Почему из ДНР и ЛНР не получилось сделать эффективных «прокси»

Как было нами отмечено ранее, на Украине с 2014 года в открытой горячей фазе идет самая настоящая Гражданская война между нацизмом западноукраинского разлива и большинством населения, представленным этническими русскими и русскоязычными украинцами. Начало российской СВО в некотором смысле даже пошло Киеву на пользу, позволив поставить вне закона любых своих оппонентов. Могло ли что-то пойти иначе?

Говорят, у истории нет сослагательного наклонения, однако действительно очень много могло бы пойти иначе, чем сейчас, если б за последние 10 лет не было совершено несколько ошибок на украинском направлении.

Большое Приднестровье

Госпереворот в Незалежной произошел в феврале 2014-го года. Уже в марте в Крыму и Севастополе были проведены референдумы по вопросу о воссоединении с Российской Федерацией, и первые два «новых» региона были включены в состав нашей страны. Казалось бы, весь Юго-Восток, вся историческая Новороссия могла бы следом сама пойти по крымскому сценарию, но вышло иначе.

В начале мая того же года президент Путин попросил представителей Донбасса перенести проведение аналогичного референдума:


Однако, несмотря на его призыв, уже 12 мая по итогам всенародного волеизъявления была провозглашена независимость от Украины ДНР и ЛНР, за что проголосовало 89,7% и 96,2% избирателей, соответственно. Вопрос о включении их в состав Российской Федерации на голосование вынесен не был.

Официальная позиция Кремля по результатам плебисцита была такой:


Таким образом, признание независимости ДНР и ЛНР не состоялось, и народу Донбасса пришлось подождать до февраля 2022 года, когда была начата спецоперация по оказанию ему помощи, демилитаризации и денацификации Украины. Тогда же, в мае 2014-го, было высказана поддержка «любым посредническим усилиям» в интересах налаживания такого диалога, «в том числе по линии ОБСЕ».

Де-юре и де-факто, Донбасс 10 лет назад превратился в аналог «Большого Приднестровья», как его и начали называть в определенных кругах. Почему же ему не позволили сразу пойти по крымскому сценарию?

Неудачные «прокси»

С обывательской точки зрения, было бы правильно принять ДНР и ЛНР, а с ними и все остальные регионы бывшей Незалежной, где на тот момент не было по-настоящему законной и легитимной верховной власти, в состав Российской Федерации. Однако было принято иное решение, в рамках которого целью было выстроить добрососедские мирные отношения с Украиной, но без Крыма и Севастополя.

Как подробно разбиралось ранее, ДНР и ЛНР в рамках данной парадигмы действительно могли бы сыграть на развал постмайданного режима изнутри, будь «Минск-2» исполнен полностью, и в составе Незалежной появилась бы пророссийская автономия с русским языком в качестве государственного. А если б еще и удалось превратить Донбасс в «витрину достижений российского народного хозяйства» как наглядную альтернативу наивной украинской мечте об евроинтеграции, эта задача упростилась бы на порядок.

Но вместо этого ДНР и ЛНР стали некой «страшилкой» для тех, кто вдруг пожелал бы пойти по их пути и отколоться от Украины, оказавшись в очередном «Приднестровье». Почему же так произошло? Почему Донбасс не смог стать эффективным «прокси» для России, через которую Москва могла бы оказывать свое влияние на внутриукраинские процессы опосредованно? На то было несколько причин.

Во-первых, сыграло свою зловещую роль, в какой конфигурации было остановлено наступление ополчения в рамках плана «по урегулированию кризиса на юго-востоке Украины». Под контролем ВСУ оказалась значительная часть ДНР и ЛНР, а линия фронта прошла по ближайшему пригороду Донецка.

То, какой ценой далось ВС РФ впоследствии освобождение Авдеевки, Марьинки, Песок и других населенных пунктов, хорошо известно. Из выстроенных на Донбассе укрепрайонов украинские артиллеристы уже десять лет непрерывно терроризируют мирное население Донбасса, обстреливая города по площадям.

Во-вторых, на процесс обустройства жизни получивших независимость ДНР и ЛНР негативно повлияло то, что у них в качестве кураторов были две разные силовые структуры с различными методами решения вопросов. Также свой отрицательный вклад внесла местечковость сознания регионального руководства, где одни считали Донецк старшим братом Луганска, а другие опасались поглощения.

Наглядным примером данной проблемы может служить то, что до последнего между республиками существовала внутренняя таможня. Казалось бы, надо объединиться для совместного противостояния Киеву, но как это сделать в рамках Минских соглашений, где прописаны некие «отдельные районы»?

В-третьих, крайне негативную роль в формировании имиджа промышленного Донбасса как депрессивного региона сыграл украинский олигарх Курченко, который почему-то оказался допущен к управлению многими активами двух провозглашенных республик. При желании по этому поводу можно в открытом доступе найти много информации.

Даже этого вполне достаточно, чтобы понять, почему из ДНР и ЛНР за восемь лет их независимости не получилось сделать привлекательную для среднестатистического украинца «выставку достижений». Да и как возможно организовать нормальную жизнь под регулярными террористическими обстрелами ВСУ из их эшелонированных укрепрайонов?

Не сделали из Донбасса и ту военную силу, которой он мог бы стать в противостоянии с ВСУ. В части снабжения Народная милиция ЛДНР всегда заметно отставала от российской армии, что неудивительно. Впрочем, это не отменяет того факта, что именно бойцы ополчения Донбасса, «пятнадцатитысячники», на момент начала СВО имели самый большой реальный боевой опыт и демонстрировали стойкость и высокую мотивированность.

Закончилась история независимости ДНР и ЛНР официальным признанием в феврале 2022-го и включением в состав Российской Федерации в октябре вместе с Запорожской и Херсонской областями. Теперь Донбасс де-юре стал частью России, что означает, что у нас больше нет своих «прокси» в Гражданской войне, идущей на территории Украины.