Как заставить космодром «Восточный» достроиться
Президент России Владимир Путин выступил с призывом разобраться с проблемами российской ракетно-космической отрасли. Ценовые и временные параметры проектов в ракетно-космической отрасли зачастую не имеют должного обоснования, что в итоге ведет к срыву сроков и росту бюджетных расходов, заявил Владимир Путин согласно сообщению информационного агентства «Интерфакс».
Президент РФ привлёк внимание к этому вопросу в связи с новыми проблемами в связи с достройкой космодрома «Восточный».
– заявил Президент России.
–отметил Владимир Путин, говоря о необоснованности стоимости проекта достройки космодрома «Восточный».
Заметим, что несмотря на ремарку Президента о необоснованности цен и сроков строительства «Восточного», затраты на этот объект уже приобрели астрономический и скандальный характер.
Первая очередь «Восточного» обошлась госбюджету в 91,9 млрд. руб., из них «сумма необработанных авансов», как изящно выразился генеральный директор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, составляет 25,2 млрд. руб.
«Сумма необработанных авансов», – это затраты, которые впоследствии не были закрыты финансовой отчётностью.
Рогозин, впрочем, говорит, что нельзя утверждать, якобы «Восточный» готов всего на 25 процентов.
– сообщает Рогозин.
Учитывая, что расчётная стоимость второй очереди «Восточного» оценивается в 39 млрд. руб., картина, даже с учетом уточнения Дмитрия Рогозина, выглядит далеко не бравурной.
Почти треть затрат на космодром не подтверждена документацией, а это на самом деле может означать что угодно – от физического отсутствия закрывающей финансовой и технической документации на готовый строительный объект до различной степени готовности этого объекта, до его полной неготовности.
Отметим также, что когда были обнаружены дефекты в исполнении стартового стола ракеты «Союз-2», помимо одного из дефектов, признанного критическим, в фундаментных плитах двух блоков, было также отмечено наличие технических нарушений в конструкции центрального распределительного пункта, а также то, что акт освидетельствования был представлен ранее проведения испытаний.
Последнее указывает на низкую технологическую и исполнительскую дисциплину, а также на недопустимые нарушения процедуры приёмки объекта.
Заметим, что многие из проблем «Восточного» связаны с тем, что космодром – гражданский объект.
Уже давно не приходилось слышать критику с высоких трибун относительно ценовой политики и сроков реализации по программам, проходящим в рамках оборонного заказа.
Отчасти это, безусловно, связано с институтом военной приёмки, служащим дополнительным гарантом безусловности соблюдения всех необходимых технических и формальных процедур при завершении очередного этапа проекта.
С другой стороны, не следует думать, что в военной отрасли формирование обоснования стоимости, в отличие от гражданской сферы, достигло неожиданного совершенства.
Поскольку в свое время Министерство обороны сотрясали финансовые скандалы, перерасхода средств ныне избегают путем весьма остроумной процедуры: в качестве одного из ключевых показателей эффективности, то есть коэффициента, влияющего на расчёт премии того или иного ответственного сотрудника, принимающего НИР, ОКР, и т.д., принято сокращение затрат на реализацию проекта.
Фактически, это значит, что представители Минобороны стремятся найти в документации головного исполнителя и соисполнителей несоответствия, позволяющие счесть объявленные исполнителями затраты необоснованными и срезать часть финансирования.
Таким образом бюджет Министерства обороны экономится, а на предприятиях, исполняющих контракты военного ведомства, ходит шутка, что только камикадзе будет работать с российскими военными.
Описанный инструмент не делает затраты по исполнению проекта обоснованными, однако волюнтаристским способом позволяет снизить расходы, и государственные органы это, видимо, устраивает.
Впрочем, в случае с, похоже, совсем неуправляемым финансированием российской гражданской космической программы, палочкой-выручалочкой может показаться даже этот метод.
Являются ли текущие проблемы с финансированием и реализацией программ «Роскосмоса» в принципе решаемыми?
Безусловно, да. В ряде крупных корпораций, включая «Росатом», «Ростех», «РЖД» вопросы планирования, финансирования, реализации мегамасштабных проектов в течение примерно последнего десятилетия успешно решены. Хотя процедуры и методы в этих организациях носят чрезмерно шаблонный и бюрократичный характер, тем не менее, они основаны на западных методах управления бизнес-корпорациями.
Заметим, что основным источником этих процедур является революционная PPBS, успешно предложенная и использованная Робертом Макнамарой для организации деятельности Министерства обороны США, а затем скопированная иными ведомствами, военными и гражданскими, в США, ЕС, НАТО, Японии.
Не нужно, впрочем, забывать, как то, что и PPBS, и знаменитые методики и книга NASA, и стандарты закупочной деятельности американского Минобороны представляют собой удачную компиляцию идей Макнамары и советских комплексов ГОСТ и иной документации в области военного и космического производства, так и то, что преемственность с достижениями советской науки управления производством давно уже российскими предприятиями и ведомствами утеряна.
Президент РФ привлёк внимание к этому вопросу в связи с новыми проблемами в связи с достройкой космодрома «Восточный».
