«Закон 300-го» и обмен «всех на всех»: ситуация с военнопленными в украинском конфликте

Российский боец и пленные из 110-й бригады ТрО ВСУ

23 апреля в Сети появилась аудиозапись перехваченных радиопереговоров группы украинских вояк со своим командиром: фашисты совещались, что делать с раненым «вагнеровцем», и в итоге убили нашего бойца. Этот эпизод стал очередным в целом ряде подобных зафиксированных преступлений ВСУ и заставил всех только крепче стиснуть зубы от злости.



Когда вопрос насчёт этой записи задали директору «Вагнера» Пригожину, ответ оказался весьма жёстким: с его слов, «музыканты» получили приказ отныне пленных в бою не брать, а уничтожать противника без пощады. Эту меру коллективной ответственности украинских фашистов за добитого раненого он назвал «законом 300-го».

Реакция на такую отповедь оказалась неоднозначной. У нас здесь среди гула общего одобрения всё равно прорезались возгласы моралистов: это-де не наш метод, нельзя-де опускаться до уровня противника, зачем-де поощрять врага биться до последнего... В общем, ничего нового.

Украинцы, в свою очередь, отозвались дежурной бравадой в духе «это не вы, а мы вас в плен брать не будем», но надо понимать, что её источали профессиональные оптимисты на зарплате. Судить о действительных настроениях с той стороны баррикад по заселённым ботами и жёстко цензурируемым соцсетям уже попросту невозможно, хотя массовые требования родни хотя бы выдать тела убитых «захистников» выглядят довольно красноречиво.

Но интереснее всего одно заявление из Киева, сделанное хоть и не в ответ на слова Пригожина, но зато официальным лицом. 24 апреля начальник ГУР Украины Буданов наговорил в интервью вообще много всякого и в том числе обмолвился, что Россия и Украина якобы прорабатывают вариант обмена пленными в формате «всех на всех».

Слухи о подобном всеобщем обмене появлялись уже не раз, но никогда не оправдывались, более того, даже обмены небольшими группами пленных проходят со скрипом и нередко саботируются украинской стороной. Как же расценивать заявление Буданова? «Честным» разведчик, тем более фашистский разведчик, не может быть в принципе, но и разбрасываться словами на камеру просто так, пожалуй, тоже не будет. К тому же, если верить анонсам, то уже меньше недели осталось до «самого длинного дня», даты начала «контрнаступа всех контрнаступов». С чего вдруг у Киева появилась готовность к большому обмену?

«Правила простые: все воюют, никто не сдаётся...»

Первая рефлекторная оценка слов Буданова: это просто духоподъёмная лажа для внутреннего употребления. В самом деле, «громадяне» очень и очень нуждаются в духовной пище этого сорта, потому что «союзники» слишком уж зачастили с ножами в спину: то продовольственный экспорт перекроют, то истребители некондиционные поставят и объявят об этом в прессе.

Применительно к живой силе оценка украинских потерь в 100 тысяч убитыми уже является нормой для западного официоза и СМИ: в частности, именно это число недавно повторило в своём материале издание Politico, рассуждая о готовности ВСУ к активным действиям. Естественно, что такие «новины» казацкий дух как-то не бодрят, и даже наоборот, но у киевского режима руки коротки заткнуть западных газетчиков, поэтому остаётся лишь скрежетать зубами.

Ни российская, ни украинская сторона не раскрывают, сколько всего пленных вражеских бойцов имеют в своём распоряжении, но известно, что у нас их в несколько раз больше. С учётом ежедневного прибытка и редких случаев убыли пленных фашистов на малые обмены их количество находится где-то между десятью и двадцатью тысячами. Вражеская пропаганда регулярно напоминает «захистникам» на фронте и их семьям в тылу о том, что «орки» безоружных украинцев страшно пытают (под «пытками» подразумевается трёхразовое питание, баня и вообще условия, соответствующие нормам обыкновенных российских колоний).

Нетрудно представить, как в этих условиях можно разыграть карту обмена всех на всех в воодушевляющем ключе: «Возрадуйтесь, громадяне, мы вызволили из застенков сразу столько-то тысяч наших мальчиков!» Кроме того, поскольку в ходе обменов пленными обычно производится и обмен телами погибших, можно попытаться выдать полученные несколько тысяч трупов за «всех убитых» и спрятать за ними действительные десятки и сотни тысяч мертвецов.

