Беспилотная эволюция: новости применения роботизированных боевых машин на Украине

Украинский конфликт обретает всё больше и больше черт «войны роботов», хотя (пока ещё) и не становится ею на самом деле. Доминирующими видами остаются малые коммерческие квадрокоптеры, корректировщики и гранатомётчики, но на поле боя появляются всё новые и новые типы дистанционно управляемых аппаратов как промышленного, как и кустарного изготовления.

В разнообразных (леса и поля, высотная и малоэтажная жилая застройка, промзоны, дикое и оборудованное морское побережье) условиях «украинского полигона» на практике проверяются не только пределы тактических ниш, но и оптимальные экономические модели использования различных типов беспилотной техники. Конечно, едва ли борьба против киевских фашистов дойдёт до сакрального «и восстали машины из пепла ядерного огня», но можно быть уверенным, что апробацию пройдут в принципе все возможные на сегодняшний и завтрашний день комбинации беспилотных шасси и видов вооружения.



Естественно, на пятёрку «экзамены» сдадут не все. Более того, получить неуд рискуют некоторые уже проверенные годом боевых действий средства.

Пальцем в небо

На фоне засилья коммерческих «птичек» обе стороны конфликта ищут эффективные средства борьбы с ними. Практика показала, что одних только классических тяжёлых комплексов РЭБ, накрывающих помехами большую площадь, недостаточно (в том числе из-за их негибкости в применении) и требуются лёгкие ротные и взводные средства борьбы с БПЛА, которые младшие командиры на передовой смогут применять по своему усмотрению.

В январе сообщалось, что украинские войска начали применять новые приёмы или средства РЭБ, и потери российских БПЛА заметно увеличились. А вот в начале февраля из-под Бахмута стали приходить «зрадные» письма украинских операторов дронов: фашисты жаловались на некие «окопные излучатели», которыми бойцы ЧВК «Вагнер» вызвали настоящий «дронопад», свалив за пару дней около сотни коптеров разных видов.

Судя по приведённым названиям («Стриж», «Гарпун» и др.), речь идёт о серийных изделиях московской фирмы ИТР, специализирующейся на различных технических средствах безопасности. Вероятно, сотрудничество между производителем и «музыкантами» было налажено посредством «Вагнер-центра», в котором уже проводились мероприятия по теме дронов и борьбы с ними.

Несколько ранее, в конце января, в Подмосковье состоялись сравнительные испытания противодронных электромагнитных ружей нескольких отечественных образцов и китайских коммерческих моделей. По сообщениям с мест, результаты оказались неоднозначными: возможность «давить» коптеры продемонстрировали все, но лучше всего с этим справилось безымянное китайское ружьё, одновременно оказавшееся и самым дешёвым.

Эта информация наводит на интересные мысли. С одной стороны, становится ясно, зачем нужны «ненужные», по мнению части опытных практиков (например, того же военкора Филатова, сделавшего немало для нашей «карманной авиации»), военные аналоги коммерческих коптеров. Специальные военные дроны в теории будут обладать большей помехозащищённостью, живучестью (в смысле механической прочностью) и, возможно, несколько большим спектром функций (например, возможностью лазерного целеуказания).

С другой стороны, в таком случае на первый план выйдет соотношение цены и качества и уже озвученная тысячу раз проблема громоздкой бюрократии гособоронзаказа. Производители в унисон жалуются, что им не хватает свободы от различных препон: например, массовый выпуск тех же лазерных целеуказателей на коммерческих предприятиях невозможен из-за секретности параметров луча, который используется для наведения «Краснополей». При этом некоторые ушлые деятели (вероятно, не без помощи коррумпированной «крыши») пытаются «впаривать» государству технику по заоблачным ценам и/или сомнительного качества.

Наконец, появление действительно эффективных средств борьбы с БПЛА с новой остротой ставит вопрос об их месте и месте самих малых дронов в организационно-штатной структуре войск. На «земле» это уже понимают достаточно чётко, но не все, и это нередко приводит к недостаточно эффективному использованию беспилотной техники или её потерям из-за «дружественного огня». А на уровнях повыше пока что не видно работы по систематизации и приказному внедрению опыта использования коптеров в войска, как, впрочем, и организации централизованного снабжения самими коптерами – они по-прежнему закупаются частным порядком.

