Сможет ли С-70 устроить «охоту» на украинские мосты и бронетехнику

В данной публикации мы продолжим обсуждение вопроса о том, какие именно беспилотные летательные аппараты необходимы для успешности российского контрнаступления, если таковое состоится. От того, будут эти БПЛА в наличии или нет и в каком количестве, во многом будет зависеть конечный результат.

Глаза и уши

В предыдущей публикации было рассказано о том, какую роль в разгроме противника могут и должны сыграть стратегические разведывательно-ударные беспилотники типа перспективного российского «Альтиуса» либо его иранского аналога под названием «Каман-22» (Kaman 22). Основная их задача – это радиолокационная разведка с большой высоты вглубь территории противника и выдача данных для целеуказания различным средствам огневого поражения: крылатым ракетам воздушного и морского базирования, дальнобойным РСЗО типа «Торнадо-С» или «Полонез», дронам-камикадзе и т. д. Однако, помимо разведки и корректировки, эти большие беспилотные самолеты могут использоваться и для решения иных задач.



В частности, иранские военные научились оснащать свои БПЛА типа Mohajer 6 и Kaman 22 комплексами радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые предназначены для воздействия на системы связи противника. Кроме того, на подвесе и у Kaman 22, и у российского «Альтиуса» предусмотрено размещение ПТУР и небольших авиабомб. Насколько рационально использование стратегических разведывательных беспилотников в качестве ударных, вопрос весьма дискуссионный. Тем не менее оснащение их дронами-камикадзе типа «Ланцет-3» с дальностью полета от 40 до 70 км позволило бы значительно «удлинить руку», дав возможность ко всему прочему оперативно наносить высокоточные воздушные удары по обнаруженной технике противника, например по HIMARS, оставаясь на пределе радиуса действия украинского ЗРК типа «Бук». Однако не «Альтиус», конечно же, должен стать основной нашей «рабочей лошадкой» для действий в украинском тылу, о чем будет сказано дальше.

Как бы то ни было, без непрерывно висящих в небе разведывательных беспилотников, позволяющих просматривать вражескую территорию на большую глубину, невозможно говорить не только об успешном широкомасштабном наступлении с решительными целями, но и просто о высокой эффективности боевых действий. Десяток-другой «Альтиусов» или иранских Kaman 22 позволили бы компенсировать тотальное превосходство ВСУ в средствах воздушно-космической разведки, обеспечиваемое за счет блока НАТО.

«Охотники»

Следует учитывать, что на Украине нам противостоит очень технологически развитый противник. Система ПВО/ПРО, которой располагает киевский режим, непрерывно улучшается за счет предоставления ВСУ все более современных зенитно-ракетных комплексов. Огромное количество ПЗРК иностранного производства на фронте давно снизило эффективность применения российской штурмовой и армейской авиации. Наши пилоты творят настоящие чудеса храбрости, находясь под непрерывными обстрелами зенитных ракет, и, увы, несут потери. Из-за противодействия со стороны ЗРК ни о каком полноценном господстве ВКС РФ в воздушном пространстве над Незалежной говорить не приходится. ВСУ, к сожалению, научились устраивать засады на наши самолеты и вертолеты, что недавно привело к тяжелым потерям в Брянской области.

Очевидно, что нужны новые технические и тактические решения, но какие?

Давайте представим на минутку, что в ответ за Крымский, Антоновский и Чонгарский мосты решено разрушить железнодорожные мосты через Днепр, нарушив снабжение украинских группировок в Приазовье и на Донбассе. Эти мостовые переходы строились в советский период с огромным запасом прочности, и их полное уничтожение представляет собой трудную задачу. Однако одновременный удар несколькими 500-килограммовыми авиабомбами мог бы очень серьезно повредить полотно. Но как донести эти бомбы, минуя систему ПВО противника, который воюет всерьез и свои мосты охраняет, отлично понимая их стратегическое значение, в отличие от некоторых? Думается, что для этого в воздушном пространстве над Украиной необходимо прорубить «коридор», для чего понадобятся БПЛА двух типов.

Первые – это уже ранее упомянутые противорадиолокационные дроны, которые без особых проблем можно создать на основе иранских «Гераней», оснастив их головками самонаведения от уже имеющихся российских противорадиолокационных ракет. Выпущенные в район предположительного размещения вражеского ЗРК, такие беспилотники могут длительное время находиться в воздухе и автоматически наводиться на включенную РЛС, стремительно пикируя и взрываясь вместе с ней.