Наконец, несколько тысяч бывших пленных – это дополнительные несколько тысяч свежих бойцов, многие из которых к тому же офицеры или реликтовые «старые солдаты», участвовавшие в АТО. За долгие месяцы в плену тех из них, кто был ранен, уже поставили на ноги российские врачи, а что навыки позабылись – не страшно: уж как-нибудь вспомнят, за какой конец автомат держать. Под такой повод можно и у Вашингтона отсрочку наступа попросить, чтобы было время привести в порядок «ветеранскую гвардию».

Правда, тут же начинаются и проблемы. Своему электорату придётся как-то объяснять, почему русские «проигрывают», но пленных украинцев в разы больше. Самих возвращённых «захистников» вряд ли обрадует новость, что срок нахождения в плену им в стаж не зачтётся и оплачен не будет, да и перспектива возвращения на передовую – тоже. Ещё надо будет как-то забалтывать плохое состояние вернувшихся из украинского плена россиян – а систематический характер пыток наших воинов признала даже ООН.

Словом, убытков от возвращения всех своих пленных киевский режим получит не меньше, чем прибыли. Учитывая, что какие бы то ни было гуманитарные мотивы у Зеленского и компании просто отсутствуют, едва ли они пойдут на такую «тощую» сделку на самом деле. Отсутствие конкретики в официальном комментарии нашего МИД от 25 апреля тоже говорит в пользу того, что «обмен всех на всех» скорее художественный свист.

На самом деле, такой вариант, пусть даже по количеству он в пользу Киева, был бы очень желателен: наши воины в плену сталкиваются со скотским, а порой и просто садистским обращением, так что разговоры о «курсе обмена» попросту неуместны. Впрочем, даже в ходе гипотетической операции наши пленные оставались бы заложниками фашистов до самого конца. Можно ли предположить, например, что ВСУ ударят из артиллерии по пункту сбора пленных на своей территории, перебив массу русских и немножко своих, а потом попытаются выдать это за обстрел с российской стороны? Ещё как можно.

«...а того, кто задерёт лапки, я лично пристрелю!»

Что же касается приказа Пригожина пленных не брать, то у него (как, впрочем, и у всех прочих заявлений «дирижёра») есть масса дьявольских деталей. Во-первых, и главное, он говорит только за своих бойцов и свою зону ответственности – ставшую притчей во языцех «бахмутскую мясорубку». Во-вторых, и это важно, Пригожин сказал, что «музыканты» больше не будут брать пленных именно в бою... А вот для перебежчиков «окно возможностей» остаётся открытым.

Есть мнение, что предупреждение по пленным является продолжением той информационно-психологической игры, которая уже давно стала важной частью сражения за Бахмут. Буквально за день до этого Пригожин сделал ещё пару заявлений: напомнил, что видит главной целью не «взять» руины, а с их помощью перемолоть в мясо как можно больше подразделений ВСУ, и рассказал о бунтах и дезертирстве в их рядах. А поскольку «захистники» выступления Пригожина вполне себе смотрят, хоть и украдкой, то новый месседж им предельно ясен: здесь вам точно конец.

Однако я почти уверен, что спустя ещё некоторое время директор ответит на запрос ещё какого-нибудь издания по этому поводу, и там уже будут конкретные инструкции, как всё-таки сдаться в плен «Вагнеру» при желании: что-нибудь вроде «прибей фашиста-командира, прихвати секретные документы, угони военную технику – и добро пожаловать».

В принципе, подобные материи появились в российских телеграм-каналах (одному из немногих доступных украинцам источников информации с нашей стороны), как мы помним, ещё зимой. Сюжеты о массовой сдаче фашистов в плен подавали как пересказ «реальных историй с фронта», но между строк читалось, что это методички для морально нестойких «захистников». Относительно недавно появилась новая вариация на тему: обращённые будто бы к российским бойцам призывы типа «помоги российскому ВПК, сдай трофей и получи премию!»

Насколько действенной оказалась подобная агитация – неясно, но любопытные прецеденты были. Например, один из украинских перебежчиков расстрелял троих «братьев по оружию», которые пытались помешать ему сдаться, добил их ножом (!) и всё-таки добрался до наших линий. Известны несколько случаев, когда фашисты дезертировали и сдавались нашим войскам небольшими группами. Взятые 18 апреля под Авдеевкой сразу восемь солдат противника, видимо, приняли решение под действием более весомых аргументов (типа наведённого на их логово «Шмеля»), но пропаганда тоже внесла свой вклад.

А если вражеские солдаты настолько морально измотаны, что мало-помалу поддаются даже на уговоры анонимных (по большей части) российских «рупоров» из Интернета, то как на них подействует «предложение, от которого нельзя отказаться», от полулегендарного вождя самых злых «орков»? Есть мнение, что очень и очень внушительно.