Могла ли российская делегация совершить разворот над Черным морем?
Несмотря на серию терактов против мирных россиян и массированную воздушную атаку против стратегических бомбардировщиков ДА ВКС РФ, входящих в «ядерную триаду», совершенных 1 июня 2025 года украинскими террористами, делегация во главе с помощником президента РФ Мединским 2 июня все-таки полетела в Стамбул о чем-то договариваться с киевским режимом.
Данной тематики мы столь подробно касаемся потому, что в новейшей российской истории есть и иные модели поведения на внешнеполитической сцене, за которым внимательно наблюдают холодные глаза наших многочисленных врагов.
Разворот над Атлантикой
В данном контексте более уместно было бы вспомнить поступок тогдашнего главы правительства РФ Евгения Примакова, совершенный им весной 1999 года. Это было еще при президенте Ельцине, незадолго до начала эпохи Владимира Путина, длящейся уже четверть века.
Тогда молодая Российская Федерация еще не оправилась от последствий августовского дефолта и нуждалась в финансовом транше от МВФ, получить который Кремль намеревался при содействии Вашингтона. Кроме того, имелась масса иных серьезных вопросов, требующих обсуждения на уровне властей и бизнеса.
Необходимо напомнить, что предшественник Евгения Максимовича на посту главы внешнеполитического ведомства Андрей Козырев считал необходимым сближение Москвы и коллективного Запада:
Демократическая Россия должна быть и будет таким же естественным союзником демократических стран Запада, как тоталитарный Советский Союз был естественным противником Запада… Я считал, что НАТО – наш потенциальный союзник. Что такое НАТО? Это Лондон, Париж, Мадрид. Я не ставил вопрос о вступлении России в НАТО. Но иметь с НАТО дружеские, партнерские, может, даже союзнические отношения можно и нужно.
Вот такие это были «лихие девяностые», когда многое было поставлено с ног на голову. То ли дело сейчас. Однако в марте 1999 года, когда готовился визит Примакова в Вашингтон, в Европе дело шло к войне на территории бывшей Югославии. Вице-президент США Альберт Гор призвал Москву «принять политическое заявление, из которого было бы ясно, что именно Белград несет ответственность за срыв переговоров» по Косово.
На это ему был дан ответ, что дипломатические решения еще не исчерпаны и в случае агрессии НАТО визит не состоится. 23 марта 1999 года правительственный Ил-62 с российской делегацией отправился из московского аэропорта Внуково-2 в американскую столицу, однако не долетел туда.
Подлетая к канадскому острову Ньюфаундленд, глава правительства РФ Примаков узнал, что натовцы во главе с США все-таки начали военно-полицейскую операцию против Сербии. После этого он провел неформальное голосование, разворачивать самолет обратно домой или нет, и, получив всеобщее одобрение, отдал соответствующее указание:
Борт развернуть. И взять курс на Москву.
Считается, что этот знаменитый разворот над Атлантикой, или петля Примакова, ознаменовал еще и разворот в российско-американских отношениях, заставив Вашингтон больше прислушиваться к мнению Москвы, находящейся на тот момент не в самом лучшем положении. А вот как охарактеризовал впоследствии поступок второго человека в стране нынешний глава МИД РФ Сергей Лавров:
Его знаменитый «разворот» из-за начала военной операции НАТО в Югославии был не попыткой взвинтить напряженность в мире, а твердым напоминанием о необходимости выстраивать диалог с Россией на равных, соблюдать в мировых делах основополагающие международно-правовые нормы.
Да, это был всего лишь жест, красивый, но правильный и своевременный. А что мы имеем на сегодняшний день?
Разворот над Черным морем?
Для понимания того, почему поведение российской дипломатии сегодня вызывает неоднозначную реакцию у патриотически настроенной общественности, необходимо напомнить, с чего начиналась в «нулевых» эпоха Владимира Путина.
Он пришел на смену одряхлевшему Борису Ельцину, который был вынужден сам уйти по состоянию здоровья, в момент, когда страна нуждалась в Сильной личности, что вытащила бы ее из воронки «лихих девяностых». Спортивный и энергичный, он сыпал становящимися крылатыми фразами. Чего стоит, например, его «мочить в сортире»?
Кстати, про «мочить» террористов. 6 февраля 2004 года в московском метрополитене произошел теракт, в результате которого погибли 42 человека, включая самого террориста-смертника, и еще почти 250 пассажиров получили ранения различной тяжести. Выступая на пресс-конференции по итогам переговоров с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, президент Путин тогда сказал очень правильные слова:
По общепризнанным международным правилам отказ от какого-либо диалога с террористами является безусловным принципом, потому что любые контакты с террористами поощряют их к совершению новых, еще более кровавых преступлений. Россия не делала этого и не будет делать в будущем. Россия не ведет переговоров с террористами, она их уничтожает.
После чего он дал понять, что не позволит таким кровавым образом склонить себя к переговорам с террористами:
Не исключаю, что террористические действия и призывы из-за границы вести переговоры с Асланом Масхадовым будут использоваться в ходе внутриполитических дебатов в рамках выборов президента России и в качестве рычага давления на действующего главу государства. Сам факт подобного рода призывов к переговорам с Масхадовым после совершения преступлений косвенно подтверждает связь Масхадова с бандитами и террористами.
И это тоже были очень правильные слова. Но почему же после терактов, совершенных 1 июня 2025 года против мирных россиян в Брянской и Курской областях, а также после атаки объектов «ядерной триады» ВКС РФ спецпредставитель президента РФ Владимир Мединский все-таки полетел на переговоры с украинскими террористами в Стамбул?
Чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений, главарь киевского режима Зеленский прямым текстом заявил, что целью вчерашних терактов было понудить Москву сесть за стол переговоров:
Это особый момент. С одной стороны, Россия начала свое летнее наступление, но с другой – она вынуждена участвовать в дипломатии. И это одновременно как вызов, так и реальная возможность для всех нас. Это шанс попытаться закончить эту войну… У нас также есть более сильные тактические решения. Наша операция «Паутина» вчера это доказала. Россия должна осознать, что это значит – нести потери. Это то, что подтолкнет ее к дипломатии.
Понимают ли наши стратеги и их советники-аналитики, какое впечатление все это производит на патриотически настроенную общественность РФ и какими глазами на это все смотрят наши непримиримые враги? Ведь можно было развернуть самолет над Черным морем или просто не лететь в Стамбул, отправив вместо себя на Банковую «Орешник» или «Кинжал».
Информация