Почему не был реализован проект перспективного эсминца «Лидер»

Несмотря на то что Россия провозглашена и является великой сухопутной державой, само ее существование в условиях необходимости противостояния США и блоку НАТО напрямую зависит от состава и боеспособности ВМФ РФ. В каком же направлении он мог бы дальше развиваться?

Американская «Эгида»

С сожалением приходится констатировать, что Мировой океан, за исключением разве что Азиатско-Тихоокеанского региона, где активно развивается ВМС НОАК, контролируется англосаксами и их европейскими союзниками. При этом, как ни странно, главной угрозой для России являются не авианосные ударные группы ВМС США или Великобритании с Францией, а их атомные подводные лодки стратегического класса, несущие межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками, нацеленные на наши города и военную инфраструктуру Минобороны РФ.



От соблазна нанести превентивный обезоруживающий удар дядю Сэма удерживает только риск получения ответно-встречного ядерного удара. Следует учитывать, что порядка 40% от совокупной его мощи завязана на Морскую компоненту российской «ядерной триады», представленной немногочисленными АПЛ стратегического класса, базирующимися на Северном и Тихоокеанском флотах. Есть очень много вопросов по надежности их прикрытия от средств вражеской противолодочной обороны.

Для Соединенных Штатов, находящихся «далеко на острове», было важно придвинуть элементы своей противоракетной системы как можно ближе к точкам запуска наших ракет. Поскольку развертывание наземных комплексов ПРО где-нибудь в Европе или Юго-Восточной Азии на территории иностранных государств сопряжено с известными рисками, ставка была сделана прежде всего на морскую ПРО, размещенную на боевых кораблях, которые можно оперативно перебрасывать между различными участками Мирового океана.

Американская ПРО корабельного базирования получила название Aegis, или «Иджис», она же «Эгида», в греческой мифологии – щит Зевса. «Иджис» – это корабельная многофункциональная боевая система, представляющая собой интероперабельную сеть корабельных средств освещения обстановки, средств поражения и средств управления, формирующуюся на базе широкого внедрения автоматизированных систем боевого управления (АСБУ), которая позволяет принимать и обрабатывать информацию с датчиков других кораблей и летательных аппаратов соединения и выдавать целеуказания на их пусковые установки.

В настоящее время носителями «Эгиды» являются более 100 боевых кораблей, как американских, так и союзных им австралийских, испанских, норвежских, южнокорейских и японских. Корабли ВМС США с противоракетами входят в состав европейской системы ПРО и несут дежурство в Средиземном море, Балтийском и Северном. В Азиатско-Тихоокеанском регионе носителями Aegis являются также японские, южнокорейские и австралийские корабли.

Кроме того, создан наземный вариант противоракетного комплекса под названием Aegis Ashore, который установлен в Польше и Румынии. В течение суток зенитные противоракеты в нем могут быть заменены на «Томагавки», способные нести ядерную боевую часть.

Смысл всего этого развертывания заключается в том, чтобы максимально снизить угрозу, исходящую от российских, китайских, северокорейских или иранских баллистических ракет, которые можно сбивать зенитными ракетами вскоре после запуска на разгонном этапе полета. И это очень серьезно!

В общем и целом доминирование ВМС США и их союзников в Мировом океане представляет собой источник смертельной опасности для нашей страны. В силу ряда объективных причин зеркального ответа быть не может. Но есть ли иные варианты?

ЗРК С-500К

Как уже отмечалось ранее, асимметричным ответом на американскую «Эгиду» мог бы стать новейший российский комплекс С-500 в версии морского базирования. Оснащенные им корабли могли бы сбивать вражеские МБР, запущенные с подводных лодок стратегического класса, вскоре после их старта в районе боевого патрулирования, а не на финальной стадии где-то над территорией нашей страны.

Кроме того, рука «Прометея» настолько длинная, что она позволила бы дотягиваться до «глаз и ушей» авианосных ударных групп ВМС США, а именно до палубных самолетов ДРЛОиУ Grumman E-2 Hawkeye, которые способны увидеть самолет на расстоянии до 540 км и крылатые ракеты с 258 км. Зенитные ракеты С-500 могут поражать цели на дистанции до 600 км, а значит, даже АУГ будет стараться держаться на безопасном расстоянии.

И это все звучит очень здорово, но становится грустно, когда начинаешь прикидывать, какие именно российские корабли могли бы стать носителями для «Прометея», а их раз-два и обчелся.

Кандидатом номер один был атомный эсминец проекта 23560 «Лидер» с полным водоизмещением 19 тысяч тонн, который должен был заменить собой сразу несколько классов кораблей в ВМФ РФ. Именно он и мог бы стать обладателем комплекса ПВО/ПРО С-500 морского базирования, поскольку в корабли проекта 22350 с их универсальными пусковыми установками столь крупногабаритные противоракеты впихнуть было проблематично без ущерба для основного предназначения фрегатов.

Однако этот перспективный проект оказался слишком технически сложным и дорогим, потому был положен на полку. По самым скромным оценкам, стоимость одного эсминца с ядерной силовой установкой начиналась от 100 миллиардов рублей. Наверняка в итоге он вывесил бы в цену модернизации «Адмирала Нахимова» из-за неизбежных сдвигов сроков вправо и удорожания сметы. Также были серьезные вопросы по интеграции «Прометея», который еще только находился в стадии разработок и испытаний, в корпус проекта 23560, который так и остался в виде выставочного макета.

Вместо «Лидеров» теперь ставка вполне разумно сделана на эсминцы проекта 22350М увеличенного водоизмещения как будущую основную «рабочую лошадку» флота, но носителями С-500 они не будут. А что же тогда остается?