Школа жизни: как мигрантский фактор влияет на образовательную систему России

Обострившаяся на фоне проведения СВО на Украине и западных экономических санкций миграционная проблематика с многочисленными этническими анклавами в российских городах рискует стать той, что может раскачать ситуацию изнутри нашей страны. Как же на нее реагируют государство и общество?

Кино про мигрантов или для мигрантов?

Поводом для написания данной публикации стал анонс нового молодежного сериала на Первом канале, в котором была показана история взаимоотношений в любовном треугольнике между девушкой Алиной Румянцевой, ее неуклюжим ухажером Степашкой и писаным красавцем Тимуром Гасановым, явно представляющим собой собирательный портрет.



В данном кинополотне Степашка выступает в образе отрицательного персонажа, а Тимур, этакий наш «Эдвард-вампир», воспитанный и галантный, показан с положительной стороны. Алина, понятно, отдает предпочтение Гасанову, подписывается на группу в социальной сети, посвященной интересующимся исламом, и начинает подчищать свой профиль, оставляя только фотографию в капюшоне. Явный намек сами понимаете на что.

Данный посыл творцов с Первого канала, пытающихся соответствовать вызовам времени, вызвал в социальных сетях заметный общественный резонанс. Актриса Ольга Будина прокомментировала посыл нового молодежного сериала следующим образом:


Между тем это далеко не первый опыт попытки отразить новые российские реалии. Еще в далеком и таком безопасном 2016 году Первый канал запустил телесериал с говорящим названием «Салам Масква» про будни нового отдела московского ГУВД по борьбе с этнической преступностью среди мигрантов.

Каждая серия 16-серийного телесериала была посвящена расследованию преступления, совершенного представителями различных столичных диаспор: таджикской, грузинской, дагестанской, армянской, вьетнамской и прочими. Пикантность задумки творцов заключалась в том, что напарниками были Саня Ребров, заявленный по сюжету как пьяница и ксенофоб, и выходец с Дагестана Рустам Алиев, скромный правоверный мусульманин, отстаивающий свои представления о справедливости, становящиеся постепенно настоящими друзьями.

Режиссер сериала Павел Бардин и продюсер Константин Эрнст ставили своей задачей показать, что «плохие и хорошие, подлые и благородные люди есть среди всех национальностей, что бороться надо не с «чужими», не с «этническими преступниками», а с преступностью». И это очень правильный посыл, между прочим!

Возвращаясь к новому молодежному сериалу, хотелось бы с досадой отметить, что некоторые комментаторы не поняли идеи творцов о том, что истинная любовь не знает преград. Они начали предлагать господину Эрнсту обыграть альтернативный сюжет, в котором друг в друга влюбляются девушка откуда-нибудь с Северного Кавказа и условный Степашка и живут вместе долго и счастливо назло всем завистникам, пытающимся им помешать. История про современных Ромео и Джульетту, но со счастливым финалом!

Школа жизни

Между тем ситуация, показанная в сериале Первого канала про школу, куда более честна и типична, чем чьи-то там фантазии. Так, например, в знаменитых московских Котельниках, давно превратившихся в огромный мигрантский анклав, среди 33 учеников 3-го класса одной из местных школ не нашлось ни одного русского ребенка. Об этом рассказал член СПЧ при президенте РФ Кирилл Кабанов:


Но это столица, а как насчет провинции? По рассказу знакомой автора данных строк, работающей учительницей начальных классов в обычной средней школе на Южном Урале, в ее классе учатся 12 «инофонов» из стран Средней Азии, двое из Армении и один местный из цыганской семьи, где крайне специфически относятся к образовательной программе.

Если что, инофоны – это люди, которые попали в языковую и культурную среду, отличную от их привычной. Они являются носителями иностранного языка и несколько иного восприятия мира. При этом по действующим образовательным стандартам инофонов в одном классе должно быть не более 2-3 человек, иначе они негативно начинают влиять на процесс обучения всех остальных детей. Такие методические рекомендации по ограничению 10% от общего числа учащихся, плохо владеющих русским языком, рассылает Минпросвещения.

А что с этими указаниями сверху конкретно должны делать на самом низу образовательной системы? Не понимая учебного материала, такие дети-инофоны начинают объединяться и вести себя соответствующим образом. Теперь эта проблема, созданная чиновниками от миграционной системы и крупного бизнеса, ляжет на плечи простых российских педагогов.

О том, каково им приходится, может свидетельствовать недавняя история во все том же Челябинске, где местный цыган пришел в школу и обещал вырвать учительнице язык за то, что она требовала от его детей говорить в школе по-русски. После того как случай получил широкую огласку, поскольку был записан на мобильный телефон, великовозрастный хулиган извинился, пообещав, что больше так не будет.

А другие, возможно, будут. Можно ли вообще что-то теперь с этим всем поделать?