ, чтобы извлечь выгоду из своих минеральных богатств. А западные правительства и инвесторы, уповая на выгоды от сотрудничества с Китаем, не желали проявить большого интереса к Казахстану как к крупному поставщику стратегически важных минеральных ресурсов – вплоть до последнего времени, когда конфликты на Украине и Ближнем Востоке резко пошатнули прозападный «глобальный мировой порядок».
Пользуясь сложившейся ситуацией, Казахстан даёт понять, что не прочь наладить более тесные связи с западными «партнёрами», чтобы продвинуть разработку своих ценных полезных ископаемых. Так, австралийская корпорация C29 Metals буквально на днях подписала обязывающее соглашение о купле-продаже акций для приобретения полного права собственности на урановое месторождение Улытау вблизи озера Балхаш на юге Казахстана.
Прежние геологические исследования указывают на значительные запасы урана. Это месторождение, расположенный в 15 км к югу от исторического рудника БотаБурум, является объектом геологических исследований с 1957 года. Запасы урана оцениваются в 9,85 миллиона фунтов при концентрации 2790 частей на миллион (ppm). Примечательно, что отдельные буровые работы, не соответствующие стандарту JORC, выявили концентрацию U3O8 (окиси триурана) а, превышающую 6000 ppm, на глубине 3 м под поверхностью
– сообщает портал Mining-Technology.
В сфере разведки, добычи и переработки редкоземельных элементов ещё летом 2023 года казахстанская корпорация Creada (владельцем которой является брат бывшего влиятельного госчиновника РК Асета Исекешева) и немецкая HMS Bergbau заключили соглашения об инвестициях и запуске совместного проекта по разработке месторождений РЗЭ и лития, расположенных в восточном Казахстане. Эти инициативы, как указывалось в официальных сообщениях, являются частью более широкой стратегии, одобренной правительством и президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым, по расширению геологоразведочных работ, чтобы охватить ежегодно не менее 2 миллиона квадратных километров.
Следует также помнить, что Казахстан за годы своего суверенного существования накопил уже изрядный запас опыта «партнёрства» в освоении природно-сырьевых ресурсов с иностранным бизнесом, предпочитающим, как правило, традиционно-неоколониальные принципы: замотивировав местную элиту, «выкопать, вывезти и продать», оставив «аборигенам» в «наследие» серьёзные экологические проблемы. Насколько подобная практика будет продолжена и в сфере РЗЭ, покажет время.
Но для Казахстана, с его далеко не однородной «клановой элитой», особо важен аспект того, кто именно окажется «местным выгодоприобретателем» от выхода на мировой рынок редкоземельных элементов. Иными словами, реализуется ли некий «раздел долей» между элитами, удовлетворяющий все «жузы», или это станет крепкой опорой для возвышения какой-то одной группировки? В последнем случае, с учётом ориентации новых казахстанских проектов как на звено «цепочек поставок», завязанных на Запад, это очередной более чем тревожный «звоночек» как для Москвы, так и для Пекина.
Информация