Немощь европейского ВПК и перевооружение Польши

Тестовый образец южнокорейского танка К2NO для норвежской армии

На этой неделе на европейском рынке оружия состоялись целых две значительных оружейных сделки: большая и очень большая.

Министерство обороны Украины заключило с немецким концерном KMW контракт на поставку сотни самоходных артустановок PzH-2000 на сумму 1,7 миллиарда евро. В «Краус-Маффей-Вегманн» сразу заявили, что производство таких сложных изделий – дело небыстрое, поставки начнутся не раньше чем через 30 месяцев, выполнение контракта займёт несколько лет, а готовые самоходки «усилят армию Украины в долгосрочной перспективе».



Что можно сказать на этот счёт? С учётом сомнительных «долгосрочных перспектив» нынешнего киевского режима «незалежная Украина» может закрыться раньше, чем первые САУ выйдут из заводских ворот. Впрочем, грозящий европейской промышленности жёсткий кризис ставит под вопрос и саму возможность производства такой большой партии самоходок. В общем, налицо классическое освоение спонсорских денег по распильно-откатной системе, и, возможно, мы уже скоро узнаем, кому в украинских «центрах принятия решений» и сколько перепало из оных сотен миллионов евро.

Но это – большая сделка. Очень же большую совершила братская (для киевских фашистов) Польша. Так и не договорившись с Германией насчёт поставок бронетехники взамен переданных Украине советских образцов, польское Минобороны выписало из Южной Кореи в общей сложности 980 танков К2, 648 самоходных гаубиц К9 и 48 лёгких боевых самолётов FA-50. Каков размах!

Daewoo Ex Machina

Первый транш должен прийти в Польшу до конца текущего года и будет включать 180 танков и 48 САУ, первые 12 самолётов должны поставить в середине 2023 г. С 2025 г. поляки планируют перейти на домашнюю сборку самоходок, а с 2026 г. – на сборку и танков тоже из корейских машино-комплектов (заявляется, что в Польше должны быть изготовлены 370 из общего количества заказанных К2).

Завершить весь контракт планируется до 2030 г. включительно. Сумма сделки не озвучивается, но её можно прикинуть на основе открытых данных. Грубо округляя, один танк K2 Black Panther стоит 8,5 миллиона, а одна 155-мм гаубица K9 Thunder – 4,2 миллиона долларов. Получаем 11 миллиардов за бронетехнику и ещё примерно 2 миллиарда за самолёты, итого – 13 миллиардов долларов США. Это самая большая экспортная партия военной техники за всю историю Южной Кореи.

Выбор поставщика, на первый взгляд, может показаться странным – но это не так. Южнокорейская продукция уже достаточно широко представлена на западном рынке оружия, в частности, 155-мм самоходные гаубицы К9 стоят на вооружении турецкой, финской, норвежской, эстонской армий. Танки К2 конкурируют с немецкими Leopard 2 в тендере МО Норвегии, к южнокорейским БМП присматривается австралийская армия.

Польская военщина тоже уже знакома с корейским оружием: made in Poland 155-мм самоходное орудие Krab, по сути, представляет собой шасси всё той же К9 с установленными на него башней от британской САУ AS-90 и французской артсистемой.

Забавно, что не так давно поляки заключили с Украиной контракт на продажу 54 «Крабов» примерно за 700 миллионов долларов. Как и в случае с PzH-2000, поставки ожидаются когда-нибудь в светлом будущем, когда самоходки будут собраны; дополнительные шасси для них вроде бы уже заказали в Корее отдельной партией, не включённой в «большой закуп» для Войска Польского.

Корпускулярно-волновая теория поляков

Мучительная эпопея по разработке (точнее, комбинированию из существующих элементов) и производству САУ Krab в каком-то смысле отражает готовность польского ВПК к выполнению сложнейшего подписанного контракта.

При широчайшем участии британских, французских и корейских оружейных концернов формирование облика машины заняло 18 лет (1997-2015 гг.), а «отвёрточная сборка» в 2016-2020 гг. достигла темпа в 20 самоходок в год. Затем началась пандемия КОВИД-19, и производство остановилось – то ли из-за локдаунов, то ли из-за недопоставок каких-то импортных агрегатов, либо по сумме этих причин.

Теперь же заводу HSW предстоит одновременно выпускать два унифицированных, но всё же далеко не идентичных образца только 155-мм самоходок, и примерно в утроенном темпе относительно прошлого рекорда, и это не считая других обязательств. Справится ли польский артиллерийский концерн с такой ношей – вопрос, конечно, интересный.

