Как российская бронетехника показывает себя в украинском конфликте

В последние пару недель энтузиасты по всему миру активно обсуждают очередную новость с фронтов СВО: появление сперва в тылу, а теперь и на передовой российских танков Т-62, машин, безусловно, устарелых морально и физически. Как обычно, объективной информации с мест на этот счет не так уж много, буквально несколько фотоснимков не самого лучшего качества.

Украинская пропаганда и российские паникеры при их виде подняли визг о якобы уничтожении всей более современной бронетехники. Более-менее адекватные источники попытались напомнить о характеристиках «шестьдесятдвоек» и предположить, почему они оказались в зоне боевых действий и как будут использоваться. В частности, я сам предполагал, что Т-62 подняли из резерва для народных милиций ДНР и ЛНР взамен «убитых» Т-64, ремонт которых сейчас крайне затруднен – но, похоже, по крайней мере часть «шестьдесятдвоек» все-таки будет использоваться и российскими войсками, возможно, Росгвардией или «вагнеровцами».

Хлам имперский, банки консервные?

Можно уверенно сказать, что СВО в очередной раз отправила в помойку прогнозы диванных футурологических конгрессов о «войне будущего». Точнее, реальность оказалась куда как более близка к канону «прошлой войны», хотя и обновленному, чем к ярким мультикам о «тактических спецназах» и многотысячных стаях дронов.

Не стоит думать, что это только у нас, в «отсталой России», обстоит таким образом. На самом деле все армии мира до сих пор полагаются на концепции и материальные запасы, оставшиеся от холодной войны, модернизируя их по мере возможностей. В США и КНР процесс материального обновления арсеналов идет быстрее, в других странах – медленнее, вносятся те или иные изменения в доктрины – но действительно революционных экспериментов, как в 1950-1960-е гг., не наблюдается нигде.

Новейшие высокотехнологические средства связи и наблюдения, компактные высокоточные боеприпасы, безусловно, вносят свой вклад, но в целом соотношение между важнейшими системами вооружений осталось прежним: бог войны – по-прежнему артиллерия, а царь сражений – все ещё танк.

Именно «слон» на гусеницах остается самой тяжеловооруженной, защищенной и живучей единицей в контактном бою. К разочарованию и ужасу украинских «захистников» «пресвятой «Джавелин» оказался не чудо-оружием, а ровно тем, чем и является, – последним средством противотанковой самообороны. Нет и речи о том, чтобы одними лишь «Джавелинами» и NLAW хотя бы успешно отбиваться от танков, не говоря уж о переходе в контрнаступление. Точных цифр мы не получим еще долго, но можно быть уверенным, что потери бронетехники от огня пехотных противотанковых средств и подрыва на минах не превышают 10% (впрочем, примерно то же самое можно сказать и о людских потерях).

Все остальное, как и следовало ожидать, на счету вражеской бронетехники и особенно артиллерии. Ввиду активного использования украинцами многочисленной артиллерии доля танков от общего числа потерянных бронеединиц будет относительно велика. В тех же Афганистане и Чечне, где у противника почти не было тяжелых орудий, танки с их мощной защитой страдали гораздо меньше, чем легкобронированные БМП и БТР, которых моджахеды пожгли на порядок больше.

Некоторые технические и практические решения по защите бронетехники не сдали «полевой экзамен». В первую очередь это касается динамической защиты в мягких контейнерах, использовавшейся на последних модификациях танков Т-72Б3 и Т-80БВМ: как и предупреждали заранее, «сумки» на бортах легко рвались, цепляясь за препятствия, и машины быстро оставались без дополнительной защиты. Насколько можно судить, сейчас эти «сумки» уже вышли из употребления. Похоже, не очень здорово проявили себя и башенные козырьки, установленные на части танков силами экипажей.

