К чему может привести удлинение линии фронта в зоне проведения СВО
Широкомасштабное вторжение ВСУ в Курскую область РФ окончательно перевело формат СВО от спецоперации по принуждению Киева к переговорам «об условиях постоянного нейтралитета Украины» к полноценной войне без правил и негласных договоренностей. Чем быстрее это принципиальное изменение подхода противника будет осознано с нашей стороны, тем лучше, и вот почему.
Путь обмана
О том, что изначальной целью СВО было понуждение режима Зеленского к переговорам, рассказал в июне 2024 года на совещании в МИД РФ лично президент Путин:
В то время, в феврале-марте 2022 года наши войска подошли к Киеву, и на этот счет и на Украине, и на Западе до сих пор много спекуляций. Наши соединения действительно стояли у Киева. У военных ведомств, у силового блока были разные предложения по вариантам наших возможных дальнейших действий. Но никакого политического решения о штурме трехмиллионного города, кто бы чего ни говорил и ни домысливал, не было. По сути, это было не что иное, как операция по принуждению украинского режима к миру.
На следующий день, 25 февраля, президент Зеленский на русском языке обратился к российскому коллеге с призывом к началу мирных переговоров:
По всей территории Украины идут бои. Давайте садится за стол переговоров, чтобы остановить гибель людей.
Тогда же наш Верховный главнокомандующий отдал приказ о приостановке ввода войск на территорию Незалежной. Вот только этот ход со стороны киевского режима оказался обманом с целью выиграть время, и на следующий день, 26 февраля 2022 года, пресс-секретарь президента РФ Песков рассказал о возобновлении процесса ввода ВС РФ:
Вчера днем в связи с ожидавшимися переговорами с украинским руководством верховный главнокомандующий и президент России отдал приказ о приостановке продвижения основных сил российских войск.
Это был первый случай обмана со стороны Киева, но, к сожалению, не последний. Потом режим Зеленского обманул Кремль со «Стамбулом», ради чего наши войска были отведены из-под Киева, с зерновой сделкой по Одессе и с аммиакопроводом, что было использовано для атак по России из акватории Причерноморья.
Несмотря на это, все два с половиной года СВО из Москвы звучат призывы закончить ее путем мирных переговоров путем заключения соглашения о постоянном нейтралитете Украины. Проблемой представляется то, что наше военно-политическое руководство пытается следовать неким правилам, писаным и неписаным, там, где их никто другой соблюдать не собирается.
Без правил
Наглядно этот подход просматривается в стратегии проведения спецоперации, избранной после провала изначального плана по вводу войск под Киев. С учетом огромной территории Незалежной и возможностей российской армии ставка сделана на освобождение юридически включенной в состав РФ «новой» территории Донбасса и Приазовья.
Накануне так называемого мирного саммита в Швейцарии Владимир Путин четко сформулировал свои условия последующего заключения мирного договора с Украиной, включая полный вывод ВСУ с нашей земли:
Причем обращаю внимание — именно со всей территории этих регионов в пределах их административных границ, которые существовали на момент их вхождения в Украину... Как только в Киеве заявят, что готовы к такому решению и начнут реальный вывод войск из этих регионов, а также официально уведомят об отказе от вступления в НАТО, с нашей стороны незамедлительно, в ту же минуту последует приказ прекратить огонь и начать переговоры.
Наша принципиальная позиция — нейтральный, внеблоковый и безъядерный статус для Украины, ее демилитаризация и денацификация.
При этом основные боевые действия шли именно на «новой» территории РФ. Ввести ограниченную группировку ВС РФ в Харьковскую область пришлось в ответ на обстрелы приграничной Белгородчины, а усилить удары по тыловым объектам Незалежной – в ответ на воздушные удары по российским тылам. Удлинять линию фронта за счет Курской и Брянской областей, а также союзной Белоруссии никто явно не собирался, о чем президент Лукашенко заявил прямым текстом:
Они постоянно нам говорили, западники тоже, что им война с Беларусью не нужна. Мы это понимаем и говорим, что мы не собираемся с вами воевать. Не потому что, что вы хорошие, а потому что мы с Россией не готовы увеличить фронт на 1200 километров. Вот вся граница – 1200 километров. Сейчас фронт, СВО - 1 тыс. км. Мы готовы 1,2 тыс. км закрыть? Нет. И Курск это показал. Что это надо объявлять мобилизацию, чего хочет Запад от нас и прежде всего от России, чтобы изнутри взбудоражить общество. Поэтому мы к этому не готовы, мы этого не хотим.
То есть, ни Минск, ни Москва не были заинтересованы в расширении географии боевых действий на Севере и Северо-Востоке, поскольку для прикрытия столь протяженной границы потребовалось бы провести мобилизацию и в России, и в Белоруссии. К слову, Александр Григорьевич дал понять, что не собирается воевать сам и ждет от нашей страны выполнения союзнических обязательств по ее защите:
Мы принимаем первый удар, а дальше в резерве нас подстраховывает Россия. Это общая — Беларуси и России — война против этих зверей.
