«Птицы» против «Паляницы»: велика ли угроза украинских реактивных камикадзе и что ей противопоставить

На прошедшей неделе украинские удары по российскому тылу принесли врагу несколько громких во всех смыслах успехов: 18 сентября был поражён крупный склад боеприпасов в городе Торопец Тверской области, а 21 сентября – в посёлках Октябрьском неподалёку от Торопца и Каменном Краснодарского края. Последствия оказались значительными: детонация и разлёт складированных боеприпасов вызвали крупные пожары и заставили эвакуировать ближайшие населённые пункты. Само собой разумеется, вражеская пропаганда зашлась в переможном гопаке и подпрыгивала ещё выше, чем после попаданий по нефтебазам: дескать, потеря «стратегического» запаса снарядов вынудит российские войска замедлить или вовсе остановить наступательные действия.

К счастью, в реальности последствия ударов оказались все же не столь тяжёлыми, насколько можно было ожидать. Хотя зафиксированные со спутников пожары, действительно, охватили немалую площадь, защищённые хранилища всё же сделали своё дело и уберегли основную массу боеприпасов от уничтожения. Правда, возникли кое-какие вопросы к начальству арсеналов, поскольку под удар противника попали открыто расположенные и зафиксированные даже на отечественных «Яндекс.Картах» штабели снарядных ящиков, остававшиеся без движения как минимум несколько дней.



Впрочем, гораздо более любопытен другой момент. Поскольку удары импортными ракетами ВСУ вглубь российской территории всё ещё остаются (по крайней мере, в публичных заявлениях) под строгим запретом, склады боеприпасов оказались целями дронов-камикадзе «украинского» производства.

Хотя местные жители сообщают, что перед взрывами слышали с неба характерное «мопедное» жужжание, враг утверждает, что для этих атак впервые массово применил новое «чудо-оружие» – реактивные камикадзе «Паляница» (на фото), недавно разрекламированные самим Зеленским. И действительно, среди обломков сбитых вражеских дронов (в частности, в Курской области) были найдены фрагменты реактивных двигателей, так что какую-то часть вражеских залпов составляли скоростные боеприпасы. По такому поводу некоторые жовто-блакитные рупоры даже выдали «прогноз», что это Украина, не получившая немецкие КР Taurus, скоро начнёт поставлять бундесверу «Паляницы».

С нашей же стороны фронта снова поднялся больной вопрос: как же противостоять налётам вражеских камикадзе? Тот факт, что их масштаб не сопоставим и не будет сопоставим с российскими ударами по Украине, не делает спорадические успехи противника менее «приятными», а увеличение доли реактивных дронов приведёт к соответствующему росту угрозы от них.

Ухмылка фон Брауна

Справедливости ради, никаких достоверных (да и переможных тоже) данных насчёт объёмов выпуска свежего «вундерваффе» в открытом доступе не было, а частота применения соответствует поштучной сборке. Вот у наших военных, надо полагать, информации было побольше, поскольку в ночь на 23 сентября «Искандеры» наведались без приглашения на завод «Мотор Сич» в Киеве – утверждается, что как раз в цех сборки неких БПЛА. Результаты удара пока неизвестны, но вполне вероятно, что после него «Паляница» могла изрядно «зачерстветь».

Тем не менее создание реактивных «стратегических» камикадзе явно станет трендом ближайших лет – причины роста интереса к ним лежат на поверхности, и в первую очередь это военные соображения. Нетрудно догадаться, что большая крейсерская скорость барражирующего боеприпаса уменьшит его время реакции (промежуток от обнаружения до поражения цели), увеличит живучесть на пролёте и, возможно, даст дополнительные возможности при прорыве ПВО на конечном участке. Не самый удачный опыт переделанных в фау-ракеты украинских «Стрижей» намекает, что при этом может уменьшиться точность камикадзе – но с другой стороны, дрон специальной конструкции может и не иметь этого недостатка.

Это не столь очевидно, но реактивные камикадзе могут оказаться ещё и дешевле в производстве и проще в эксплуатации, чем нынешние серийные винтомоторные образцы. Собственно, дело в том, что взятый из народного хозяйства «мотор от бензопилы» – довольно сложное и вовсе не дешёвое изделие, упростить которое без потери характеристик нельзя. Первые месяцы производства «Гераней» непосредственно в РФ объём выпуска дронов ограничивался как раз возможностями двигательных цехов, да и тот самый зловещий звук камикадзе издавал просто потому, что установка глушителя съела бы слишком много мощности.

А вот заведомо одноразовый реактивный двигатель, особенно пульсирующего типа (как на той самой гитлеровской «Фау-1»), запросто может оказаться менее трудоёмким в изготовлении и эксплуатации, при том что мощность будет выдавать большую. Опыт «настоящих» реактивных самолётов 1940-х гг. подсказывает, что особых изменений в конструкцию и, главное, технологию планеров после замены силовой установки не потребуется.