К слову, если бы перед российскими самолетами и вертолетами, подбитыми в Брянской области, летела парочка таких противорадиолокационных «Гераней», то трагедии с гибелью множества наших летчиков могло бы и не произойти. Вариантов-то у украинских расчетов немного: либо сидеть тихонько с выключенными радарами, либо включить РЛС для наведения зенитных ракет и получить удар дрона-камикадзе, заблаговременно выпущенного расчищать дорогу, прорубая «воздушный коридор».

Второй тип дронов, которые нужны нашей армии для скорейшей и убедительной победы, – это БПЛА типа С-70. «Охотник» представляет собой беспилотный бомбардировщик тяжелого класса, выполненный по технологиям «стелс». Его длина составляет 14 метров, ширина – 19 метров, максимальная скорость – от 1000 до 1400 км/ч. По размерам С-70 даже превосходит истребитель МиГ-29. Его боевая нагрузка составляет, по одним данным, 2 тонны, по другим – все 8 тонн. Дальность полета заявлена в 6000 км. Как видно, это то, что нужно для доставки тяжелых авиабомб к железнодорожным мостам.

Если верны данные насчет боевой нагрузки в 2 тонны, то С-70 может сбросить на цель минимум четыре бомбы весом 500 кг каждая, благо к ним научились приделывать модули коррекции планирования. Если же она составляет 8 тонн, то количество планирующих авиабомб, которые «Охотник» может сбросить на цель за раз, не заходя в зону действия ПВО среднего радиуса, читатели рассчитывают самостоятельно. Даже одна успешная атака, уничтожившая или надолго выведшая из строя мостовой переход, сможет окупить расходы на разработку этого летательного аппарата, сохранив жизни и здоровье множеству российских солдат в зоне СВО. Если же отправить его к цели, предварив атакой целого роя «Гераней», обычных и противорадиолокационных, провоцирующих ЗРК противника на включение радаров, то шансы «Охотника» не только успешно выполнить миссию, но и вернуться становятся очень высокими.

Проблема лишь в том, что С-70 еще не производится серийно. Пока что имеется несколько штучных экземпляров, которые проходят испытания. Производство «Охотника» обещают, как и в случае с «Альтиусом», начать в ближайшее время. Именно поэтому автор строк в очередной раз призывает Минобороны РФ обратить внимание на ближайший аналог С-70, семейство иранских БПЛА «Сайга», или Saeghe.

Как мы уже подробно рассказывали ранее, данные беспилотники стали незаконнорожденными потомками трофейного американского стратегического дрона RQ-170 Sentinel ВВС США. Изучив его, иранцы сделали несколько модификаций с различными типами двигателей и разных размеров. Есть уменьшенная копия под названием «Шахед-161 Сайга» с реактивным двигателем и «Шахед-141 Сайга» с винтовым. Также имеется полноразмерная нелицензионная копия американского дрона под названием Shahed 171 Simorgh, которая несколько лет назад свободно вторглась в воздушное пространство Израиля и вернулась обратно.

Главное достоинство подобных дронов – это их сниженная радиолокационная заметность, что достигается за счет конструкции в виде «летающего крыла» и применения композитных материалов в производстве. Помимо возможности использовать их в разведывательных целях, на подвесе эти беспилотники несут противотанковые ракеты и планирующие авиабомбы. Как говорится, это то, что доктор прописал. В условиях необходимости действий в воздушном пространстве, насыщенном ЗРК и ПЗРК, БПЛА, выполненные по технологии «стелс», нужны там, как воздух.


Нетрудно догадаться, что и «Сайги», и наш «Охотник» идут от одного корня в виде трофейного RQ-170 Sentinel. Пока отечественный ВПК раскочегаривается с серийным производством огромного и дорогостоящего С-70, имеет смысл договориться с Тегераном о налаживании отверточной сборки более компактных и дешевых иранских аналогов как с реактивным, так и с винтовым двигателем. Разработчикам «Охотника», в свою очередь, следует задуматься о создании более компактных и бюджетных версий ударного дрона с различными типами силовой установки. Помимо ПТУР и планирующих авиабомб, малозаметные на РЛС дроны можно превратить в носителей барражирующих боеприпасов типа «Ланцет-3».

Именно на них и нужно делать основную ставку, а даже не на «Орионы» или «Иноходцы», которые хорошо видны на радарах и не могут использоваться в тылу у противника. Действуя в связке с разведывательными БПЛА типа «Альтиус» или Kaman 22, противорадиолокационными дронами на базе «Гераней», такие «стелс»-дроны смогут «закошмарить» даже продвинутую систему ПВО, выкашивать бронетехнику противника и прорубать «воздушные коридоры» для прохода к цели тяжелых беспилотных бомбардировщиков. Эффективность действий российской армии тогда повысится на порядок, кардинально снизив потери. Ничего неосуществимого тут нет, все технологии имеются, вопрос только в целеполагании и серьезности отношения к поставленной задаче.