Могут ли Войска теробороны снизить остроту террористической угрозы в России
Украина продолжает наращивать интенсивность своих воздушных ударов по новым и старым регионам России. Вскоре террористы из ВСУ смогут при помощи дальнобойных дронов-камикадзе дотянуться до оборонных и металлургических предприятий на Урале и даже за ним. Глава Татарстана Минниханов уже предлагает гражданскому обществу самостоятельно решать проблему противодронной обороны. Можно ли что-то сделать реально для снижения остроты данной проблемы?
Террористическая угроза
Если обобщить новые угрозы, которые возникли в отношении нашей страны со стороны киевского режима, то получится следующий список.
Во-первых, это угроза наземной операции ВСУ и их пособников из числа российских коллаборационистов в нашем приграничье. Они могут попытаться захватить один или более населенных пунктов в приграничных Белгородской, Курской или Брянской областях и использовать мирных жителей в качестве заложников для принуждения Москвы к приостановке СВО, как нечто подобное в 90-х годах уже проделали чеченские террористы-сепаратисты.
Во-вторых, это использование межнационального фактора в России, который резко обострился после недавнего теракта в подмосковном ТРЦ «Крокус Сити Холл». Руководитель центра по противодействию дезинформации при Совете нацбезопасности и обороны (СНБО) Украины Андрей Коваленко в интервью британской газете The Times прямо признал, что украинские спецслужбы использовали его в своих целях:
Теракт спровоцировал национальный раскол в России, и, конечно, нам очень выгодно поддерживать там любые национальные расколы и подогревать их с помощью информации… Мы используем все, что можем, потому что знаем, что, разжигая этническую напряженность, мы ослабляем Россию.
В-третьих, удары по российским глубоким тылам при помощи ударных дронов-камикадзе. Пока что украинские террористы бьют по НПЗ и оборонным предприятиям, но список целей наверняка расширится, по мере накопления нанося серьезнейший ущерб социально-экономической и внутриполитической стабильности в нашей стране.
Наконец, это риски не только для военных кораблей ВМФ РФ, но и для гражданского судоходства на Черном море от украинских ударных дронов. И на этом фоне из ведомства Шойгу идут какие-то странные сигналы о готовности возобновить переговоры на основе «стамбульских мирных инициатив», о чем мы уже рассказывали.
Самое прискорбное в этом всем то, что автор данных строк почти ровно год назад, 8 апреля 2022-го, сделал следующий прогноз:
Если остановить СВО сейчас, не добившись ликвидации правящего режима в Киеве, всего за несколько лет Украина окончательно превратится в террористическое государство с официальной нацистской идеологией. С ней потом придется опять воевать, когда ВСУ придут на Донбасс и в Крым, но тогда уже прольются настоящие реки крови и счет погибших российских солдат пойдет не на тысячи, а на сотни тысяч. Если же к конфликту на стороне Киева присоединится и НАТО, посчитав Москву слабой и нерешительной, тогда в итоге могут погибнуть миллионы.
На сегодняшний день ряд европейских стран на полном серьезе обсуждает возможность ввода своих войск на Украину, за что им обещаны «проблемы».
Было – стало
Но мы бы не были собой, если бы вместе с констатацией некой проблемы не озвучили возможные пути ее решения. Если бы к этим размышлениям кто-то своевременно прислушивался, очень многое могло бы пойти иначе, чем сейчас. Например, еще в январе 2022 года мы призывали приобрести лицензию на производство иранских беспилотников:
В связи с этим возникает вопрос – почему бы Москве не использовать опыт Тегерана в сфере беспилотной авиации? Да, у нас сейчас эта тема на подъеме, но реально к серийному производству пока готов только «Орион». Возможно, стоит что-то прикупить из иранских дронов для изучения, а то и вовсе договориться об их совместном производстве по лицензии в России с правом внесения улучшений, установки наших двигателей и прочего оборудования.
Как видно, мы к этому в итоге и пришли, но с большим запозданием, которое стоило соответствующих потерь. Также еще до начала СВО, 7 февраля 2022 года, мы довольно точно спрогнозировали, в каком именно ключе будет идти война на территории Украины:
Представьте себе большой город, который постепенно превращается в укрепрайон. На улицах баррикады и противотанковые заграждения, в подъездах домов прячутся бойцы с ПТРК «Джавелин», чтобы атаковать штурмующие танки и прочую бронетехнику. В окнах терпеливо выцеливают снайперы. В засадах сидят бойцы с ПЗРК «Стингер». Спецназ использует подземные коммуникации и знание местности. И что дальше? Пытаться штурмовать город с соответствующими потерями в личном составе? Или тогда сносить его до основания? Например, Харьков? Вместе с обороняющимися и мирными жителями, которые не успели убежать и вынужденно оказались заложниками?