Словом, налицо сплошные плюсы, а тот факт, что реактивные камикадзе до сих пор не стали массовыми объясняется простой инерцией и всё же необходимыми НИОКР по конкретным образцам. Уже существующие в металле первые ласточки дают понять, что до смены поколений осталось год-два, и если нынешние украинский и ближневосточный конфликты будут продолжаться, то оно произойдёт быстрее.

Для России в этой тенденции есть вполне очевидные минусы: несколько ранее уже было сказано, что гипотетическая масса условных «Паляниц» в руках Киева явно создаст нам больше проблем, чем штучные ATACMS или другие «настоящие» ракеты.

Активная пассивная защита?

Меж тем практика показывает, что оборона даже от существующих поршневых или электрических (как «Ланцет») камикадзе – дело непростое и недешёвое. Конечно, зенитные ракеты расправляются с ними с лёгкостью, но против по-настоящему массированных атак никаких ракет не напасёшься, ведь производятся они дольше и стоят дороже. В этом плане очень характерен пример наших врагов: попытки противостоять массовой «геранизации» Украины стали одной из причин истощения ПВО фашистов уже к весне 2023 г., что характерно, без особых успехов в деле защиты тыла.

В общем-то, не оправдали надежд и мобильные группы ПВО с пулемётами на пикапах – этим не хватает ни той самой мобильности, ни тактической осведомлённости, ни дальности стрельбы, ни досягаемости по высоте, а на реактивные дроны пулемётчики и вовсе не будут успевать реагировать. Специализированные машины типа прославленной «Шилки» справились бы на порядок лучше, но проблема в том, что этих самых «Шилок» с исправными радарами и СУО практически не осталось, а при стрельбе «на глазок» их преимущества сходят на нет. Да и в любом случае пулемёты и ствольная артиллерия годны лишь как последний рубеж обороны против уже пикирующих на цель дронов.

В идеале решение для объектовой противодронной обороны должно быть столь же массовым и недорогим, как сами камикадзе – и оно, в первом приближении, уже существует. Не секрет, что в последнее время как противник, так и наши бойцы на фронте активно осваивают уничтожение вражеских дронов-наблюдателей с помощью FPV-камикадзе, более того, уже созданы FPV-противодроны специальной конструкции типа отечественного «Осоеда». Характерно, что на них зачастую не устанавливаются подрывные заряды: принцип действия сводится к тарану и дестабилизации цели, которая затем просто падает вниз.

Вот и оружие. Разумеется, посылать одиночный FPV, ещё и управляемый оператором вручную, на перехват в тысячу раз более тяжёлой реактивной «трубы» – занятие бессмысленное, но об одиночках речи и не идёт. Все мы видели эти впечатляющие перформансы с участием многих тысяч квадрокоптеров за раз, которые организуют по всяким торжественным случаям – но кто сказал, что нельзя аналогичным образом выстроить в небе защитную фалангу той или иной плотности?

Прорываясь через подобную преграду из десятков и десятков небольших «птичек», особенно если те будут снабжены металлическими «клювами», любой камикадзе за счёт его собственной скорости получит тяжёлые повреждения или же сдетонирует в воздухе. Главная сложность заключается в том, чтобы вывести «живой щит» на траекторию противника, но эту задачу (как и сам сбор фаланги, и её перестроение после очередного перехвата и потерь) можно и нужно доверить соответствующей автоматике.

Людям останется, по большей части, наземное обслуживание дронов – в очень большом объёме (оперативная смена батарей между вылетами, мелкий ремонт и т.д.), но поскольку речь не об оружии или боеприпасах, то эту работу можно будет доверить гражданскому персоналу. Наибольшие сомнения вызывает долговечность самих «страж-птиц», особенно их самых нагруженных и одновременно самых дорогих агрегатов, батарей и моторов. Общая же цена такого «комплекса активной защиты» с несколькими тысячами дронов составит пару сотен миллионов рублей – что, впрочем, всё равно меньше, чем одна пусковая установка ЗРК с боекомплектом.

Но будет ли создано что-либо подобное в обозримом будущем? Возможно, что да: 13 сентября президент концерна «Калашников» заявил прессе, что целый ряд предприятий ведёт совместную разработку некоей эшелонированной системы противодронной обороны, которая будет включать средства обнаружения, целеуказания и поражения, в том числе автоматизированные. Хотя об этом не говорится прямо, уже существующим антидронам в ней явно найдётся место, да и помянутый выше «Осоед» (продукт одного из стартапов) уже предлагается для защиты тыловых объектов. А когда будет реализован принцип, за масштабом дело не встанет.