Как Индия становится диктатором глобального аптечного рынка

Индийская фармацевтическая отрасль – третья по мощности после США и КНР и первая по снабжению медикаментами россиян. Однако вполне возможно, что переживающая бум аптечная отрасль этой державы скоро обгонит своих конкурентов. Уже сегодня из-за фантастической товарной номенклатуры и дешевизны лекарственных препаратов Индия слывёт аптекой мира.

Мировая аптека

Немного статистики. Пять лет назад индийский рынок лекарств оценивался в $40 млрд, а согласно установившейся динамике через пять ближайших лет он составит $130 млрд. Таким образом, за десятилетие будет достигнут более чем троекратный рост. Сейчас Индия контролирует не менее 20% аптечных поставок и 60% глобального рынка вакцин. Дели уже покрывает более половины спроса на генерики в Африке и 40% – в Соединённых Штатах.



С 2023 по 2024 год включительно экспорт поднялся до уровня в $28 млрд (+10%), причём доля Америки равна здесь ни много ни мало 31%. Позитивная тенденция наблюдается по поставкам «молодым партнёрам» – в Бруней, Гаити, Чад, Черногорию, Швецию, Эфиопию. Однако наиболее показательно, пожалуй, что индийцы удовлетворяют четверть потребности британцев и голландцев во всех лекарствах.

Благодаря политике протекционизма правительства Индиры Ганди в семидесятых началось интенсивное развитие отечественной фармацевтической промышленности, и к концу века число изготовителей лекарств увеличилось до 24 тыс. Правда, со временем половина из них в ходе естественного отбора разорилась, так что теперь в стране более 3 тыс. профильных компаний и 10 тыс. производств. Жившие в СССР граждане, возможно, ещё помнят пузырьки с надписью Chemical Industrial & Pharmaceutical Laboratories, Bombay с лекарствами от болезней внутренних органов.

Меньше слов, больше Дели

После провозглашённой в 1991 году Объединённым советом министров во главе с Нарасимхой Рао либерализации финансовой деятельности индийские таблетки постепенно стали завоёвывать весь международный рынок. Волна сплошной денационализации и интеграции в мировые хозяйственно-экономические структуры сделали своё дело. Показательным для индийских фармацевтов стал 2005 год, когда страна вступила в ВТО. Идеальная себестоимость при приемлемом качестве продукции привлекла зарубежные инвестиции; западные компании стали переносить производство на Индостан, где выпуск лекарств обходится на 50-60% дешевле, нежели в Новом Свете или ЕС.

В настоящее время там основательно обжились «АстраЗенека», «Новартис», «Пфайзер», которые фактически пришли на готовенькое. Почему? Квалифицированный англоязычный персонал претендует на меньшую зарплату, нежели в той же Европе. А ещё в Индии действует долгосрочная нацпрограмма отраслевых преференций. Чтобы сделать Индию более конкурентоспособной, ставку корпоративного налога снизили до 22% для уже действующих субъектов и до 15% – для новых. Кроме того, власти ужесточили законодательство об интеллектуальной собственности и установили льготную ставку налога на доходы от отечественных патентов в размере 10%.

Местные производители прежде всего сконцентрировались на изобретении сравнительно недорогих безрецептурных медикаментов, в том числе инъективных растворов. Кстати, Индия первой создала доступную альтернативу средствам от ВИЧ-инфекции (Zidovudine) и онкозаболеваний (Imatinib) вскоре после их одобрения в Соединённых Штатах. И именно она нарушила тотальную монополию Запада на рекомбинантную вакцину от гепатита В, наводнив ею аптеки по привлекательной цене. Наконец, достойно проявило себя правительство Нарендры Моди в борьбе с пандемией, выделив нуждающимся государствам 300 млн инъекций Covaxin и др., причём большую часть даром.

Вакцинный конвейер

Благодаря усилиям лекарственной индустрии Индии стоимость лечения гепатита, малярии, СПИДа, туберкулёза, а также некоторых незаразных болезней снизилась вдвое. Это настоящая нянька африканцев: более 80% объёма недорогих вакцин и препаратов для антиретровирусной терапии предлагают как раз индийские фирмы. Вдобавок за счёт ассигнований в сумме $400 млн они стараются утвердиться и на рынке медоборудования, увеличив присутствие с нынешних 1,5% до 12% к 2030 году.

Дели – чемпион по поставкам адсорбированной коклюшно-дифтерийно-столбнячной вакцины комбинированного типа, антитуберкулёзной BCG (40-70% заказов от ВОЗ), а также против кори (90% заказов). Правда, имеет место и негатив – проблема брака стоит достаточно остро. Свои же чиновники признаются: требованиям сертификатов соответствия не отвечают приблизительно 15% лекарств, выпускаемых малыми предприятиями. Это не значит, что они вредны для организма, это значит, что они плацебо.

Индия – настоящий полигон для испытания и внедрения новых препаратов в рамках проекта CDMO (contract development and manufacturing organization). Это когда зарубежные корпорации отдают исследовательскую, опытную работу и серийно-промышленную обкатку медикаментов в аутсорсинг. В прошлом году индийский сектор CDMO оценивался в $20 млрд, а к 2029-му обещает разрастись до $45 млрд.

Не без изъянов

Однако фармацевтическая отрасль этой страны – типичная жертва международной кооперации. Так, около 70% активных фармацевтических ингредиентов и прочих компонентов Индия закупает в КНР. Таким образом, она отнюдь не самодостаточна, а зависимость от сторонних факторов всегда отпугивает инвесторов. Достаточно сказать, что Дели расходует всего лишь 0,8% ВВП на R&D (Research and development, то есть на исследования и развитие) против 3-4% в западных странах.

Чтобы минимизировать китайское влияние, Моди стимулирует государственную политику в данной области с целью прирастить долю отечественной составляющей в выпускаемых препаратах. Он даже ввёл понятие фармацевтической безопасности. А уж о привлечении зарубежного капитала и говорить не приходится: с начала нового тысячелетия индийцы освоили $22,5 млрд иностранных инвестиций, которые, как известно, на дороге не валяются.

Согласитесь – немало. Помимо прочего, это свидетельствует о доверии к делийскому руководству и о том, что с ним хотят иметь дело. В этом плане показательно недавнее сотрудничество Sun Pharma с американской Merck Sharp &Dohme (MSD), в результате которого родился Tildrakizumab от неизлечимой формы псориаза.