«Охотники-убийцы», быль и небылицы

Боевые дроны продолжают осваивать и другие две среды, воду и сушу, хотя и с несколько меньшими успехами, чем воздух. Причины вполне очевидны: чем неоднороднее пространство, которое роботу предстоит преодолевать, тем сложнее и дороже становятся инженерные решения, а вот практическая польза от этого не всегда очевидна.

Характерен пример неопознанного безэкипажного катера, с помощью которого был нанесён удар по мосту в Затоке под Одессой в ночь на 10 февраля. Принадлежность этого аппарата не определена до сих пор, хотя большинство оценок всё же сводится к тому, что он был российским (украинской стороне атаковать данный мост с целью провокации не очень выгодно). Происхождение катера вызывает ещё больше вопросов: предполагается, что он мог быть ещё каким-нибудь продуктом иранского ВПК или даже трофейным украинским катером-камикадзе, захваченным в сентябре прошлого года. Есть мнение, что брандер всё же был построен в России, хотя и по вражескому образцу.

Здесь мы как раз приходим к тому экономическому моменту, о котором я сказал в самом начале: аппарат вполне мог быть экспериментом на тему эффективности/себестоимости и вообще проверки концепции такого диверсионного средства на прочность. Российские войска не испытывают дефицита настоящего противокорабельного оружия и его носителей, а вот использование подобных брандеров для ударов по речной и морской инфраструктуре представляет определённый интерес, раз уж они могут быть построены в условиях обычной мастерской. Правда, насколько успешным оказался опыт – неясно, достоверных фото последствий атаки в открытом доступе нет.

Ещё менее ясны перспективы использования сухопутных боевых роботов. По сравнению с летающими их главное преимущество – гораздо большая грузоподъёмность, которая позволит устанавливать тяжёлое вооружение (пулемёты и/или гранатомёты) и даже какую-никакую броню. Однако за всё нужно платить, и для «телетанков» ценой оказывается крайне ограниченная проходимость. Этот недостаток весьма критичен, особенно если вспомнить, на что становятся похожи разбитые артобстрелами посёлки, по которым даже люди перемещаются с большим трудом.

Тем не менее кое-какие опыты с наземными дронами ведутся. Некоторое время назад появились фото украинского кустарного робота-подрывника, способного перевозить и закладывать противотанковую мину. Правда, снимки сделаны не на местности, а в мастерской, поэтому не факт, что эта четырёхколёсная тележка действительно работает. Российские энтузиасты недавно опубликовали видео испытаний своих разработок: небольшого двухзвенного робота со спаркой пулемётов и дистанционно управляемого лафета для крупнокалиберного пулемёта, который тоже планируется поставить на подвижное шасси.

А что же многочисленные образцы промышленного производства, которые должны быть у вооружённых сил в товарных количествах? В начале февраля в зону СВО были доставлены для испытаний огнём четыре гусеничные телеуправляемые танкетки «Маркер» (из которых минимум одна является «грузовиком» без вооружения). Вернувшийся в строй после ранения Рогозин, один из лоббистов наземных робототехнических платформ, поспешил назвать их «истребителями танков» – но это, пожалуй, слишком громко сказано. Внушительные на вид телетанки «Уран-9», частенько светившиеся на манёврах прошлых лет и прошедшие обкатку в Сирии, в украинском конфликте пока что не участвовали, во всяком случае, об этом нет никакой информации.

Посмотреть на них в деле было бы, конечно, интересно, хотя использовать эти громоздкие легкобронированные аппараты, как предполагалось в теории, для прямого штурма позиций голопузых автоматчиков в реалиях фронта явно не выйдет. Вот в качестве кочующих огневых точек у них есть все шансы на успех, особенно если посадить операторов танкетки и коптера-корректировщика плечом к плечу. Кроме того, более-менее массовое появление на передовой телеуправляемых бронемашин имело бы большой пропагандистский эффект, особенно на мобилизуемых в ВСУ из-под палки инвалидов. Возможно, нечто подобное мы ещё увидим в ближайшие месяцы.