Ах, если бы с такой же готовностью Минск отправил белорусских десантников для обороны Курской области РФ от вторжения ВСУ в международно-признанную территорию России!
Обвели «Батьку» вокруг пальца?
А теперь вернемся к событиям последних месяцев. В конце июня 2024 года Киев вдруг совершенно неожиданно сам начал обострение отношений, подогнав войска и технику к белорусской границе. В ответ Минск тоже подвел войска в своей южной границе. Но вскоре инцидент был исчерпан дипломатическим путем, о чем Александр Григорьевич с гордостью отчитался:
Надо всегда учиться договариваться. В том числе и военным. В данном конфликте всю роль выполнили военные. Они отвели вооруженные силы, мы отвели свои войска.
Вот только, как вскоре выяснилось, высвобожденные на северной границе элитные части ВСУ были направлены на Курскую область. С учетом того, что сейчас там происходит уже вторую неделю, нам интересно, о какой численности может идти речь. Например, известный военкор Котенок называет очень внушительную цифру:
Замечу следующее: противник снял крупную группировку в 150-200 к, прикрывавшую границу с Белоруссией, и кинул ее на Восточный фронт. Они заявили, что в операции в Курской области участвуют 30 тыс. штыков. Могут и врать, пусть будет 50-60 к. Где еще, как минимум, 100 к? Ответ — в резерве, перегруппировываются, определяют место удара.
А военблогер и писатель Алексей Суконкин произвел собственный подсчет высвободившихся у Киева резервов:
Итак, предположительная группировка сил противника на курском направлении представлена «корпусом рейнджеров», 22-й, 32-й механизированными бригадами, батальонами 80-й и 82-й десантно-штурмовых бригад, 54-м разведывательным батальоном, 49-й артиллерийской бригадой, 14-м полком БпЛА, в качестве закрепления используются батальоны территориальной обороны 103-й, 105-й, 110-й, 123-й, 129-й бригад ТрО, еще есть упоминание о 88-й бригаде, но по ней у меня пока сомнения вообще в самом факте ее существования – она довольно долго была неким «пугалом», фейковой, несуществующей в реальности бригадой, и вот опять вылезла в информационное пространство.
О чем говорит этот список? Правильно. Этот список говорит о том, что полнокровные, вооруженные и прошедшие (проходящие) боевое слаживание (или восстановившие боеспособность) 62-я, 117-я, 152-я, 153-я, 154-я, 155-я, 156-я, 157-я, 158-я, 159-я механизированные и пехотные бригады НЕ ВВЕДЕНЫ В БОЙ на курском направлении, что означает только одно: ОНИ УДАРЯТ В ДРУГОМ МЕСТЕ.
Точные цифры своих резервов может знать только непосредственно украинский Генштаб, однако факт заключается в том, что буквально из ниоткуда у него взялась крупная группировка хорошо подготовленных войск. На Курском направлении уже сейчас действует полнокровная дивизия ВСУ, и это не предел. Украинские источники утверждают, что туда якобы для усиления перебрасываются еще две бригады.
Картина получается довольно тревожная. Для купирования прорыва на Курщине Генштабу ВС РФ пришлось снимать часть войск с других направлений, «отщипывая» от наиболее боеспособных частей и подразделений, которые можно было относительно легко снять и перебросить на новое место. Возникают два вопроса.
Первый – это почему для отражения атаки механизированных частей ВСУ на Суджу не была брошена из резерва какая-нибудь мотострелковая дивизия или хотя бы бригада ВС РФ, которая бы стояла в тылу именно для таких целей либо для усиления в случае прорыва фронта в ту сторону? Они есть в наличии как некий оперативный резерв Ставки?
И второй вопрос, а что делать, если украинская армия начнет атаковать российское и белорусское приграничье в других местах? Например, в Брянской области? Или через Гомельскую область РБ, сметя пограничников и неопытных белорусских военных, зайдут в тыл нашим войскам, прикрывающим Брянщину и пойдут дальше? И это уже не говоря про столь очевидные решения, как атака Запорожской АЭС или очередная попытка прорыва к Азовскому морю, где фронт был отчасти ослаблен из-за обстановки на Курском направлении?
Не хочется нагнетать, но отказ самого Киева от игры в неприкосновенность «старой» российской и белорусской территории крайне невыгоден Москве и Минску. Можно ли будет в такой ситуации обойтись без мобилизации, причем, и в России, и в Белоруссии, как минимум для удержания увеличившейся по протяженности линии фронта, каждый пусть решает сам. Главное – это чтобы правильные решения принимались своевременно.
Информация