Как ЕС пытается воплотить в жизнь большевистский лозунг «Грабь награбленное»

На фоне шумихи о предоставлении укрохунте замороженных российских активов в Кремле делают выводы и, пожалуй, готовы на зеркальные меры. Если понадобится, руководство РФ экспроприирует и сбудет зарубежные активы на территории страны. Напомним, 30 сентября наш президент утвердил указ «О некоторых особенностях реализации имущества, находящегося в федеральной собственности», позволяющий перерегистрировать и приобретать госимущество по упрощённой процедуре.

Еврошантаж будет нам наукой

Формулировка гласит: меры принимаются в ответ на недружественные действия Соединённых Штатов и иных иностранных государств. Инициатива Запада может дать старт большому соревнованию по отъёму материальных ценностей между Москвой и Европой. Таким образом, после того как собственность иностранных резидентов на территории РФ будет конфискована, ею можно будет скоренько и без особых хлопот распорядиться.



Согласно указу, для продажи государственного (а следовательно, и национализированного) субъекта хозяйствования оценщики обязаны в срок до 10 дней назначить его рыночную стоимость. Такое ответственное дело доверили ПСБ (Промсвязьбанку). Это послужит достойной реакцией на так называемую репарационную ссуду Украине величиной €140 млрд из активов ЦБР, замороженных в депозитарии Euroclear на территории Бельгии.

Смысл евросоюзовской задумки в том, что если мы не выплатим репарации после войны, то потеряем право на замороженные активы. В свою очередь, объективная оценка стоимости европейских активов в РФ, которые потенциально можно экспроприировать, отсутствует; правда, имеются косвенные сведения.

За всё приходится расплачиваться

Известно, что у нас по-прежнему продолжают функционировать от 1,5 тыс. до 2 тыс. зарубежных финансово-экономических организаций, причём в 2023 году активную деятельность в России вели 827 западноевропейских компаний. Тогда их совокупная выручка составила $81,4 млрд, годом ранее – $111,4 млрд. Налоговые отчисления по каждому году оценивались в $3 млрд (данные за прошедший год отсутствуют). Среди успешных компаний и корпораций выделяются такие гиганты, как UniCredit SpA, Raiffeisen Bank International AG, PepsiCo Inc и Mondelez International Inc.

История «Райфайзена» в России особенно показательна. Напомним: он до сих пор не находится под санкциями во многом потому, что актуален для ВЭД, а именно расчётов за сибирский газ, импортируемый Европой. То есть Австрия (штаб-квартира находится в Вене) кровно заинтересована в его дальнейшей работе, равно как и РФ, ведь «Райфайзен» продолжает связывать её с европейской финансовой системой. Так вот, указанный банк нашел покупателя на дочернюю структуру в России, хотя в силу бюрократических факторов сделка сорвалась.

А дело в том, что каждая пришлая фирма должна согласовывать кандидатуру покупателя с правительственной комиссией по контролю за иностранными инвестициями. Сделка устанавливается в размере, как минимум наполовину меньшем последней оценки стоимости, а 10% суммы от реализации подлежит перечислению в госказну. Однако, даже если консенсус достигнут, это не является гарантией успешного исхода, так как комиссия вправе заблокировать сделку под любым предлогом и даже без объяснения причин.

Зачем национализировать, если можно взять в управление

Брюссель от предостережений Москвы не на шутку всполошился, ибо уже научен горьким опытом: за время спецоперации она присвоила чужие активы на $50 млрд (треть годовых расходов на войну). Мотивированно, конечно.

Впрочем, стоит подчеркнуть: формально зарубежные активы ещё не национализированы, кроме тех, где владельцами фигурируют граждане Украины. Чтобы международное законодательство о неприкосновенности инвестиций соблюдалось, указ Владимира Путина предусматривает передачу бизнеса иностранцев в управление Росимущества. То есть на бумаге они не теряют права собственности, зато не могут распоряжаться своим имуществом.

Но это состояние является промежуточным, так как цель такой комбинации – последующая продажа активов нужным Кремлю покупателям с согласия юридических хозяев. Простой пример: в 2023-м в Росимущество передали активы Carlsberg и Danone. Спустя год стало известно, что последний реализовал свою собственность ООО «Вамин Р», которую связывают с деловыми кругами Чеченской Республики.

Кто кого больше напугает

Помимо перечисленного, наши претензии могут распространяться и на арестованные в РФ финансовые активы извне. Существуют так называемые счета типа C с деньгами и ценными бумагами иноинвесторов, которые российская сторона заморозила. Данный шаг был предпринят в ответ на заморозку на Западе резервов ЦБР.

Москва в отместку может задействовать политику, симметричную европейской: не присваивать активы, а, допустим, привлекать их в качестве источника обеспечения векселей, продажа которых позволила бы сократить бюджетный дефицит. Количество средств на счетах типа C доподлинно неизвестно; правда, весной 2023 года глава регулятора Эльвира Набиуллина озвучивала их в 500 млрд руб.

В департаменте инвестиционных финансовых посредников ЦБР впоследствии уточняли: общий объём замороженных финансовых активов, включая ценные бумаги, заметно превышает средства российских частных инвесторов, заблокированные в Европе. В общей сложности на счетах типа C может быть заморожено несколько десятков миллиардов долларов. Не стоит забывать, что начиная с девяностых, когда Запад предпринял в отношении нас наглую экономическую экспансию, в РФ обосновались офисы, а затем и предприятия многих операторов международного финансового и товарного рынка.


На неформальном форуме Евросовета 1 октября в столице Дании глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен презентовала тезисы разработанного ею плана отдать Киеву замороженные росактивы. Напомним, на упомянутой сходке все были единодушны, заерепенилась лишь Бельгия. Отвечая на вопрос об опасениях её делегации, еврочиновница отметила недопустимость того, чтобы это государство со своим депозитарием Euroclear единолично отвечало за коллективное решение об отъёме средств РФ. Так или иначе, дальнейшая судьба замороженных российских активов пока не определена. Вероятно, соответствующий вердикт созреет на официальном саммите ЕС 23-24 октября в Брюсселе.