При нескольких переправах с боем наконец нашла применение способность нашей легкой бронетехники передвигаться вплавь – есть зафиксированные факты ее использования, правда, нет достоверной информации, насколько это было успешно. «Картонная» защита в очередной раз подтвердила свою репутацию, но вот чего, как оказалось, не хватает – так это сплошных броневых экранов, которые спасли бы часть машин от осколков вражеских снарядов. Противокумулятивные решетки, активно используемые украинской стороной, гораздо менее важны: от артиллерийских боеприпасов они не защищают (как и те козырьки, о которых было сказано выше).

А вот собственное вооружение танков, БМП и БТР проявило себя с наилучшей стороны: орудия показали впечатляющую надежность (есть кадры БТР-82А, пушка которого от перегрева при интенсивной стрельбе вся облезла, но продолжала работать), а боеприпасы – способность надежно поражать любые цели.

Лучше без штанов, чем без танков

А теперь вернемся к Т-62.

Как я уже говорил в одном из предыдущих материалов, широкий размах операции потребовал давно не виданного экстенсивного и интенсивного использования всех видов вооружения и военной техники. Противник многочислен и примерно равен по качеству российским и союзным войскам. В связи с этим потери военной техники во время боевых действий относительно велики, а расход ресурса (в сущности, то же «умирание» машин, только ненасильственное) – еще больше. При этом, все еще неясна готовность западных «друзей» фашистской Украины непосредственно ввязаться в конфликт: похоже, что она снижается, но чем черт не шутит.

В результате российская армия находится в положении, когда от нее требуются и усилия на главном театре военных действий, и готовность к отражению агрессии противника, лучше оснащенного, чем ВСУ.

Поэтому-то и приходится беречь часть современной техники (не всю!) для «дорогих гостей», а на Украине использовать в том числе и старье из резерва. Так обстоит не только с бронетехникой, но и артсистемами, и боевыми самолетами (ВВС наносят удары и с помощью Су-24, тоже довольно почтенного возраста).

Разумеется, это не самая приятная ситуация. Выходит, что советские генералы были не так уж неправы, требуя от промышленности необозримые табуны боевых машин и целые эльбрусы запчастей для них. А те, кто «резал» все это наследие и Вооруженные силы в целом еще не так давно, в свою очередь, были очень неправы, и это еще мягко говоря.

Справедливости ради, российское командование не рисковало пускать в дело людей на совсем уж кондовом железе до тех пор, пока украинские запасы боевой техники и противотанковых средств не были серьезно прорежены. По последним сообщениям, украинская артиллерия сейчас чувствует себя уже не лучшим образом, а импортные противотанковые ракеты на исходе и почти перестали попадаться в качестве трофеев – значит, экипажи «шестьдесятдвоек» смогут действовать с приемлемым риском.

А вот командованию ВСУ сейчас уже совершенно нет дела до жизней своих танкистов. Впрочем, похоже, что и не было. С самого начала операции, как только появились первые трофейные Т-64, выяснилось, что многие из них идут в бой с пустыми – то есть бесполезными – коробками динамической защиты. При огромном пиаре «украинских» бронетранспортеров БТР-3/4 (на самом деле построенных на основе корпусов БТР-70 из советского наследства) и разнообразных броневичков где-то растворились несколько сотен вполне боеспособных БМП-2. Эту тему украинская пропаганда старается обходить стороной, так как неясно, то ли машины давно (или совсем недавно) куда-то проданы, то ли сгнили и остались «мертвыми душами» лишь на бумаге. В итоге основной техникой украинской мотопехоты служат старинные «семидесятки» и БМП-1, доставшиеся от ненавистных коммунистов.

Как и бронетехника на передовой, заводские мощности и ремонтные фонды украинской танковой промышленности продолжают методично уничтожаться. Восстанавливать ресурс даже стандартной техники становится нечем, не говоря уж о зарубежных подарках, поток которых к тому же начинает иссякать. Все идет к тому, что еще через три месяца последних защитников киевского режима, если таковые и останутся, погонят в бой на личных автомобилях.