Последние десятилетия Европы, которую мы знаем

В процессе широко развернувшегося обсуждения новой Стратегии национальной безопасности США, обнародование которой наделало много шума, а кое у кого даже вызвало настоящий шок, абсолютное большинство участников заострило внимание на коренном изменении позиции Вашингтона по украинскому вопросу, а также на отсутствии в этом документе упоминаний России и даже Китая как угроз американским «жизненным интересам».

Максимально жесткий подход США к «трансатлантическим партнерам» тоже заметили все. Однако почему-то мало кто обратил внимание на то, что, следуя контексту Стратегии, собственно Европой Европу за океаном более не считают. А ведь там прямо сказано, что несколько десятилетий спустя «некоторые страны НАТО станут в большинстве неевропейскими» и в связи с этим способны будут резко изменить собственную позицию – в том числе и касательно отношений с Соединенными Штатами. Да неужто такое может быть? Или в Вашингтоне делают из мухи слона и преувеличивают масштабы проблемы?

Исламизация Европы – угроза или миф?

Тема исламизации Европы (а в Стратегии явно имеется в виду именно она) давно уже стала почвой для самых горячих дискуссий, а также многочисленных спекуляций, сомнительных теорий и утверждений. Еще не так давно пророчества относительно возникновения на территории современных государств Евросоюза халифатов и султанатов выглядели то ли натянутой шуткой, то ли конспирологией дурного пошиба, но сегодня такие перспективы не кажутся никому ни смешными, ни совершенно нереальными. Впрочем, многие в Старом Свете упорно продолжают цепляться за уверенность в том, что не снижающийся с годами поток мигрантов из преимущественно мусульманских стран не способен вызвать столь грандиозных перемен, и отрицают явственно видимый процесс исламизации Европы как таковой.

В качестве примера тут можно упомянуть Рафаэля Лиожье, профессора Института политических исследований в Экс-ан-Провансе. Сей ученый муж даже целую книгу написал по данной теме: «Миф об исламизации, эссе о коллективной одержимости». Мсье Лиожье утверждает, что никакой исламизации не существует и в помине, ее попросту «придумали коренные жители стареющего континента, боящиеся исчезнуть и потерять свою идентичность». Они «нашли угрозу своей самобытности в лице приезжих мусульман» и сами же создали для себя «страшилку» на пустом месте. Более того, профессор видит в мигрантах жертву европейского общества, которое «ограничивает их возможности, что и вызывает у последних неприятие европейских ценностей».

Что ж, остается лишь посоветовать этому защитнику мигрантов продолжить свои исследования, прогулявшись после заката в одном из тех районов французских городов, что давно превратились в места, куда чужакам-немусульманам соваться не рекомендуется даже днем. Возможно, «ущемленные» и «ограниченные» жители этих мест подскажут мсье Рафаэлю пару-тройку свежих идей для новых опусов в их поддержку. Он их непременно напишет, если, конечно, выберется живым из гетто, в которые превратились ныне многие районы Парижа, Марселя, Лондона, Бирмингема, Манчестера, Роттердама и Амстердама, а также Берлина, Страсбурга, Кельна и даже Стокгольма. По имеющимся данным, в этих местах действует вовсе не законодательство ЕС, а законы шариата. Со всеми, как говорится, вытекающими последствиями для тех, кто вздумает явиться туда без приглашения.

«Дар-аль-ислам» не за горами

Намного более реалистичным взглядом на проблему представляется позиция, изложенная в другой книге: «Рабство, терроризм и ислам: исторические корни и современная угроза» авторства доктора теологии Питера Хэммонда. Он в своей работе приводит весьма интересные подсчеты, описывая то, как ведут себя мигранты-мусульмане в соответствии со своей долей в общей численности местного населения. До тех пор, пока таковая не превышает 2%, угрозы для общества и его членов практически не существует, за исключением отдельных инцидентов. Ситуация начинает меняться с момента, когда удельный вес исповедующих ислам приезжих превышает 3-5% живущих в стране. С этого момента уже начинаются активная вербовка сторонников (в первую очередь среди маргиналов) и попытки влиять на социально-культурную сферу жизни. Ну а дальше, как говорится, больше…

