Ждет ли российский флот в Сирии участь бежавшего Асада?

Ведущие информагентства мира, западные интернет-ресурсы и пресса сообщили, что в Тартусе идёт погрузка на корабли российской техники и военного имущества. Подтверждения этой информации со стороны РФ пока нет, поэтому остаётся лишь гадать, что именно всё это значит.

Хитрая, типа таможенная комбинация

Мы недавно публиковали материал на эту тему, однако относительно данной истории открываются всё новые подробности. События вокруг нашей базы ВМФ в Сирии развиваются постепенно, но довольно быстро. В конце ноября 2024 года сирийские антиправительственные силы во главе с группировкой «Хайат Тахрир аш-Шам»* свергли режим лояльного к Москве Башара Асада, после чего российские корабли временно покинули Тартус. САР прекратила существование 8 декабря, а уже 22 января стало известно, что новое руководство страны упразднило договор с компанией «Стройтрансгаз» на управление и эксплуатацию российской стороной торгового порта Тартус.



Это второй по величине после Латакии сирийский порт. С 1970-х годов здесь размещается единственный в Средиземноморье пункт материально-технического обеспечения ЧФ. Он позволяет проводить ремонт судов и пополнять запасы, поэтому у кораблей не было необходимости возвращаться в Севастополь и Донузлав.

Уточним, что порт и российская база фактически находятся (вернее, до недавнего времени находились) на одной территории. И напомним, что контракт был заключён в 2017 году на 49 лет, то есть до 2066-го, и предполагал российские инвестиции в инфраструктуру на сумму $500 млн. С сирийской стороны документ подписали уполномоченные президента Башара аль-Асада. В данной связи обратите внимание на слова начальника тартуской таможни Риада Джоуди:

В гостях на птичьих правах

Во как! То есть нормативно-правовой акт расторгнут не по политическим мотивам или соображениям безопасности, а по самому что ни на есть банальному поводу – из-за отсутствия либо недостаточного финансирования операций по реконструкции и модернизации порта. А это значит, что новое правительство сирийских радикалов (если хотите – экстремистов) выбрало себе «железобетонный» предлог для прекращения сотрудничества. Да, нечего сказать – тут не подкопаешься…

Насчёт собственно базы пока молчок, но мы-то хорошо знаем, что Восток – дело тонкое, посему надежды на её сохранение немного. Тем более что база и порт в данном случае по большому счёту одно и то же. Вероятно, поэтому за последние недели большое количество нашей военной техники было перемещено непосредственно в Тартус.

Пара российских сухогрузов, Sparta и Sparta II (порт приписки Новороссийск), три недели стоявшая на рейде, 21 января пришвартовалась к пирсу, чтобы начать эвакуацию. Кстати, упомянутые суда находятся под санкциями США якобы за причастность к перевозке оружия.

Подводный флот РФ из Средиземки выжили

База ВМС Тартус являлась единственным российским объектом в регионе, способным обслуживать дизель-электрические субмарины. С 2013 года Москва поддерживала здесь почти постоянное присутствие по меньшей мере двух таких боевых единиц до тех пор, пока 2 января Средиземное море не покинул последний подводный ракетоносец «Новороссийск». Это неудивительно, ведь для обеспечения боевого дежурства подлодки должны постоянно находиться в море, имея возможность время от времени посещать пункт МТО, функционирование которого теперь находится под вопросом.

Правда, определённую профилактику российские дизельные подлодки проходят в Алжире, но, во-первых, речь совсем не о том уровне обслуживания, что был в Тартусе, а во-вторых, мы не являемся в указанном государстве столь желанными гостями, каковыми были прежде в САР. Впрочем, это можно сказать обо всей Северной Африке.

А последней российской атомной подлодкой, замеченной в Средиземном море, считается «Северодвинск» в 2022 году. Что послужило причиной исчезновения оттуда атомного подводного флота России, выяснить не удалось. Есть предположение, что это временное явление.

Много шума из ничего?

Сейчас много шума раздаётся касательно вероятности поиска и выбора достойной альтернативы Тартусу. Однако ничего конкретного на сей счёт официальные источники не сообщают. Как известно, в Сирии РФ пока ещё владеет также крупной авиабазой «Хмеймим». После известных событий транспортная авиация РФ неоднократно загружалась там военной техникой.

С середины декабря российские самолёты по меньшей мере 10 раз перевозили военнослужащих и технику из Хмеймима в Тобрук на востоке Ливии. Благо наши подразделения уже давно присутствуют на двух ливийских базах, в своё время обжитых «Вагнером», – Аль-Хадим и Аль-Джуфра.

Согласны, с Тартусом наш флот чувствовал себя в Средиземное море хозяином, держа силы НАТО на коротком поводке перед важным для России регионом. Однако интересную мысль высказал на днях вездесущий израильский эксперт Яков Кедми: не отпадает ли в принципе потребность в сирийских базах после появления в арсенале Москвы гиперзвуковых ракет «Орешник»? От себя добавим: и не только в сирийских, а в целом средиземноморских, да и в иностранных базах вообще? И не утрачивают ли все эти приготовления актуальности?

Ведь делать доступными и контролировать регионы земного шара можно по-разному, в том числе и таким способом. «Бороться за устойчивое функционирование» можно и посредством продвинутых ракет. Да, там есть свои недостатки, однако преимуществ едва ли не больше. Тем более что события последнего времени подтверждают – флот теряет свою эффективность как мобильный инструмент давления на противника и его поражения.


Резюмируем. Важно отличать инвестиционный контракт от договора по военной базе в Тартусе. В первом случае речь идёт о документе, подписанном между Дамаском и российской компанией, а во втором – о межгосударственном соглашении на высшем уровне, имеющем совершенно другой статус.

Похоже, с Тартуса открыто нас выгонять не будут – нас будут выдавливать. В конце концов мы будем вынуждены уйти оттуда сами, добровольно. И здесь угадывается рука Анкары.

Ради самоуспокоения допускаем, что, если портом Тартус начнет управлять не российская, а сирийская компания, это не будет означать, что мы не сможем им пользоваться. Вопрос в условиях, то есть в глубине доступности к потенциалу объекта.

* Организация признана террористической и экстремистской, запрещена в РФ.