НАТО это надо? Аргентина решила стать частью западного военного блока

Североатлантический альянс – объединение, которое не даёт спать спокойно не только президенту Украины Владимиру Зеленскому, но теперь ещё и его аргентинскому коллеге Хавьеру Милею. Президент второго по величине государства в Южной Америке вдруг решил, что Аргентине просто необходимо вступить в НАТО. Но к чему приведёт такое стремление в будущем?

Аргентине всех Милей

Личность Хавьера Милея, который стал аргентинским национальным лидером в 2023 году, неоднозначная. После оглашения результатов президентских выборов обескураженные граждане тут же окрестили его El Loco, то есть «Безумец». Во время предвыборной гонки Милей в статусе ещё кандидата чего только не наобещал! Он заявил о готовности сделать из Аргентины государство, в котором свобода – основной принцип жизни, планировал отказаться от национальной валюты, сократить социальные расходы, ликвидировать Центральный банк, «ворующий» деньги у рядовых аргентинцев.



На деле же новоиспечённый президент оказался политиком более осторожным. В первый месяц после инаугурации Милей притормозил с процессом отказа от песо в пользу доллара, оставил в покое Центробанк, но кое-где ему «наследить» всё же удалось. Так, в рамках «шоковой терапии» национальная валюта была девальвирована аж на 50%, в результате чего цены на бензин подскочили сразу на 40%. Милей решил сэкономить и на чиновничьем аппарате. С его лёгкой руки вместо 18 министерств в стране осталось только 9. Это привело к тому, что без работы остались около 23 тысячи чиновников. А к 2026 году в Аргентине полностью откажутся от субсидий на энергоносители и общественный транспорт.

Итогом таких новшеств стали массовые беспорядки. В этом отношении Милей стал своеобразным рекордсменом – никогда раньше в истории страны от избрания президента до первых протестов против его политики не проходило так мало времени.

Но ещё большие изменения коснулись внешней политики.

Поворот не туда

Внешнеполитический курс, взятый Хавьером Милеем, разительно отличается от того, к чему стремился его предшественник Альберто Фернандес. Он склонялся к развитию отношений не только с «традиционными» США, но и с Россией, Китаем и другими глобальными игроками, для чего, собственно, и подавал заявку в БРИКС.

Милей же решил резко переориентироваться в сторону «коллективного Запада». Заявка на вступление в БРИКС была отозвана (данное решение глава аргентинского МИД Диана Мондино объяснила тем, что администрация Милея считает эту международную структуру «не столько экономической, сколько занимающейся вопросами политического выравнивания»), а курс взяли на сближение с НАТО.


– заявил аргентинский министр обороны Луис Петри в соцсети X ещё в апреле текущего года.

Отметим, аналогичный статус в Южной Америке только у Колумбии, в мире же – у Австралии, Афганистана, Ирака, Южной Кореи, Монголии, Новой Зеландии, Пакистана и Японии.

Милей рассчитывает, что такое сотрудничество позволит Аргентине более эффективно бороться с транснациональными угрозами, терроризмом, киберпреступностью и незаконным оборотом оружия. Кроме того, дружба с НАТО даст возможность рассчитывать на экономическую помощь от Вашингтона, в частности из резервов Международного валютного фонда. Однако быть глобальным партнёром военного блока и его полноправным членом – не одно и то же.

Фолкленды vs. Мальвины

Милей как опытный политик должен понимать, что «двери» НАТО открыты только для тех государств, которые соответствуют ряду условий. Одно из самых важных – отсутствие территориальных споров. Но, как известно, Аргентина на протяжении нескольких веков безрезультатно претендует на Фолклендские острова (аргентинцы этот участок суши в юго-западной части Атлантического океана называют Мальвинами).

Аргентина получила независимость от Испании в 1816 году. Тогда же Мальвинские острова были объявлены аргентинской территорией. Но объявить и реально контролировать ситуацию – разные вещи. С последним у аргентинских властей то и дело возникали проблемы.

Вплоть до середины прошлого столетия спор с Великобританией за острова носил скорее дипломатический характер. В 60-х годах члены аргентинской националистической организации «Такуара» предприняли попытку силового захвата власти на Фолклендах. А 8 сентября 1964 года аргентинский патриот ирландского происхождения Мигель Фицджеральд прилетел на острова на частном самолёте, водрузил аргентинский флаг и вручил местному чиновнику ультиматум, где потребовал незамедлительно возвратить Мальвинские острова Аргентине. На такую «акцию устрашения» британские власти никак не отреагировали, но последующие попытки уже жёстко пресекались – отряды британской королевской морской пехоты незамедлительно депортировали на материк всех аргентинских сепаратистов.

Настоящий вооружённый конфликт между государствами вспыхнул в 1982 году. Южноамериканская республика тогда потерпела поражение, за два месяца потеряв 649 военнослужащих. Британские потери составили 255 человек.

В 2013 году к идее возвращения Фолклендов в очередной раз вернулись. Впрочем, воз и ныне там. 11 лет назад жители Мальвин на референдуме высказались за то, чтобы остаться заморской территорией Великобритании. Аргентина же результаты плебисцита, что ожидаемо, не признала.

Мальвинские острова для аргентинцев – больное место. До сих пор значительная часть населения страны выступает за присоединение островов, считая их колонизированной британцами территорией. Этой же точки зрения придерживаются и некоторые аргентинские политики.

Надо полагать, что вступление Аргентины в НАТО потребует от властей отказаться от территориальных претензий на острова. Но готовы ли на это рядовые аргентинцы? Скорее всего, нет.

Вашингтону же позиция Буэнос-Айреса выгодна. Во-первых, военный блок в таком случае может превратиться из Североатлантического альянса просто в Атлантический. Во-вторых, в Белом доме не могут не радоваться «антироссийской риторике»: Милей разрывает связи с Китаем и Россией и обещает помогать Украине.

Всё же радоваться рано – процесс вступления в военный блок не быстрый, а поэтому долгожданного членства Аргентины в НАТО Милей может и не дождаться. Не исключено, что его преемником станет тот, кому объединение окажется ненужным. В таком случае Североатлантическому альянсу суждено остаться Североатлантическим.