Может ли российский БАРС дорасти до резервной армии

Самыми мотивированными частями и подразделениями, принимающими участие в спецоперации на Украине с нашей стороны, считаются ВДВ, морская пехота, штурмовики ЧВК «Вагнер» и бывшая уже Народная милиция ЛДНР. При этом часто совершенно незаслуженно забывают упомянуть бойцов так называемого БАРСа, хорошо показавших себя в ходе СВО. Кто такие эти «барсики» и почему опыт их использования может быть так важен?

БАРСы

Эффективность действий российских десантников и морских пехотинцев объясняется их высокой выучкой, дисциплинированностью и уникальной корпоративной культурой. Это действительно военная элита наших армии и флота, вопрос лишь в том, кто и как именно их применяет. Успешность штурмовиков «Вагнера» основывается на большом реальном боевом опыте за рубежом, налаженном внутреннем взаимодействии, а также железной дисциплине. Мотивированность и стойкость «милиционеров» Донбасса строится на 9-летнем боевом опыте противостояния ВСУ и четком осознании, ради чего конкретно они воюют. За спинами Народной милиции ЛДНР их дома и семьи.



Это те части и подразделения, которые способны не только держать оборону, но и вполне успешно наступать при условии грамотного планирования и организации. Однако в одном ряду с ними по праву стоят бойцы БАРСа, которые показали достаточно эффективные боевые действия, стойкость и упорство. В частности, именно БАРС-13 длительное время сдерживал наступление ВСУ в Красном Лимане, не имея толком тяжелых вооружений. Кто они такие, эти «барсики»?

В 2021 году, когда в воздухе все отчетливее витало предчувствие неизбежности прямого столкновения с Украиной, Минобороны РФ приступило к реализации проекта по подготовке боеспособного армейского резерва. О том, насколько это необходимо, могут свидетельствовать следующие цифры. В Соединенных Штатах боевой резерв насчитывает 374 тысячи человек, в КНР – 600 тысяч, в Израиле – 430 тысяч, а в ФРГ – 85 тысяч. Первые три страны из списка постоянно находятся в готовности к войне, а в Германии, видимо, о чем-то нехорошем догадываются. В США система подготовки мобилизационного резерва включает в себя три очереди и позволяет обоснованно рассчитывать на «запасную армию» численностью до 5,5 миллиона человек.

Итак, в 2021 году в Южном военном округе, который был выбран в качестве пробной площадки, началось формирование Боевого резерва армейского специального, или БАРС. Идея его была хороша: после завершения воинской службы не растративший навыки по своей ВУС резервист мог заключить контракт с Минобороны РФ и поддерживать состояние боеготовности без отрыва от основной работы на гражданке. За нахождение в активном боевом резерве, прохождение учебных занятий и военных сборов боец БАРСа должен был получать дополнительное денежное вознаграждение, как разъяснял телеканалу «Звезда» начальник организационно-мобилизационного управления ЮВО полковник Константин Запатоцкий:


Каждый месяц по 3 дня требовалось принимать участие в учебных занятиях, ежегодно – на сборах сроком до 20 дней. Через год пребывания в резерве можно было аттестоваться на получение очередного воинского звания. Численность БАРСа в Южном военном округе должна была достичь 38 тысяч человек. Данный опыт был распространен и на Центральный военный округ. Что это дало на практике?

С началом специальной военной операции Минобороны РФ получило несколько десятков тысяч боеспособных резервистов, которых, в отличие от мобилизованных, не надо месяцами гонять по полигонам, пока они придут в форму и восстановят забытые навыки по своей военно-учетной специальности. Отряды «барсиков» показали себя одними из самых подготовленных, организованных и дисциплинированных. Иначе говоря, эксперимент в целом оказался успешным. Однако нельзя не упомянуть и об обратной стороне медали.

Так, довольно много вопросов было по правовому статусу бойцов БАРСа, в каком они принимали участие в СВО, размерам положенных денежных выплат и социальных гарантий от государства. Были претензии и к тому, что одни из самых подготовленных частей и подразделений российской армии вынуждены воевать с минимумом тяжелых вооружений, как какие-нибудь ополченцы, что заметно снижало эффективность их действий. Какой мы можем сделать вывод?

БАРС вместо Гвардии?

На самом деле, идея БАРСа довольно-таки близка к концепции Национальной гвардии США, о которой мы подробно рассказывали ранее. Отличие американской Нацгвардии от Росгвардии в том, что первая является родом войск ВС США и армейским боевым резервом, где служат в основном отставники по совместительству с основной работой на гражданке. Российская Национальная гвардия подчиняется не Минобороны РФ и не МВД, а лично президенту РФ, являясь его «личной» армией, будучи заточенной преимущественно под полицейские функции. В ходе СВО росгвардейцам действительно пришлось реально повоевать, но тогда выявились определенные проблемы с подготовкой и используемыми вооружениями, ибо полноценные широкомасштабные боевые действия – это по определению не их основной профиль.

То есть Росгвардия и Нацгвардия США – это две принципиально разные структуры с различными задачами. Боевой резерв армейский специальный максимально приближен по своей сути к американской Национальной гвардии и потому показал в зоне СВО заметные результаты. Проблемой БАРСа является его правовой статус и вооруженность, несравнимая с Нацгвардией США, которая имеет не только танки, пушки и РСЗО, но и даже все виды авиации, вплоть до истребителей пятого поколения F-35, за исключением стратегических бомбардировщиков. Представить, что наши «барсики» будут иметь персональную поддержку в виде Су-57, как-то не получается, а жаль.

Резюмируя, можно заключить, что Боевой армейский резерв специальный следует развивать и укреплять, устранив указанные выше замечания. БАРС вполне может со временем дорасти до полноценной резервной армии Минобороны РФ.