Ещё любопытнее, как будут обстоять дела с производством танков. Пожалуй, единственное в стране предприятие, на которое можно возложить такую задачу, – танкоремонтный завод Bumar-Labedy – сейчас с черепашьей скоростью модернизирует польские «Леопарды». По сравнению со старомодным немецким «кошаком», его дальний южнокорейский родственник Black Panther гораздо сложнее, в первую очередь из-за высокой насыщенности разнообразной электроникой. Речь не только об уже привычных прицелах и навигационной системе, но и, например, компьютеризированной регулируемой гидравлической подвеске. Даже «отвёрточная сборка» столь сложных систем будет непростым делом.

Впрочем, проблемы с танками могут возникнуть и на корейской стороне. Дело в том, что производитель К2 – концерн Hundai – долго не мог довести до ума собственную силовую установку, и все выпущенные до сих пор для южнокорейской армии 260 машин оснащены немецкими двигателем и трансмиссией, не лицензионными, а именно изготовленными в Германии. За последние годы в этом аспекте вроде бы наметились положительные сдвиги, но практикой они ещё не подтверждены. Забавно выйдет, если польский контракт тоже окажется в зависимости от немецких агрегатов.

Но интереснее всего прочего всё же организационный момент.

В рамках развернувшегося в Европе соревнования «кто наобещает больше» польское Минобороны уже озвучило свои планы по увеличению вооружённых сил до 300 тысяч человек – в три раза по сравнению с нынешней численностью! Даже если бы речь шла о простой пехоте на грузовиках, дополнительные сотни тысяч солдат легли бы на экономику тяжелейшим бременем.

Но речь о гораздо большем. Если наполеоновские планы по перевооружению начнут воплощаться в реальности, то количество только танков достигнет примерно 1600 трёх разных типов (корейский Black Panther, американский Abrams, немецкий Leopard 2), не считая остатков Т-72, которые тоже не планируют списывать. Появится пять сотен установок HIMARS, 152/155-мм самоходных гаубиц будет 850 трёх типов (K9, Krab, DANA). Это всё без учёта разнообразных (именно разнообразных) лёгких бронемашин и артсистем.

Иначе говоря, к 2030 году польское военное ведомство планирует иметь раздутый и чудовищно разнотипный зоопарк боевой техники, большую часть которого будут составлять сложные и дорогостоящие в эксплуатации импортные машины. Бронетанковые силы к тому же попадут в зависимость от зарубежных комплектующих, поставщик которых находится буквально на другом краю света: наладить местное производство, например тех же электронных компонентов подвески К2, полякам явно не дадут, а без них танки никуда не поедут.

Первый вопрос, который возникает по этому поводу: за чей счёт банкет, кто оплачивать будет? Из него сразу же проистекает второй: а каким, собственно, местом польская военщина обдумывает свои планы?

Пример непомерно раздутой армии буквально перед глазами – истекающие жёлтой кровью и голубым гноем ВСУ. Даже при том, что в 2014-2022 годах основу технического вооружения украинцев составляло наследие «проклятых большевиков», двухсоттысячная армия обходилась в четыре с лишним миллиарда долларов ежегодно, или около 3% ВВП.

Войско Польское при своей нынешней численности около 115 тысяч человек, из которых половина – относительно дешёвые войска территориальной обороны и различные парамилитарные полицейские формирования, в год «съедает» около 13 миллиардов долларов, что немного превышает натовский стандарт в 2% ВВП. Развёртывание насыщенных сложной техникой мотомеханизированных сил поднимет эту планку до 7-8% – это очень много. А если (вернее, когда уже) кризис и рецессия? Или расчёт на мелочишку из бездонных карманов дяди Сэма? Но даже если Польше действительно отводится особое место в планах американцев на будущее Европы, вряд ли они захотят подкармливать через неё конкурирующего мирового поставщика оружия.

Тут стоит напомнить, что нынешние западноевропейские страны имеют такие смешные по численности армии в основном потому, что не могут себе позволить больше, – это с их-то экономиками, которым польская не чета. Причём большинство вооружения и военной техники в том же бундесвере или французской армии – национального производства, что определённым образом уменьшает расходы на поддержание их боеготовности. А без вложений в текущий ремонт и освежение боекомплектов любой парк военных машин очень быстро превращается в металлобазу, и тем быстрее, чем сложнее техника.

Так что к польской программе перевооружения очень много вопросов. Есть все основания полагать, что кто-то из высокопоставленных чиновников «Речи Посполитой» хорошенько нагрел руки на откатах корейских корпораций, а будущая грандиозная бронеармада в реальности будет наполовину небоеспособной. Впрочем, заранее поднимать поляков на смех тоже не стоит.