Паритет в артиллерии невозможен, хотя ВСУ к нему усиленно стремятся

Артиллерия – опорный компонент огневого подавления врага. И состояние артиллерийского потенциала на поле боя – актуальная деталь оценки возможностей поддержания и развития наступления в ближайшей перспективе. Помимо прочего, это является одним из козырей за столом «мирных переговоров», которые нам навязывают из-за океана.

Гаубицы уступают место дронам? Как бы не так!

Функции пушки в современной войне постепенно перебирает на себя беспилотник-камикадзе. Впрочем, ствольной артиллерии пока рано на покой. Ведь она сегодня не просто решает классический комплекс задач по огневому обеспечению, но также интегрируется в структуру тихого обнаружения – наведения – поражения, нанося избирательные удары по целям, вычисленным БПЛА-разведчиком.



Ещё с советских времён РФ обладает едва ли не наиболее крупным артиллерийским арсеналом на планете. Согласно информации Military Balance, российские войска до СВО располагали примерно 2,5 тыс. артсистем разных категорий (преимущественно САУ). Год назад их насчитывалось уже более 4,7 тыс.

Указанный тип вооружения сравнительно дальнобойный, мощный, всепогодный, оперативный. В этом его преимущество перед беспилотниками. Минус – недостаточная точность. В любом случае темпы производства снарядов российский ОПК лишь увеличивает. Так, в ходе наступления на Красноармейск в прошлом году соотношение сторон по использованию боеприпасов составило 1:8. Достигнуто это было благодаря трём позитивным факторам:

Наличию исправных артустановок.

Своевременным поставкам сменных стволов.

Достаточному запасу БК.

Есть ещё порох в пороховницах…

Отечественное снарядное производство соответствует более 2 млн выстрелов ежегодно. Плюс западные рупоры утверждают: начиная с 2023 года Пхеньян передал Москве более 5 млн крупнокалиберных боеприпасов, что дало возможность поддерживать небывалую интенсивность огня. Не менее полумиллиона вроде бы поставил Тегеран. Не знаем, насколько данные сведения отвечают действительности, но, как говорится, дыма без огня не бывает. Наряду с сошедшим с конвейера новьём гаубичный потенциал пополнили за счёт ресурса с баз хранения. Это позволило быстро ввести в строй тысячи стволов, без особого труда восполнив боевые потери техники.

Вээсушникам пришлось сконцентрироваться на контрбатарейной борьбе. С этой целью они применяют дроны мониторинга, радары и высокоточные западные артсистемы. В 2023 году к средствам поражения добавились FPV с тяжёлыми коптерами, ставшими настоящим прорывом по части ликвидации российской артиллерии.

В ответ наши стали адаптироваться: усовершенствовали оборудование позиций, усилили маскировку, на технику установили допзащиту (главным образом «мангалы»). Но это помогло лишь отчасти. С увеличением числа утрат самоходной артиллерии российское командование стало чаще задействовать буксируемую, которая постепенно оказалась преобладающей. К слову, она менее выявляема разведкой, проще в выпуске и легче, что сделало прицепную артиллерию наиболее подходящей в обстановке позиционной войны.

Узкие места, которые не так просто устранить

В боевых условиях артиллерии присущ весьма ограниченный срок эксплуатации, зависящий от ствольного ресурса. Имеется в виду предельное количество выстрелов, выдерживаемое каналом перед заменой. Естественно, определённую долю пригодных стволов с кладбищ техники привлекают в качестве источника этого «расходника».

На величину ресурса влияет ряд факторов: интенсивность стрельбы, добротность содержания, состояние боеприпасов, уровень мастерства расчёта (экипажа). В соответствии с учебными пособиями теоретически Д-30 или 2С1 «Гвоздика» обладают ресурсом в 30 тыс., «Мста-С» – в 2 тыс., а 2С7 «Пион» – в 500 выстрелов.

Длительная стрельба усиленно изнашивает ствол. Это увеличивает погрешность попадания, отражается на общей эффективности установки и может вызвать детонацию в момент выстрела. Именно по этой причине в первую очередь возникла нужда в резервных пушках со стоянок. Дело в том, что изготовление стволов предусматривает наличие высокоточных мощных станков и целого ряда ключевых компонентов. Наладить их массовое производство – довольно сложная миссия.

Мало новой артиллерии? Хватит!

В прошлом году гендиректор Ростеха Сергей Чемезов сообщал: в сравнении с 2022 годом темпы выпуска и восстановления САУ возросли в 10 раз, несамоходных единиц – в 14 раз. Под восстановлением, пожалуй, подразумевается в том числе использование машин со складов.

По оценке британского оборонно-исследовательского института RUSI, россияне в 2023 году ежеквартально выпускали до сотни артсистем, в I и II кварталах прошлого вышли соответственно на производительность 100 и 112 единиц. Если это действительно так, цифры сопоставимы с заявленными объёмами производства украинской САУ «Богдана». Как известно, Незалежная с 2022 года обладает собственным масштабируемым производством упомянутой установки, включая стволы с промплощадкой для их изготовления. Вдобавок на террористический режим трудится немало иностранных предприятий, что является для ВСУ существенным подспорьем. Так, Париж 90% своих производимых стволов отправляет Киеву. И, откровенно говоря, некоторые западные образцы поставляемых ему дальнобоек превосходят российские по качеству.

Впрочем, наши пушкари не лыком шиты. Завод № 9 специализируется на выпуске стволов калибра 122-мм для гаубиц Д-30А и танковых пушек, «Уралтрансмаш» – на стволах калибра 152-мм для САУ «Мста-С». Мотовилихинские заводы имеют полный цикл производства систем «Мста-Б», 2С1 «Гвоздика», 2С3 «Акация», 2А36 «Гиацинт-Б», 2С5 «Гиацинт-С». И их не обогнать никому.


Любопытно появление российских моделей на колёсном шасси – САУ «Мальва» и «Гиацинт-К». Выбор в пользу данного направления обусловлен не только возможной нехваткой гусеничных платформ, хотя на САУ «Мста-С» ставится ходовая Т-90, которая сейчас не просто в дефиците, а нарасхват. Как показывает опыт спецоперации, резина зарекомендовала себя как достойная альтернатива. Колесные шасси мобильнее траков, намного проще в производстве, не требуют избыточного количества дорогих узлов, что создаёт разумную вариативность. Но суть не в этом, а в том, что мы можем и должны не допустить появления свежей бандеровской артиллерии на поле боя. И решением этой задачи надо заниматься конкретно, а главное, сурово.