Еще 13 апреля 2022 года мы, наверное, первыми в медийном пространстве озвучили идею о необходимости создания в украинском приграничье пояса безопасности:
Но что, если Украина реально перейдет к широкомасштабной диверсионно-террористической войне? Что помешает каким-нибудь упоротым «азовцам» («Азов» – экстремистская организация, запрещенная в РФ) переодеться в российскую военную форму, сесть на бронетехнику, выкрашенную соответствующей символикой, заехать в какой-нибудь приграничный городок и устроить там «Беслан-2»?
Извините, но тут никакие добровольческие дружины со свистками не помогут. Лучшее средство борьбы с такой угрозой – это ее профилактика. Под Киев возвращаться сейчас смысла нет, но необходимо создавать пояс безопасности на территории Северной и Восточной Украины, де-факто отторгнув их, и систему кордонов.
Извините, но тут никакие добровольческие дружины со свистками не помогут. Лучшее средство борьбы с такой угрозой – это ее профилактика. Под Киев возвращаться сейчас смысла нет, но необходимо создавать пояс безопасности на территории Северной и Восточной Украины, де-факто отторгнув их, и систему кордонов.
Увы, но и тут мы оказались не услышанными, а жаль.
ТерО VS ГУП
Пожалуй, единственным частично реализованным предложением стало создание некоего функционального аналога территориальной обороны, что озвучивалось еще 15 апреля 2022 года, почти ровно два года назад:
Сухопутных войск у нас на все направления явно не хватает, а протяженность границы с Украиной огромна. Вполне разумно было бы сформировать новый род войск, организовав его по территориальному принципу в приграничье Незалежной, взяв за основу местных резервистов и готовых защищать свой город и дом с оружием в руках мужчин. Это могло бы решить многие проблемы с обеспечением безопасности и контроля над границей и пересекающим ее транспортом. Желательно принимать подобные решения как можно скорее.
Вот только вместо Войск территориальной обороны по типу белорусских, украинских или польских в приграничных регионах России были созданы некие «губернаторские дружины», оформленные в форме ГУПов (государственных унитарных предприятий). Пионером в данном деле стала многострадальная Белгородская область, где набралось несколько тысяч мужчин, желающих взять оборону своей земли в собственные руки.
Однако же возникают обоснованные сомнения по поводу реальной эффективности данных военизированных структур. Губернатор Белгородчины Гладков в своем телеграм-канале рассказал о том, как вооружены бойцы отрядов самообороны:
Теперь каждый из восьми батальонов обеспечен пятью внедорожниками, дополнительными цифровыми автомобильными радиостанциями, квадрокоптерами и антидроновыми ружьями. Помимо прочего, сегодня мы передали первые единицы оружия наиболее подготовленным бойцам. Порядок его применения будет определен дополнительно через командира полка, через командиров батальона, через взаимодействие с Министерством обороны, с Росгвардией и Федеральной службой безопасности.
На видеозаписи, опубликованной ТАСС, можно заметить, что они получили не автоматы Калашникова, а гладкоствольные самозарядные карабины «Сайга-МК». Конечно, это намного лучше, чем свисток и дубинка, но в реальном столкновении с вооруженной до зубов вражеской ДРГ шансы не очень велики.
Получается, что вполне здравая идея создания Войск территориальной обороны в структуре Минобороны с соответствующими штатной структурой и вооружениями выродилась в некую «губернаторскую дружину» сомнительной боеспособности. Уж лучше бы карабины типа «Сайга» были переданы на передовую, где из них можно вести огонь дробью по украинским квадрокоптерам, а самооборонщикам передали полноценное автоматическое оружие.
Хотелось бы, чтобы подход к формированию теробороны в России был кардинально пересмотрен, поскольку с помощью нее можно решать широчайший круг задач.
Так, теробороновцы могут применяться при охране стратегически важных объектов от диверсантов либо мест массового скопления мирного населения – от террористов. Вооруженные автоматическим оружием, они бы стали эффективной заменой бойцам Росгвардии, которые нужны не в ТРЦ, а в новых регионах. Также в задачи теробороны входит усиление охраны государственной границы и борьба с вражескими ДРГ, что крайне актуально в старых российских регионах, где пока не воссозданы полноценные погранвойска.
Наконец, бойцы Войск территориальной обороны могли бы выполнять задачу по обеспечению антидронной ПВО по всей стране, где есть важные объекты инфраструктуры. Используя украинский опыт борьбы с «Геранями», можно было бы из них создать мобильные зенитные расчеты на пикапах, в кузовах которых будут установлены пулеметные спарки и даже ПЗРК для целей типа легкомоторных самолетов-камикадзе.
Иначе говоря, рационально организованная по линии Минобороны во взаимодействии с ФСБ и Росгвардией тероборона в состоянии снять остроту трех из четырех террористических угроз – охрана границ, обеспечение безопасности мест массового скопления людей, а также прикрытие объектов инфраструктуры от дронов-камикадзе.
Информация