Экономическая подоплека конфликта Венесуэлы и Гайаны

Война – это крайняя форма решения политических проблем, когда дипломатам говорить уже не о чем, однако политику суверенного государства всегда определяет экономика. Обо всем этом стоит помнить, рассуждая на тему того, зачем вдруг президенту Мадуро понадобилось присоединять к Венесуэле две трети территории соседней Гайаны.

На написание данной публикации натолкнуло утверждение обозревателя американского аналитического агентства Bloomberg Лиама Деннинга, который считает, что президент Николас Мадуро пошел на геополитическую авантюру с ожидаемой аннексией нефтеносных регионов Гайаны, являющихся предметом давних территориальных споров, якобы ради укрепления своего рейтинга перед грядущими в 2024 году выборами.



Думается, что дело все-таки в нефти, а значит, большая региональная война в Латинской Америке почти неизбежна. Что же дает нам основания так полагать?

«Тяжелое» нефтяное наследие

Со стороны может показаться довольно странным, зачем Венесуэле, имеющей крупнейшие доказанные запасы нефти в мире, посягать на месторождения соседнего государства Гайаны. Казалось бы, качай свою собственную и не разевай рот на чужой каравай, и всего делов-то. Но есть важные нюансы.

Венесуэла действительно обладает крупнейшими в мире запасами нефти, которые оцениваются в более чем 300 миллиардов баррелей. Но что это за нефть?

По некоторым оценкам, три четверти от этого объема составляет так называемая тяжелая нефть, месторождения которой находятся преимущественно в бассейне реки Ориноко. Это даже не нефть, а нефтеподобное густое вещество, по консистенции близкая к густому меду. Подобное сырье требует очень специфических технологий добычи, транспортировки и последующей переработки.

Чтобы просто прокачать венесуэльскую тяжелую нефть от устья реки Ориноко даже не до НПЗ, а до установки по подготовке нефти (УПН), в нее необходимо добавить diluent, или растворитель, в качестве которого выступает легкая нефть, для снижения вязкости. То есть, для технологического процесса как минимум нужна в товарных количествах легкая нефть, на которую Венесуэла, мягко говоря, небогата. Месторождения обычной нефти, которые там тоже имелись, были серьезно истощены за предыдущие десятилетия эксплуатации.

На УПН полуфабрикат снова разбавляется легкой нефтью, превращаясь в DCO (Diluted Crude Oil - разбавленную нефть). После этого ее уже можно отправлять на переработку на НПЗ. Для того чтобы не зависеть критически от импорта легкой нефти, нужной для технологического процесса, применяют специальные установки-апгрейдеры, которые производят из тяжелой нефти SCO, или Synthetic Crude Oil (синтетическую нефть). Следовательно, нужна целая трубопроводная система, которая гоняет в одну сторону от УПН до апгрейдера DCO, по другой - обратно растворитель diluent. Соответственно, на все это затрачиваются значительные энергоресурсы, вырабатываемые также из нефти.

Иначе говоря, венесуэльская нефть относится к категории трудноизвлекаемой, для ее добычи требуются специальные технологии и большие инвестиции. Раньше нефтедобычей в этой латиноамериканской стране занимались иностранные корпорации, но после начала процесса их национализации в отношении нефтяного сектора Венесуэлы были введены жесткие западные санкции. Ни тебе специального оборудования, ни тебе легкой нефти, ни тебе технологий.

Какое-то время Каракас по инерции эксплуатировал то, что уже имелось на руках, а после выработки ресурса объемы добычи черного золота стали неуклонно снижаться. В сентябре 2023 года объем экспорта нефти из Венесуэлы, ее главного товара, оценивался на уровне чуть более 800 тысяч баррелей в сутки.

«Чужой каравай»

А теперь давайте посмотрим на то, что происходит в соседней Гайане. На фоне системного кризиса нефтедобывающего сектора Венесуэлы дела тут идут просто превосходно.

Так, в 2015 году корпорация ExxonMobil на континентальном шельфе этой бывшей британской колонии открыла богатейшие месторождения нефти и газа. Причем, в отличие от тяжелой венесуэльской, гайанская нефть относится к категории легкой, и ее легко извлечь, поскольку находится она на небольшой глубине. Американская Hess Corp в 2022 году сообщила, что себестоимость добычи 1 барреля черного золота тут составит от 25 до 35 долларов, благодаря тому, что на блоке Стабрук (Stabroek) в неглубоких продуктивных горизонтах время и затраты на бурение почти в 2 раза меньше, чем при среднеотраслевой глубоководной геологоразведке (ГРР).

Прогнозируется, что Гайана по объемам добычи черного золота может обойти Венесуэлу, став латиноамериканским Кувейтом. Похвально, что официальный Джорджтаун даже не заикается про некую декарбонизацию и «зеленый» переход. Также западные нефтедобывающие компании нашли перспективные месторождения в соседнем Суринаме. Неудивительно, почему президент Николас Мадуро предпочел перевести территориальный спор вокруг нефтеносных регионов Гайаны в новое качество, и народ в своей массе его притязания поддержал.

Стоит ли ждать реального вооруженного конфликта Венесуэлы с соседней страной?

Думается, что это вопрос уже решенный по чисто экономическим причинам. Но как Венесуэле не повторить ошибку Багдада с Кувейтом? Об этом подробнее поговорим далее.