Европа добивает семью, запретив «матерей» и «отцов»

Национальное собрание Франции приняло эпохальное и наглядно характеризующее современную парадигму европейской семейной политики решение. Теперь у каждого французского ребенка больше нет мамы и «папы, а есть «родитель № 1» и «родитель № 2».





На самом деле, в поступке французских законодателей нет ничего необычного и неожиданного. К чему идет Франция стало понятно еще лет пять – шесть назад, когда в 2013 г. с подачи тогдашнего президента Франсуа Олланда был принят закон о легализации однополых браков. Если браки легализованы, если в них будут усыновленные или удочеренные дети, то неизбежно возникает вопрос о том, как называть воспитывающих их двух мужчин или двух женщин. Кто в гомосексуальной паре «папа», а кто «мама»? Когда естественный уклад жизни переворачивается с ног на голову, то крючкотворство парламентариев – лишь побочный эффект.

Когда только рассматривался вопрос о легализации однополых браков, ее сторонники, чтобы не спровоцировать массовые протесты, клятвенно уверяли, что на обычных семьях это нововведение никак не отразится. Мол, будут защищены лишь права геев и лесбиянок, а традиционные пары как жили, так и будут жить. Прошло чуть более пяти лет и мы видим, что свои обещания французские власти не сдержали. Определения «родитель № 1» и «родитель № 2» будут применяться не только к гомосексуальным, но и к традиционным парам.

Интересно, что даже во Франции браки по-прежнему в 95% случаев заключаются между мужчинами и женщинами. То есть, закон принимался исключительно в интересах абсолютного меньшинства французов, учитывая, что и среди гомосексуальных пар далеко не все нацелены на усыновление детей. Такова современная европейская политика – защищать меньшинства вопреки интересам большинства и здравому смыслу в целом.

Современная Европа напоминает безумца, который старательно разрушает фундамент и стены собственного дома. Ведь за насаждением «толерантных ценностей» неизбежно следует кризис воспроизводства европейского населения, его замена людьми совершенно других культур.

Кстати, многочисленные мигранты из Африки и Ближнего Востока, за прием которых так ратуют те же силы, что проталкивают и однополые браки, став во Франции или Бельгии, в Дании или Германии внушительной силой, церемониться ни с феминистками, ни с сексуальными меньшинствами не будут.

Уже сейчас в среде многочисленных иммигрантов из мусульманских стран наблюдается тенденция не к интеграции во французское общество, а к максимальной изоляции от него. Во Франции, да и в других европейских странах, формируются «контр-системы». Мусульмане предпочитают обучать детей в своих школах, ограждать их от общения со сверстниками – европейцами.

Учитывая же разницу в уровне рождаемости, африканцев, арабов и турок становится все больше и больше. И это очень опасная ситуация для европейских стран – иметь многомиллионные общины, которые не хотят интегрироваться, не хотят жить по чуждым и диким для них законам и правилам.

Европейская культура, европейские ценности, к которым разрушение семьи никогда не относилось, могут выжить лишь в том случае, пока воспроизводятся и могут себя защищать нации, являющиеся их носителями. Но сейчас европейские правительства и парламенты активно работают как раз на разрушение, уничтожение самой Европы. Конечно, это кому-то выгодно. Но точно не европейцам.