[Российская Федерация должна]располагать независимым доступом в космос с российской территории и уже в ближайшей перспективе пусковые нагрузки на космодром «Восточный» должны возрасти,
– заявил Президент России.
Уже докладывали несколько раз, что ни одна компания не берется за завершение работ в связи с этими расценками. Ну, надо как-то реалистично к этому подходить, обоснованно, не завышать ничего,
–отметил Владимир Путин, говоря о необоснованности стоимости проекта достройки космодрома «Восточный».
Заметим, что несмотря на ремарку Президента о необоснованности цен и сроков строительства «Восточного», затраты на этот объект уже приобрели астрономический и скандальный характер.
Первая очередь «Восточного» обошлась госбюджету в 91,9 млрд. руб., из них «сумма необработанных авансов», как изящно выразился генеральный директор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, составляет 25,2 млрд. руб.
«Сумма необработанных авансов», – это затраты, которые впоследствии не были закрыты финансовой отчётностью.
Рогозин, впрочем, говорит, что нельзя утверждать, якобы «Восточный» готов всего на 25 процентов.
Когда мы говорим, что из 19 объектов первой очереди завершено и принято в эксплуатацию пять, то эти пять – это самые крупные объекты. Это стартовый стол, технический комплекс, а остальные 14 объектов – это небольшие и второстепенные объекты, котлован, например, небольшой, для слива. По некоторым из них нет просто отчетной документации, а некоторые действительно брошены «Спецстроем», и по ним идут судебные разбирательства с целью вернуть деньги и достроить
, – сообщает Рогозин.
Учитывая, что расчётная стоимость второй очереди «Восточного» оценивается в 39 млрд. руб., картина, даже с учетом уточнения Дмитрия Рогозина, выглядит далеко не бравурной.
Почти треть затрат на космодром не подтверждена документацией, а это на самом деле может означать что угодно – от физического отсутствия закрывающей финансовой и технической документации на готовый строительный объект до различной степени готовности этого объекта, до его полной неготовности.
Отметим также, что когда были обнаружены дефекты в исполнении стартового стола ракеты «Союз-2», помимо одного из дефектов, признанного критическим, в фундаментных плитах двух блоков, было также отмечено наличие технических нарушений в конструкции центрального распределительного пункта, а также то, что акт освидетельствования был представлен ранее проведения испытаний.
Последнее указывает на низкую технологическую и исполнительскую дисциплину, а также на недопустимые нарушения процедуры приёмки объекта.
Заметим, что многие из проблем «Восточного» связаны с тем, что космодром – гражданский объект.
Уже давно не приходилось слышать критику с высоких трибун относительно ценовой политики и сроков реализации по программам, проходящим в рамках оборонного заказа.
Отчасти это, безусловно, связано с институтом военной приёмки, служащим дополнительным гарантом безусловности соблюдения всех необходимых технических и формальных процедур при завершении очередного этапа проекта.
С другой стороны, не следует думать, что в военной отрасли формирование обоснования стоимости, в отличие от гражданской сферы, достигло неожиданного совершенства.
Поскольку в свое время Министерство обороны сотрясали финансовые скандалы, перерасхода средств ныне избегают путем весьма остроумной процедуры: в качестве одного из ключевых показателей эффективности, то есть коэффициента, влияющего на расчёт премии того или иного ответственного сотрудника, принимающего НИР, ОКР, и т.д., принято сокращение затрат на реализацию проекта.
Фактически, это значит, что представители Минобороны стремятся найти в документации головного исполнителя и соисполнителей несоответствия, позволяющие счесть объявленные исполнителями затраты необоснованными и срезать часть финансирования.
Таким образом бюджет Министерства обороны экономится, а на предприятиях, исполняющих контракты военного ведомства, ходит шутка, что только камикадзе будет работать с российскими военными.
Описанный инструмент не делает затраты по исполнению проекта обоснованными, однако волюнтаристским способом позволяет снизить расходы, и государственные органы это, видимо, устраивает.
Впрочем, в случае с, похоже, совсем неуправляемым финансированием российской гражданской космической программы, палочкой-выручалочкой может показаться даже этот метод.
Являются ли текущие проблемы с финансированием и реализацией программ «Роскосмоса» в принципе решаемыми?
Безусловно, да. В ряде крупных корпораций, включая «Росатом», «Ростех», «РЖД» вопросы планирования, финансирования, реализации мегамасштабных проектов в течение примерно последнего десятилетия успешно решены. Хотя процедуры и методы в этих организациях носят чрезмерно шаблонный и бюрократичный характер, тем не менее, они основаны на западных методах управления бизнес-корпорациями.
Заметим, что основным источником этих процедур является революционная PPBS, успешно предложенная и использованная Робертом Макнамарой для организации деятельности Министерства обороны США, а затем скопированная иными ведомствами, военными и гражданскими, в США, ЕС, НАТО, Японии.
Не нужно, впрочем, забывать, как то, что и PPBS, и знаменитые методики и книга NASA, и стандарты закупочной деятельности американского Минобороны представляют собой удачную компиляцию идей Макнамары и советских комплексов ГОСТ и иной документации в области военного и космического производства, так и то, что преемственность с достижениями советской науки управления производством давно уже российскими предприятиями и ведомствами утеряна.
Информация