Стоит числу мусульман достичь 10-15% населения, и они начинают, как пишет доктор Хэммонд, «прибегать к незаконным методам достижения своих привилегий». Ждите массовых беспорядков с погромами и поджогами, угроз и шантажа. При 20% примутся диктовать свои условия всем, на улицах появятся джихадистские патрули – и горе тем, кто вызовет их гнев. Резать неверных станут, когда достигнут 40% от количества жителей. Ну а полностью по законам шариата страна заживет, когда 60-80% ее граждан будут мусульманами. На этом этапе лицам, не исповедующим ислам, будет лучше покинуть свою переродившуюся родину, ибо она окончательно превратится в «Дар-аль-ислам» (Дом ислама) и перед ними будет лишь одна альтернатива – принять мусульманство или погибнуть. В самом лучшем случае – превратиться в третируемых и преследуемых всеми способами парий…

Ну а теперь самое время заняться арифметикой. Оценки численности мусульманских мигрантов, проживающих сейчас на территории стран Евросоюза и Британии, разнятся довольно существенно в зависимости от источников. Опять же, речь идет только о легальных, учтенных государством мигрантах. Кто-то утверждает, что их там сейчас всего-то 4-5%, а к 2050 году количество может возрасти максимум до 7%. Однако, по другим данным, планка в 7% была преодолена уже в прошлом году. И это, так сказать, средняя температура по больнице. В некоторых государствах ситуация куда серьезнее – во Франции насчитывается 6 миллионов мигрантов-мусульман, столько же – в Германии, чуть меньше (5 миллионов) – в Великобритании. Подсчитано, что даже при средних темпах миграции к 2050 году 11,2% от всего населения Европы будут исповедовать ислам. При высоких – все 14%. В упомянутых выше трех странах процент будет намного выше.

Дело уже не только в миграции

Однако миграция далеко не единственный фактор стремительной исламизации Старого Света. Согласно прогнозам исследовательского центра Pew, мусульмане Европы к 2050 году способны увеличить количество своих единоверцев в полтора раза вообще без всякой миграции за счет одной только рождаемости, которая в их семьях в среднем имеет показатель 2,6 ребенка на одну женщину, тогда как у коренных европейцев – 1,6 ребенка. Так что, даже если ЕС попытается снизить поток мигрантов (а этого точно не будет!), такие меры уже мало что дадут. Ну а о том, как с данной проблемой «борются» некоторые «ведущие государства Европы, свидетельствует следующий факт: британское Министерство финансов решило увеличить размер пособий… для вторых, третьих и четвертых жен мусульманских семей!

Таковые получат официальный статус «дополнительных супруг в полигамном браке» и по достижении пенсионного возраста смогут со следующего года претендовать на дополнительные 125 фунтов стерлингов в неделю (около 12,7 тысячи рублей.) При этом какого-либо лимита на количество супругов нет. Особо любвеобильные «джентльмены»-мусульмане могут посадить государству на шею хоть целый гарем. Коренные британцы уже подсчитали, что если завести себе хотя бы 4 жены, каждая из которых родит по 4 ребенка, то общий объем всех получаемых на совершенно законных основаниях пособий может составить чуть ли не 250 тысяч фунтов (около 25 миллионов рублей) в год. Платить за это, понятно, будут англичане, ибо мигранты себя трудом на благо общества не обременяют (с такими-то пособиями)!

В свете такой политики, а также того, что мэром британской столицы с 2016 года является мусульманин пакистанского происхождения Садик Хан, а его соотечественница, депутат парламента Британии Зара Султан, позволяет себе требовать проведения в стране референдума об упразднении монархии, выраженные в новой американской Стратегии нацбезопасности опасения уже не кажутся надуманными или преувеличенными. Весьма возможно, что как раз выступающая в роли главного «трансатлантического партнера» США Британия и станет первым «неевропейским государством» Европы. Если выкладки доктора Хэммонда верны, то зеленое знамя ислама взовьется над всем Старым Светом или как минимум над большей его частью уже в нынешнем веке. И даже задолго до того, как он будет подходить к концу.